Птицы дождя - Кларисса Гоэнаван
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не желая привлекать внимание и дальше, я вернулся в класс. Может, все к лучшему. Я слишком сблизился с ней, а нам лучше держаться на безопасном расстоянии. Все-таки она моя ученица. Не стоит рисковать.
Домой я вернулся около одиннадцати. Вынув из сумки конверт, я вытряхнул его содержимое на стол. Там были заграничный паспорт, фотоальбом, пара блокнотов. Я рассмотрел заграничный паспорт. Он был пустой, но уже просроченный, так что пользоваться им было уже нельзя. Кеико Ишида, зачем тебе заграничный паспорт? Она ни разу не была за границей. Или все же планировала когда-нибудь уехать?
Я не знал, что делать с этими вещами, но был уверен, что нельзя предаваться излишней сентиментальности, ничего хорошего не будет. Я снова сложил все в конверт, схватил зажигалку и вышел на улицу.
Совсем недавно прошел дождь. В воздухе еще пахло свежестью, а кроны деревьев окутывал туман. На черном асфальте уже валялись опавшие листья.
На площадке за домом я нашел выброшенное металлическое ведро. Присев на корточки спиной к ветру, я доставал из конверта одну за другой вещи сестры, поджигал их и бросал в ведро. Поднялся густой, вонючий дым.
Так я сжег все, начиная с паспорта.
Я перелистал ее блокноты. Там были учебные записи. Ее почерк был аккуратный, как всегда. Неудивительно, что она обычно ворчала на мои каракули. Просмотрев блокнот, я бросал его в огонь. Листки закручивались и превращались в пепел.
У последнего блокнота была японская тканевая обложка с геометрическим рисунком. Чистые страницы пожелтели, и среди них я нашел пять банкнот по 10 000 йен. Даже подумал, не взять ли деньги, но решил оставить их там.
Бросив в огонь последний блокнот, я почувствовал, как незримое присутствие сестры начало таять. Осознание ее смерти наконец пришло в мой мозг.
Дальше был фотоальбом с фотографиями пикника преподавателей Йоцубы. На нескольких снимках я заметил Маэду. На работе она всегда ходила с серьезным лицом и строгой прической, но в тот день она распустила волосы и много улыбалась, при этом ее глаза превращались в крошечные щелочки.
Почти на всех фотографиях присутствовал Хонда, как всегда, жизнерадостный. На одной он спал, раскрыв рот. У меня появилось искушение сохранить ее, чтобы посмеяться над ним, но на этом снимке была и Кеико, она выставила два пальца – знак мира. Нет, мне не нужно это оставлять.
Были там и другие знакомые лица. Директор, Хироко, Абе и другие сотрудники. Все они выглядели на отдыхе совсем по-другому. Имена многих я пока еще не запомнил и мысленно называл сотрудников по их специализации – учитель японского, учитель математики, учительница обществознания. Там, на пикнике, проявились их личности. Учительница обществознания надела свитшот с логотипом бейсбольной лиги «Хансин Тайгерс». Учитель японского был в ярком спортивном костюме. Среди них находилась и моя сестра. В белой блузке и узкой синей юбке. Она нежно улыбалась и была полна жизни.
Я взял в руку другую фотографию, где она одна стояла перед статуями бодхисаттвы Дзидзо и выглядела очень миловидно. На ее руке висела бежевая сумочка, та самая, которая была с ней в момент ее гибели. Вид этой сумочки перенес меня в тот день, когда я в первый раз явился в полицию.
Инспектор Ода показывал мне фотографии залитой кровью сумочки и ее содержимого. Там были кошелек, красный шарфик, ключи, упаковка противозачаточных пилюль, органайзер и ручки.
Ключи были скреплены металлическим кольцом с фарфоровым брелоком, где был изображен кролик. Постой-ка. Я уже видел такой брелок. Он висел за зеркалом заднего вида и сверкнул, ослепив меня, когда машина резко развернулась.
В моем мозгу так же ярко сверкнуло знакомое имя.
Хонда.
Глава 27
Я должен кое-что сказать
Мы, как всегда, пообедали в комнате отдыха лапшой быстрого приготовления. Я спросил у Хонды, может ли он заехать вечером ко мне.
– Что-нибудь случилось? – спросил он.
Я покачал головой.
– Просто мне захотелось расслабиться.
– Ты одинокий, – пошутил он. – Что ж, тебе повезло, потому что я тоже страдаю от одиночества. Давай устроим вечеринку, просто мы вдвоем, и все.
– Отлично. – Я доел лапшу. – До вечера.
Я выбросил упаковку и вернулся к своему столу. Я не хотел продолжать разговор, чтобы Хонда не заподозрил неладное. Но, кажется, он все равно что-то почувствовал. Обычно он болтал весь обеденный перерыв до следующего урока.
Сев за руль, Хонда спросил меня:
– Что ты хочешь на ужин?
– Ты все еще голоден? – удивился я.
– Не очень, но никогда не упускаю возможность поужинать.
– Может, закажем суши? Я угощаю, но не в курсе, в каком месте они самые качественные.
– Предоставь это мне.
Автомобиль выехал с подземной стоянки на улицу. Но уже через пару минут мы остановились возле суши-бара. Заведение находилось прямо за углом, но я никогда его не замечал. Я вошел в него, а Хонда остался ждать меня в машине.
В суши-баре было пусто, не считая двух подвыпивших служащих. По-видимому, он уже закрывался.
– Добро пожаловать, – приветствовал меня из-за прилавка серьезный повар. – Что будете заказывать?
Я взглянул на меню. Там было несколько разных наборов суши. Показав на один, я сказал, что мне нужно навынос.
Повар кивнул и приготовил мой заказ. С привычной сноровкой он слепил суши и аккуратно положил на черную пластиковую подложку, куда потом добавил тонкие ломтики имбиря, васаби и мелко нашинкованный дайкон. Его движения были плавными и точными. Я заплатил и вернулся в машину.
Хонда заглянул в пакет.
– Тебе не кажется, что это слишком много для двух человек?
– Лучше больше, чем меньше, – ответил я.
Хонда засмеялся, и мы поехали ко мне домой.
Чем дольше мы ехали, тем больше я нервничал, не зная, как вывести разговор на нужную мне тему. Я продумывал разные варианты, но ни один мне не нравился. Я уже жалел, что вместо этого не пошел сразу в полицию.
Я слушал истории Хонды в своей крошечной гостиной и ел суши. Сам говорил мало, кивал в нужных местах, когда он рассказывал про интересные вещи, случавшиеся на работе.
– Два дня назад я устроил своему классу тренировочный тест, – вспоминал он. – Там на каждый вопрос давалось четыре варианта ответов, и надо было выбрать правильный. Даже если ты вообще ничего не учил, есть шансы, что ты случайно ткнешь в правильный ответ. Практически невозможно набрать ноль баллов, разве что сдать чистый листок без ответов.
Я замычал, соглашаясь с Хондой.
– Но я был вынужден поставить одному парню ноль, потому что он явно жульничал, – продолжал он. – А вообще-то хватит мне болтать. Что у тебя на уме, Ишида? Ты хочешь что-то обсудить, не так ли?
Я кивнул, но все еще не чувствовал себя готовым к разговору и жестом пригласил Хонду поесть еще.
– Давай сначала доедим суши, пока не испортились.
Подчистив все, я убрал со стола посуду и спросил у Хонды, что он будет пить.
– Я сварю себе кофе, – сообщил я.
– Тогда я тоже буду, – сказал он.
