Долина Молчания - Нора Робертс

     — Получилось что-то вроде костюма, — сказал он и захихикал. — Я должен убить сам, да, мама? Сам?

     — Посмотрим. — Лилит взяла зеркало, склонилась к мальчику и поцеловала его грязную щеку. — Тебе отведена важная роль, мой милый. Самая важная роль из всех.

     — Я понял, что нужно делать. — Он привстал на цыпочки. — Я тренировался.

     — Знаю. Ты хорошо потрудился. Я буду тобой гордиться.

     Она отложила зеркало и перевернула его стеклом вниз, превозмогая желание еще раз посмотреть на свое отражение. Лицо Лоры было покрыто багровыми, безобразными рубцами от ожогов, и Лилит старалась не смотреть в волшебное зеркало в присутствии подруги.

     В дверь постучали, и Лилит оглянулась.

     —Должно быть, это Мидир. Впусти его, Дэви, а сам иди к Луцию и жди нас.

     — Мы скоро пойдем?

     — Да. Через несколько минут.

     Он подбежал к двери и застыл, расправив плечи. Чародей отвесил ему поклон. Потом Дэви — маленький солдат — промаршировал в коридор, и Мидир закрыл за ним дверь.

     —Ваше величество. Миледи.

     —Встань. — Лилит небрежно махнула рукой.— Как видишь, принц готов. А ты?

     Чародей встал, и его черная мантия привычно зашелестела. Строгое, красивое лицо Мидира обрамляла грива длинных седых волос. Глубокие черные глаза пристально смотрели на Лилит.

     — Он будет защищен. — Чародей бросил взгляд на большой сундук в изножье кровати, на котором стояла серебряная чаша. — Вы использовали зелье, как я говорил?

     — Да, Мидир, и если оно не подействует, тебе не сносить головы.

     — Подействует. Зелье и заклинание защитят его от дерева и стали на три часа. Он будет в такой же безопасности, как у вас на руках, Ваше величество.

     — В противном случае я сама тебя убью, и смерть твоя будет мучительной. И чтобы в этом не было сомнений, ты отправишься вместе с нами на охоту.

     Тень удивления и раздражения промелькнула на лице чародея. Затем он смиренно склонил голову.

     — К вашим услугам.

     — Хорошо. Сообщи Луцию. Он найдет тебе лошадь. — Лилит отвернулась, давая понять, что отпускает его.

     — Не волнуйся. — Лора обняла Лилит. — Мидир знает, что поплатится жизнью, если с нашим милым мальчиком что-то случится. Дэви это необходимо, Лилит. Тренировка, развлечение. Ему нужно немного похвастаться.

     — Знаю, знаю. Он устал, и ему скучно. Я не могу его винить. Все будет хорошо, все будет хорошо, — повторила Лилит, успокаивая себя. — Я буду рядом.

     —Позволь мне пойти с вами. Пожалуйста, позволь.

     Лилит покачала головой и поцеловала изуродованную щеку Лоры.

     — Ты пока еще не готова к охоте. Ты слишком слаба, милая, и я не хочу тобой рисковать. — Она взяла Лору за руки и крепко стиснула. — Ты мне нужна на Самайн — сражаться, убивать, перегрызать глотки. В ту ночь, когда мы наводним долину кровью и возьмем то, что принадлежит нам по праву, я хочу, чтобы ты и Дэви были рядом со мной,

     — Не люблю ждать — в этом мы с Дэви очень похожи.

     Лилит улыбнулась.

     —Я принесу тебе подарок с нашей маленькой вечеринки.

     Ночь выдалась лунной. Дэви сидел на спине лошади впереди Лилит. Он хотел ехать на собственном пони, но мама объяснила, что его конь недостаточно быстр. Мальчик получал удовольствие от скачки, подставляя лицо ветру и предвкушая охоту и убийство. Такого захватывающего приключения в его жизни еще не было.

     Это даже лучше, чем подарок к его третьему дню рождения, когда Лилит летней ночью привела его в лагерь скаутов. Вот было весело! Крики, плач, топот ног. И эти звуки: хрум, хрум, хрум.

     Лучше, чем охотиться на людей в пещерах или сжигать плохого вампира. Лучше всего, что он мог вспомнить.

     Воспоминания о человеческой семье почти стерлись. Иногда, просыпаясь, он думал, что находится у себя в спальне — с изображениями гоночных автомобилей на стенах и синими занавесками на окнах. В шкафу водились чудовища, и Дэви кричал, пока не приходила она.

     У нее были каштановые волосы и карие глаза.

     Иногда приходил и он — высокий мужчина с грубоватым лицом. Он прогонял чудовищ, а женщина сидела и гладила его волосы, пока Дэви снова не засыпал.

     Постаравшись, Дэви мог вспомнить еще плеск воды и мокрый песок под ногами, а также смех мужчины, когда на них летели брызги от набегающих волн.

     Потом смех превращался в крик. Мужчина кричал: «Беги, Дэви, беги!»

     Только он не любил это вспоминать.

     Гораздо приятнее думать об охоте и играх. Если хорошо себя вести, мама даст ему игрушку — человека. Больше всего ему нравился запах испуганных людей и звуки, которые они издавали, когда он начинал пить их кровь.

     Дэви был принцем и мог получить все, что пожелает. Почти все.

     Сегодня он докажет маме, что уже большой мальчик. И тогда не будет никакого «почти».

     Когда лошади, наконец, остановились, Дэви едва сдерживал волнение. Дальше они пойдут пешком — и тогда наступит его черед. Мама крепко держала его за руку, и ему это не нравилось. Он хотел идти рядом с Луцием и другими солдатами. Хотел нести меч, а не маленький кинжал, спрятанный под туникой.

     Тем не менее он радовался быстрой ходьбе — быстрее, чем может идти человек, — через поле к ферме.

     Они снова остановились, и мама присела, обхватив его лицо ладонями.

     —Делай так, как я тебя учила, мой милый. И все пройдет замечательно. Я буду рядом.

     Дэви выпятил грудь.

     —Я их не боюсь. Это всего лишь еда.

     Сзади послышался смешок Луция.

     —Хоть он и мал, Ваше величество, но воин до мозга костей.

     Лилит встала и, не убирая руки с плеча мальчика, повернулась к Мидиру.

     —Твоя жизнь, — шепотом напомнила она. — Начинай.

     Раскинув руки под черной мантией, чародей произнес заклинание.

     Лилит жестом приказала солдатам рассредоточиться. Затем вместе с Луцием и Дэви она направилась к ферме.

     В одном из окон мерцал огонь очага, зажженного на ночь. Запах лошадей, запертых в конюшне, признаки присутствия человека. Что-то шевельнулось в животе Дэви — голод и волнение.

     — Приготовься, — шепнула Лилит Луцию.

     — Я отдам жизнь за принца, миледи.

     — Да, знаю. — Она дотронулась до руки Луция. — Именно поэтому ты здесь. Давай, Дэви, сделай так, чтобы я гордилась тобой.

     На ферме дежурство нес Тинин и двое его товарищей. Пора было будить смену, и он не отказался бы от нескольких часов сна. Бедро болело от раны, полученной при нападении в первый день похода. Тинин надеялся, что, закрыв усталые глаза, не увидит во сне картину вражеской атаки.