Тонкая красная линия - Джеймс Джонс

Уитт насмешливо улыбнулся.

— Конечно, — сказал он. — И винтовку. Спасибо, сэр. — Он повернулся и побежал вслед за товарищами.

Стейн старался привести в порядок свои рассеянные мысли. С минуту он смотрел вслед Уитту. Просто непостижимо, как можно захотеть вернуться в передовую роту в самый разгар наступления. Впрочем, это в известном смысле очень романтично. Как у Киплинга. А может быть, просто красивый жест? Однако о чем он только что думал?

Рядом со Стейном лежал у телефона с закрытыми глазами Файф. Хотя он знал, что жест Уитта, не обратившего на него внимания, связан с их недавней ссорой, Файф не мог отделаться от мысли, что он выражал презрение и отвращение к его трусости, словно Уитт с одного взгляда заглянул в глубь его сознания. Когда он снова открыл глаза, то увидел в нескольких шагах белое лицо Бида с выпученными от страха глазами, которыми он моргал, как большой кролик, — казалось, что это моргание можно услышать.

— Дейл! — позвал Стейн, приведя в порядок свои мысли. — Теперь слушай…

Чарли Дейл подполз ближе. Когда он первый раз вернулся с задания, то заставил себя довольно долго стоять во весь рост, но, когда разорвалась мина, ранившая Джекса, плашмя лег на землю. Теперь он нашел компромиссное решение, присев на корточки. Стейн как раз собирался что-то ему сказать, может быть, дать другое задание, а тут ранило Джекса, а потом явились носильщики. Дейл чувствовал себя немного задетым. Не из-за Джекса, конечно. Он не мог сердиться на Джоки, хотя для ранения тот мог бы выбрать более подходящий момент. Но эти проклятые носильщики из полковой батареи и этот мерзкий Уитт могли бы отнять меньше драгоценного времени у командира роты. Особенно, когда он собирался сказать что-то, может быть очень важное, рядовому первого класса Дейлу. Для Дейла это была первая возможность за долгое время лично поговорить с командиром роты, освободиться от ненавистного Сторма, сыплющего приказаниями, и от его мошенников-поваров, первая возможность избавиться от опостылевшей, сальной, потогонной кухни, готовящей массы пищи, чтобы стадо солдат могло набить брюхо, и Дейл наслаждался своей свободой. Рота уделяла ему больше внимания, чем когда-либо, и наконец начала его признавать, и для этого ему всего-навсего пришлось выполнить несколько поручений под легким пулеметным огнем, который никак не мог его задеть. Выгодное дельце! Невдалеке он мог видеть ненавистного Сторма, который растянулся рядом с сержантом Уэлшем. Сидя на корточках, Дейл придал своему лицу почтительное выражение и внимательно слушал командира. В нем зрело невыразимое тайное возбуждение.

— Мне надо знать, как идут дела у третьего взвода, — говорил ему Стейн. — Отправляйся и выясни. — Он рассказал, где находится взвод и как к нему добраться. — Явишься к лейтенанту Гору, если сможешь его найти. Мне надо знать, занял ли он этот зеленый хребет, и как можно скорее. Возвращайся немедленно.

— Есть, есть, сэр, — отвечал Дейл с довольным видом.

— Ты и Долл останетесь при мне, — сказал Стейн. — У меня будут для вас еще поручения. Вы оба оказали мне бесценные услуги.

— Слушаюсь, сэр, — улыбнулся Дейл. Потом без улыбки поглядел на Долла и увидел, что Долл тоже внимательно смотрит на него.

— А теперь отправляйся.

— Иду, сэр. — Он быстро отдал честь и согнувшись побежал по низине за складкой с винтовкой за спиной и автоматом в руках. Ему не пришлось далеко бежать. Там, где низина соприкасалась с лощиной перед высотой 209, он встретил солдата из третьего взвода, который возвращался с донесением, что третий взвод занял левый отрог без единого выстрела и теперь окапывается на нем. Они вместе вернулись к Стейну; Дейл чувствовал себя немного обманутым.

Стейн не стал дожидаться возвращения Дейла. Постепенно, уже когда он разговаривал с Дейлом, в его мозгу начал формироваться план. Занял ли третий взвод левый отрог, не имело для него большого значения. Он может обеспечить дополнительное прикрытие огнем, и это поможет, но это не главное, потому что Стейн решил сделать ставку на отделение первого взвода, которое под пулеметным огнем проникло в густую траву у подножия правого отрога. Правый хребет, очевидно, будет горячей точкой, камнем преткновения. Силами отделения, уже находящегося там, и еще двух отделений второго взвода Стейн хотел провести фронтальную атаку с обоих флангов, окружая главный опорный пункт на гребне высоты, где бы он ни был. Остальная часть второго взвода может прикрывать атаку огнем с третьей складки, а остальная часть первого взвода («остатки», — подумал он с горечью) — вести огонь вдоль фланга со своей выдвинутой вперед позиции в воронках. Имея все это в виду, он после ухода Чарли Дейла послал Долла обратно в этот ад, где первый взвод, обливаясь потом, кое-как прижимался к земле в своих воронках. Только Долл ушел, как носильщики принесли Джекса. Стейн, как и все остальные, не мог удержаться от искушения посмотреть на него. Джекса положили на носилки вниз животом. Санитар наложил на рану марлевую повязку, но было видно, что в пояснице Джекса зияет длинное отверстие. Его голова свисала с носилок; полузакрытые глаза, затуманенные морфием и шоком, хранили странное вопросительное выражение. Казалось, он спрашивает окружающих или кого-то еще: почему? Почему ему, Джону Джексу, личный номер такой-то, предназначена именно такая судьба? Где-то какой-то неизвестный человек опустил металлический снаряд в ствол, не зная, куда он упадет, не будучи даже уверен, куда он хочет послать свой снаряд. Мина поднялась вверх и опустилась вниз. И куда же она упала? На Джона Джекса, личный номер такой-то. Когда она разорвалась, тысячи осколков, кусков металла с острыми как нож краями, со свистом разлетелись во все стороны. И кто оказался тем единственным человеком, которого задел один из осколков? Джон Джекс, личный номер такой-то. Почему? Почему именно он? Ведь никто не целился в Джона Джекса. личный номер такой-то. Никто не знал, что существует Джон Джекс, личный номер такой-то. Не больше, чем он, Джекс, знал имя, характер и качества японца, который опустил металлический снаряд в ствол. Так почему же? Почему он? Почему Джон Джекс, личный номер такой-то? Почему не кто-нибудь другой? Почему не один из его товарищей? А теперь это случилось. Скоро он умрет.

Стейн отвернулся в сторону. У заднего конца носилок он увидел Уитта, которому из-за маленького роста приходилось больше напрягаться, чтобы ровно держать носилки. Думая о Долле и первом взводе, Стейн уже был готов послать кого-нибудь за новым командиром второго взвода сержантом Кекком, когда вернулся Чарли Дейл с посыльным.

Долл неохотно пошел обратно. Когда он первый раз прибежал на командный пункт, он не собирался становиться для Раскоряки Стейна посыльным по улаживанию трудностей на опасных участках. По правде говоря, он и сам не знал, зачем это сделал. А теперь попался на удочку. Его также злила легкость задания Дейла по сравнению с трудностью его задания. Каждый дурак может сходить в тыл за носильщиками и даже вперед, когда весь путь скрытый. Он сам не представлял, как выполнит задачу. Уайт убит. Гроув убит или тяжело ранен, следовательно, командиром взвода стал Калн, если он тоже не ранен или не убит. Сержант Калн был полный, румяный, курносый, веселый ирландец двадцати восьми лет, кадровый военнослужащий, который вполне мог бы командовать взводом. Но Долл не имел понятия, где его найти. Единственный человек, чье местопребывание знал Долл, был Большой Куин. Это значило, что ему придется искать, может быть, даже бегать от воронки к воронке, а такая перспектива ему никак не улыбалась. Хотел бы он видеть Дейла на своем месте!

Прежде чем отправиться, Долл лег за гребнем, третьей складки среди солдат второго взвода и, подняв голову, смотрел в низину, куда ему предстояло идти. Рядом солдаты второго взвода, прижавшись щеками к земле, смотрели на него с безразличным, мрачным любопытством. Его глаза сузились, ноздри трепетали, челюсти крепко сжались — прекрасная картина для солдат второго взвода, которые следили за ним без симпатии. Впереди один из санитаров помогал толстому солдату с простреленной икрой, который громко стонал. Долл почувствовал к нему какое-то презрение: неужели он не может замолчать? Им снова овладело болезненное возбуждение, вызвавшее покалывание в паху, а сердце стучало и сжимало диафрагму, так что он стал дышать все медленнее, и медленнее, и медленнее. Ему показалось, что его дыхание совсем остановилось. Потом он поднялся и побежал. Бежал пригнувшись, не в полную силу, на виду у всего мира, так же, как бежал раньше. Несколько пуль ударили в землю справа и слева. Долл сделал несколько зигзагов и через несколько секунд уже лежал в своей ямке и задыхаясь звал Куина. Пулеметная очередь прошлась по краю его ямки и просвистела, обсыпав его землей.

Но добраться до первого взвода — это было только начало. Предстояло еще найти Кална. По приглушенным словам, дошедшим до него из воронки, где лежал Куин, он узнал, что Калн где-то справа, во всяком случае, Куин видел его там перед атакой. Но когда Долл перевернулся направо и стал звать, человек, которому следовало быть там, не отвечал. Пока он звал, в его горле рос огромный, мягкий ком страха. Он пытался его проглотить, но безуспешно. Складывалось положение, которого он страшился там, на третьей складке, перед уходом. Придется бегать по укрытиям в поисках Кална.