Паническая атака. Избавиться раз и навсегда! - Андрей Владимирович Курпатов

Что ж, теперь, мы разобрались во всей механике возникновения наших приступов. Нам теперь известно, что является пусковым звеном (условным стимулом) нашего вегетативного приступа и паники (условная реакция), а также то, что эту «патологию» закрепляет (положительное подкрепление).

Кажется, что остаётся лишь избавиться от соответствующего условного рефлекса, и, право, это не составляет большой трудности.

Впрочем, есть ещё один вопрос, который на сей раз может быть адресован лишь психотерапевту, и в правильном ответе на этот вопрос заключается весь его профессионализм. Что за вопрос? Об этом поговорим в следующей главе.

Случай из психотерапевтической практики

«Тогда зачем я буду им нужна?»

В свои 54 года Лариса панически боится оставаться дома одна. Впрочем, всё это началось не вчера, а 27 лет назад.

Лариса перенесла тяжёлые роды: отёк мозга, клиническая смерть. Она выжила буквально чудом, но ребёнка спасти не удалось.

И первый же тяжёлый вегетативный приступ, сопровождавшийся панической атакой, случился у неё именно после выписки. С тех пор Лариса боится оставаться одна, ей страшно ходить на улицу в одиночестве, страшно куда-то ездить. Она может выйти из дома, только если с ней рядом муж или сыновья.

Приступы случаются регулярно: как правило, холодеют ноги, сердце колотится, поднимается артериальное давление, может начать сводить челюсти, могут быть судороги. В какой-то момент ей пришлось даже лечь в психиатрическую больницу, причём почти на полгода.

Лариса лечилась гипнозом, но эффекта это не дало. Муж всё это время ухаживал за супругой, возил её по больницам и даже по разным знахарям. Те «обнаруживали» то сглаз, то порчу, «лечили», но всё без толку. Говорили, что всё будет хорошо, а хорошо так и не становилось, страхи оставались.

В любую минуту Лариса готова к новому приступу. Когда именно он случится, она не знает, поэтому просто сидит и ждёт – у неё целый ритуал ожидания «скорой и неминуемой смерти».

Но главное, чтобы рядом кто-то был: муж, сыновья или, на худой конец, соседка, благо с ней хорошие отношения. Особенно страшна для Ларисы мысль, что она будет умирать в одиночестве. Близкие об этом знают и звонят ей по 10 раз на дню, справляются о состоянии жены и мамы.

Приступы могут случаться и раз в месяц, и два раза в неделю. Ни от погоды, ни от переживаний состояние не зависит. На случай приступа у Ларисы всегда заготовлены лекарства, целая аптечка – от давления, транквилизаторы и всего по мелочи. Когда Лариса чувствует, что приступ вот-вот начнётся, она начинает сразу «заправляться» таблетками, не обращая внимания ни на названия, ни на дозировки.

Скорая тоже частый гость… И хотя от врачей Лариса готова принять любые препараты, её любимые лекарства – валерьянка и валокордин, по 100 капель каждого (т. е., прямо скажем, успокоительные).

Так что же на самом деле происходит с Ларисой? Если это какое-то серьезноё заболевание, то его бы уже и обнаружили, и вылечили. А то, что помогают успокоительные, лишний раз доказывает, что волноваться не о чём, точнее – запрещается как раз волноваться!

В общем, я попытался понять, когда, в каких обстоятельствах случился её первый приступ. Выяснилось, что первый приступ произошёл, когда Лариса впервые после той страшной госпитализации оказалась там, где её состояние резко ухудшилось из-за осложнений перед родами.

Лариса – человек впечатлительный, и когда она увидела стены дома, в котором незадолго до этого теряла сознание из-за нарастающего отёка мозга, все эти физические ощущения словно бы поднялись в ней вновь – все, от головокружения до судорог. Лариса снова пережила эту боль – и чувство потери, и физическое страдание – и, конечно, испугалась.

Психика устроена так, что, когда мы действительно сильно испуганы, память до мелочей фиксирует наше состояние на этот момент. А дальше нам остаётся только начать тревожиться, и ощущение прежнего физического дискомфорта возвращается, хотя никаких объективных причин для этого нет.

Если же это происходит несколько раз, то в нашем мозгу формируется соответствующий стереотип, «условная связь». И то, что теперь Лариса постоянно ждёт нового приступа, по сути, и становится главным триггером. То есть сам страх этого ожидания и провоцирует его повторение.

Лечить это состояние какими-то специальными техниками, гипнозом или лекарствами бессмысленно. Если человек своим страхом, своим ожиданием трагедии эту трагедию вызывает, то кто ему поможет, если не он сам?

Но для того, чтобы это стало возможно, Ларисе нужно было осознать, что сначала – тогда, почти 30 лет назад – она и в самом деле оказалась в критическом состоянии.

Однако её вины в этом, как и в гибели новорождённого, нет. Да, такие трагедии случаются. Нечасто, но случаются. Если же женщина начинает думать, что это её вина, то ситуация становится буквально патовой: она винит себя и затем подсознательно наказывает себя за то, что потеряла ребёнка при родах.

Плюс к этому Ларисе, с одной стороны, повезло с её мужчинами, потому что они всячески её поддерживали; с другой стороны, они дают ей ощущение безопасности, когда ей плохо, а это положительное подкрепление панической атаки. И теперь Лариса подсознательно боится, что если ей не будет плохо, то она «перестанет быть им нужна».

Да, Лариса буквально так и сказала, когда я высказал это предположение: «Тогда зачем я буду нужна?..» Но в том-то всё и дело, что им – мужу и сыновьям – нужна мама и жена – здоровая, жизнерадостная, оптимистичная, – а вовсе не её приступы! И с осознания этой, в сущности, такой простой, но такой значимой для Ларисы мысли и началось её выздоровление!

Практическое задание

«Реакция на провокацию»

Надеюсь, что вы уже освоили три техники, которые нам сейчас хорошо бы выполнять ежедневно для максимального закрепления результата:

• расслабление через напряжение по Джекобсону с целью формирования мышечной памяти на расслабление;

• дыхательные техники с целью нормализации нашей вегетативной нервной системы;

• упражнение «Переключение во внешнее», которое позволяет нам освобождать голову от дурных мыслей.

Но, как мы с вами выяснили, важно не только уметь «привести себя в чувство», но и правильно идентифицировать те «стимулы», которые провоцируют наш приступ. Эти «стимулы» я предлагаю называть «провокациями».

Ведь что такое провокация? Это то, что может вывести нас из состояния равновесия. Если нас кто-то провоцирует, то именно с этой целью – вывести нас из равновесия, поколебать нашу внутреннюю уверенность, «вывести из себя», чтобы мы потеряли контроль.

Когда мы шагаем на мост такого противостояния, мы