Гринвуд - Максим Пачесюк

— Они в «Барабане». — Таллия выгнулась дугой и завопила. Дуги едва успел наложить настоящее шумопоглощающее заклинание. Ее лицо раскраснелось, а бес начал извиваться, словно на сковородке. Приступ боли продолжался с минуту, пока девушка обессилено не повалилась на кровать. Дуги снял заклятье.

— Мастерски проделано.

— Для фэйри важно быть бесшумным.

— А для пака полезно уметь заглушать отдельные слова в речи людей.

— И это тоже, — ухмыльнулся Дуги. — Весело получается.

— Это было только предупреждение. Соврешь еще раз, будет хуже, — сказал Финли. — Бывал в твоей шкуре.

— «Гнилое яблоко».

— В Окенхолте?

— Да.

— Наши деньги у тебя? — спросил Финли.

— Под кроватью.

— Одежда и оружие Лиама? — добавил Дуги.

— Там же.

— Его лошадь?

— Забрали.

— Прекрасно. — Финли достал из-под кровати сверток с одеждой и оружием, седельные сумки. Мешочки с деньгами и камнями были на месте. — Заканчивай Дуги.

— Что? Я же ответила.

— Вторая часть сделки. Да, фэйри не лгут, но нужно уметь читать между строк.

Дуги обернулся котом и прыгнул. Он схватил беса за голову клыками и рванул на себя. Не наложи он заклятье, вопль оглушил бы всю деревню. Он вырвал его с кожей и кровью. Прижал к полу и перекусил шею. Безобразное тельце задымилось, вспыхнуло и рассыпалось прахом. Девушка билась в беззвучных рыданиях. На ее лице появилась новая рана, еще уродливее прежней.

— Она меня слышит? — спросил Финли.

— Да.

— Держи. — Он бросил ей маленький флакончик. — Капля на чашку воды. Делай компрессы раз на день и рана станет не такой уж и заметной.

Незванные гости вышли, а девушка посмотрела на флакон и внезапно рассмеялась. Она стала свободна от желтоглазого, у нее есть лекарство от ее уродства, а под порогом спрятано два мешочка с рубинами. — Спасибо тебе, Лиам, — прошептала она. 

Глава 55

Было холодно, чертовски холодно. Лиам потянулся к Талии, чтобы согреться теплом ее тела, но рука нашла лишь холодные доски. Он открыл глаза.

— Смотрите-ка, кто проснулся! — Желтоглазый улыбался. Он развалился в кресле и попивал, судя по запаху, крепкий кофеек, держа крохотную чашечку в человеческой руке.

— Таллия, что вы с ней сделали?

— Пока ничего, но, пожалуй…

— Тронь ее хоть пальцем и выпотрошу…

— Вознагражу ее.

— Что?

— Профессор, ваши любовные зелья просто чудо.

— Нужно было согласиться с моим планом и позволить девчонке стравить их. Пускай бы поубивали друг друга. — Очкарик, которого Лиам сначала не заметил, сидел за столом, закрытый многочисленными колбами и ретортами. Он аккуратно разделывал человеческую руку.

— Нет, парень хорош, несомненно, но до Веселого прапорщика ему далеко.

— Таллия не могла…

— Горькая конфетка была?

— Не тратьте времени, Энтони, он все равно не поверит.

Впереди демон и странный профессор, дверь за ними, позади окно. Этаж, судя по виду не первый, но лучше уж туда. Лиам прыгнул и распластался на невидимой стене.

— Под ноги смотреть нужно олух. — Пол комнаты был покрыт выцарапанными на досках крючковатыми символами. Вместе они образовывали несколько кругов один в одном. То тут, то там на кругах были бурые пятна. — Не волнуйся, это не столько кровь, как джин. Его то и человеком назвать было трудно.

— Готово, — сказал доктор.

— Тогда приступим.

Демон допил кофе и поставил чашечку на стол. К нему подошел доктор с длинным тазиком, полным какой-то жидкости. Энтони сунул в него лапу и жидкость зашипела, а демон зарычал. С удивлением Лиам наблюдал, как у того появляются рога, а зубы превращаются в клыки. Рука в тазике наоборот уменьшалась и усыхала. Профессор взял со стола срезанную кожу и демон сунул в нее руку, как в перчатку, а потом обратно в тазик. Когда демон вынул ее вновь, это уже была человеческая рука, разве что вместо ногтей — короткие, грубые, хищно изогнутые когти.

— Для ногтей нужен второй сеанс, и свежие ресурсы.

— Право же профессор, вы и так просто кудесник, — ответил демон. Он взял в руку револьвер и попробовал, как он лежит. — Не надо. Когти мне не мешают.

— О доме напоминают? — спросил Лиам. Он старался мыслить рационально, придумать план побега, но каждый раз думы приводили его к Таллии.

— Бабах. — Демон дернул стволом и улыбнулся. — Ты мне нравишься, не теряешь присутствия духа.

— А ты мне нет. Ты гадкая, кровожадная уродина, натянувшая человеческую кожу. Раз я тебя уже убил, сделаю это еще раз.

— Лиам, Лиам… Мальчик мой, ты жив только потому, что это входит в мои планы.

— А десяток пуль в башке тоже входили в твой план?

— Профессор, подайте мне яблоко. Спасибо. — Твердое зеленое яблоко с такой силой и скоростью влетело Лиаму в живот, что его отбросило спиной на барьер. — Покушай, силы тебе еще пригодятся. — Лиам не ответил. Трудно говорить, когда пытаешься глотнуть воздух, скорчившись на полу от боли. — Кстати, не составите мне компанию за завтраком?

— Вы едите слишком много жирного, дорогой Энтони. Мое пищеварение мне такого не позволяет.

— Утка с апельсинами, в белом вине, а на аперитив портвейн.

— Увольте, терпеть не могу бормотух.

— Настоящее порто из Дору.

— Из Дору? Где вы только берете такие деликатесы, Энтони, конечно я с вами.

Профессор и демон вышли с комнаты. На Лиама никто не обратил внимания, он со злости отшвырнул от себя мятое, сочащееся соком яблоко. Оно немного откатилось и остановилось за первым кругом символов. Отдышавшись, Лиам опробовал свои способности. Кроме стен барьера, оставались еще пол и потолок. Лиам подпрыгнул и попробовал достать рукой до потолка. Получилось, но магия силы не действовала, а без нее ломать голыми руками или ногами тяжелые доски — только себе вредить.

Было холодно, и для разогрева Лиам попрыгал, намотал несколько кругов внутри барьера. Доселе молчавший голод заговорил с новой силой. Глаза то и дело возвращались к яблоку, с которого уже натекла маленькая лужица соку. Но слова о том, что демон имел какие-то планы, заставляли задуматься о съедобности яблока. А жрать хотелось все сильнее, особенно зная, что тварь внизу кушает утку с апельсинами. Сам Лиам этот фрукт ел только два раза в жизни. Он сдался.

Чтобы яблоко оказалось в руке, пришлось поднажать. Барьер поддавался медленно. Рука словно входила в вязкую глину. Парень откусил и задумался, — А ведь когда он прыгнул, барьер был достаточно твердым. — Он почувствовал это своим лбом. Лиам развернулся, постучал по барьеру перед окном. Звука не было, но рука наткнулась на совершенно твердую поверхность. Лиам прижал к ней палец и начал круговое движение. В месте, где раньше лежало яблоко, стена была мягкой. Два крючковатых символа на полу были залиты его соком.