Паническая атака. Избавиться раз и навсегда! - Андрей Владимирович Курпатов

Короче говоря, теперь у меня была полная фонограмма «ужаса» Антонины. Единственное, что, поскольку диктофон лежал в кармане, был час пик, давка, да и сами диктофоны были не чета нынешним, звук получился приглушённым, неотчётливым, и я переживал, что моя затея не удастся.

Но как бы там ни было, я решил попробовать. Во время нашей следующей встречи я предложил Антонине прослушать эту запись. Что это за запись, я говорить не стал, просто сказал: «Сейчас наденем наушники и прослушаем».

Антонина посмотрела на меня с некоторым недоверием, надела наушники, и я включил диктофон с этой кассетой.

То, что происходило дальше, даже меня заставило испугаться. Уже через каких-то 10 секунд Антонина вся напряглась, побелела, широко открыла глаза, у неё затряслись руки…

Не понимая, что происходит, я моментально выключил запись, помог ей снять наушники.

– Что случилось? – спросил я.

На что последовал изумительный ответ:

– Это что, машинка для подъёма давления?! – сказала она, показывая трясущимся пальцем на диктофон.

– Нет, конечно! А вы поняли, что вы услышали? – уточнил я.

– Нет, я не понимаю… – Антонина продолжала испуганно и растерянно смотреть то на этот безобидный диктофон, то на меня.

Оказалось, Антонина даже не успела понять, что именно она слышит! Однако её подкорка считала «сигнал», сразу попала в самое яблочко, и более того, тут же, мгновенно воспроизвела всю доминанту вегетативного приступа с ощущением подъёма артериального давления!

То есть я, сам того не понимая, фактически повторил эксперимент из лаборатории академика Павлова с вегетативным условным рефлексом сердца и сосудов. Только в качестве стимула я использовал не лампочки и звонки, а тот условный раздражитель (сигнал), который Антонина выработала у себя давным-давно, самостоятельно, без всякого моего участия, – звук шума в холле метро.

И, конечно, у неё возник не пищевой рефлекс, а привычная для неё реакция вегетативной нервной системы. Звук холла метро был для подкорки Антонины тем условным сигналом, который рефлекторно вызывал у неё подъём артериального давления!

Если бы Антонина поняла, что слышит звуки метро, то можно было бы предположить, что она вспомнила тот ужас, который испытала в момент того своего рокового приступа. Вспомнила бы, представила и испугалась. Но ситуация, очевидно, развивалась другим образом. Антонина ещё не успела понять, что она слышит звуки метро, но её артериальное давление уже стало подниматься. То есть реакция её организма и в самом деле развивалась по принципу элементарного рефлекса, в обход сознания, автоматически, сама собой, как классический вегетативный условный рефлекс!

Вегетативный приступ может возникать у нас по двум причинам:

• потому что мы действительно сильно нервничаем,

• просто под действием особенных для каждого конкретного человека условных стимулов.

Вот почему некоторые думают, что доктор не прав, когда говорит, что, мол, «всё у вас от нервов»!

Как оказывается, для того чтобы запустить вегетативный приступ, вовсе не обязательно нервничать, достаточно выработать у себя соответствующий условный рефлекс. И тогда эти вегетативные приступы будут появляться без всяких «нервов», хотя и по нервным (читай: вегетативным) путям.

Гори, гори ясно, чтобы не погасло!

Итак, «открутим» жизнь Антонины чуть-чуть назад и попробуем восстановить цепь происходивших событий.

Впервые приступы подъёма давления начались у неё в возрасте 24 лет, когда она как раз вышла замуж. Но во время сексуальной близости, которой у них с мужем до брака не было, у неё произошёл приступ вагинизма (специфический невроз, при котором у женщины на фоне страха происходит рефлекторное и очень болезненное сокращение влагалища, а также мышц промежности).

Как следствие, Антонина стала бояться сексуальных контактов и всячески их избегать, ну и пошло-поехало. Причём всё это происходило ещё и на фоне конфликтных отношений в школе, куда она устроилась учителем английского языка.

Школа, где она начала работать, была, как тогда говорили, «блатная», как, впрочем, большинство подобных советских школ «с углублённым преподаванием английского языка». Школьники вели себя совсем не так, как ей представлялось, а старшие «товарищи по цеху» невзлюбили «молодого специалиста» и строили против неё какие-то интриги.

Одно наложилось здесь на другое: начало семейной жизни (что само по себе стресс), сексуальные проблемы, которые вылились в вагинизм, непонимание со стороны мужа, конфликты на работе – с учениками, которые ни в грош не ставили совсем ещё тогда молодую учительницу, и другими преподавателями. Короче говоря, «вагон и маленькая тележка» всяческих неприятностей.

Странно ли, что Антонина стала испытывать сначала какой-то дискомфорт со стороны вегетативной нервной системы, а затем и приступы панических атак? Нет, не странно.

Уже первая паническая атака произошла, когда Антонина ехала на работу в метро после очередной ссоры с мужем. Решив, что у неё какие-то проблемы с сердцем, Антонина пошла к врачу. Тот, недолго думая, поставил ей диагноз «гипертонический вариант ВСД» (этот диагноз ставили, если основным вегетативным симптомом панической атаки является ситуативное повышение артериального давления).

Конечно, Антонина не поняла, что значит это ВСД, но узнала в заковыристом врачебном почерке слово «гипертония».

И именно от гипертонии, как рассказывала ей мать, умер в возрасте 40 лет её – Тони – отец (самой Антонине тогда не было ещё и десяти).

Врач, поставивший Антонине этот «ужасный» диагноз, конечно, не объяснил перепуганной пациентке, что слово «гипертонический» вкупе с ВСД – это просто такая врачебная «примочка», чтобы солиднее звучало, а к гипертонии это не имеет никакого отношения.

Однако Антонина рассудила так: «Мне 24 года, у меня уже гипертония – следовательно, я скоро умру». Но, разумеется, «скорая смерть» запаздывала, и тогда Антонина решила, что, видимо, умрёт, как и её отец, в возрасте 40 лет. Поделиться ей было не с кем, и она просто с ужасом ждала этой роковой даты.

Но и ужас не заставил себя ждать: приступы случались регулярно, а в 40 лет Антонина перестала выходить из дома. Ей пришлось оставить работу, а все её мысли теперь были полностью посвящены смерти. Она должна была вот-вот явиться и сотворить с ней, наконец, своё «чёрное дело», но почему-то запаздывала.

Таково моё мнение, и я его разделяю.

Анри Монье

Когда Антонине нужно было по какой-то крайней причине выйти из дома, у неё было ощущение, что она умрёт и просто на улице. Ну а то, что она умрёт в метро, где у неё и до этого чуть ли не каждый раз случались вегетативные приступы, было для Антонины ясно как белый день.

Почему у Антонины случились её первые