Долина Молчания - Нора Робертс

     Ручкой.

     Итак, какое ее имущество по закону не может принадлежать следующим правителям Гилла?

     Разумеется, драгоценности матери. Мойра принялась мысленно распределять их между Блэр, Гленной, тетей, кузиной и придворными дамами.

     Меч отца должен достаться Ларкину, решила Мойра. А кинжал — Хойту. Портрет отца перейдет к дяде, если она умрет раньше его, — их с отцом связывала крепкая дружба.

     Есть еще безделушки. Всякая всячина, которую тоже нужно распределить.

     Киан унаследует лук, колчан и стрелы, которые она сделала собственноручно. Мойра надеялась, что он поймет: для нее это не просто оружие. Ее гордость и, если можно так выразиться, любовь.

     Она тщательно все записала и скрепила завещание печатью, намереваясь отдать его тетке.

     Закончив, Мойра почувствовала облегчение. Мысли были ясными и четкими. Отложив документ, она встала и направилась в спальню. Нужно еще кое-что сделать. Занавески были задернуты, и Мойра раздвинула их, впуская в комнату мягкий солнечный свет.

     Перед ее мысленным взором вновь возникли тьма, кровь, тело матери и терзающие его чудовища. Открыв дверь на балкон, она заставила себя пройти туда, несмотря на ужасные образы, которые были связаны с этим местом.

     Воздух был прохладным и сырым, а небо над головой заполнено драконами. Яркие силуэты на бледно-голубом фоне. Матери бы понравился этот вид, понравился бы шелест огромных крыльев и смех детей, доносившийся со двора.

     Мойра подошла к перилам и прижала ладони к твердому камню. Она стояла, как это часто делала мать, смотрела на Гилл и клялась сделать все, что в ее силах, чтобы защитить свою землю.

     Наверное, Мойра удивилась бы, узнав, что большую часть этого беспокойного дня Киан посвятил тому же занятию, что и она. Его распоряжения и инструкции были значительно длиннее. Но он прожил гораздо дольше и накопил гораздо больше богатств. И хотел с толком распорядиться ими.

     Составляя завещание, Киан раз десять чертыхнулся, проклиная гусиное перо и жалея, что под рукой нет компьютера, такого простого и удобного в обращении. Но не оставил этого занятия, пока не удовлетворился распределением своего имущества.

     Он не был уверен, удастся ли все это осуществить, потому что некоторые вещи зависели от Хойта. Нужно с ним поговорить, подумал Киан. Если на кого-то и можно рассчитывать, то только на брата — тот сделает все возможное, чтобы исполнить обязательства, которые возложит на него Киан.

     Вообще-то он рассчитывал, что завещание не пригодится. Прожив почти тысячу лет, он все равно не был готов к смерти. И, черт возьми, он не намерен отправляться в ад, пока не загонит туда Лилит.

     —Ты всегда умел вести дела.

     Киан вскочил и, одним стремительным движением выхватив кинжал, повернулся на звук голоса. Затем клинок выпал из его ослабевших пальцев.

     Даже тысяча лет не спасает от потрясений.

     —Нола, — прошептал он хриплым голосом.

     Перед ним стоял ребенок — его сестра, такая, какой он видел ее в последний раз. Длинные темные волосы, серьезные синие глаза. Девочка улыбалась.

     — Нола, — повторил он. — Боже мой.

     — Я думала, ты скажешь, что у тебя нет Бога.

     — Того, который может считать меня своим. Как ты сюда попала? Ты и вправду здесь?

     — Сам видишь. — Она развела руками, повернулась.

     — Но я знаю, что ты уже умерла. Старухой.

     — Но ты ведь не был знаком с той женщиной, со старухой. Поэтому сейчас я такая, какой ты меня помнишь. Я скучала по тебе, Киан. Искала тебя, даже зная, что это бесполезно. Долгие годы я надеялась, что вы с Хойтом вернетесь. Но вы так и не пришли.

     — Как я мог? Ты же знаешь, кем я стал. Кто я. Теперь ты все понимаешь.

     — Ты мог бы обидеть меня? Или кого-то из нас?

     — Не знаю. Надеюсь, что нет, но я не хотел рисковать. Зачем ты здесь?

     Киан шагнул к ней, но она взмахом руки остановила его и покачала головой.

     —Ко мне нельзя прикоснуться. Я — лишь призрак. И пришла для того, чтобы напомнить: возможно, ты не такой, как в те времена, когда ты был моим братом, но и не такой, в кого Лилит хотела тебя превратить.

     Желая выиграть время, он наклонился, поднял кинжал и убрал его в ножны.

     — Разве это имеет значение?

     — Имеет. Будет иметь. — Может, Нола и была привидением, но ее глаза наполнились слезами. — У меня были дети, Киан.

     — Знаю.

     — Сильные, ловкие, одаренные. В них текла и твоя кровь.

     — Ты была счастлива?

     — Да. Я любила мужа, а он любил меня. Мы прожили счастливую жизнь. Но место в моем сердце, принадлежавшее братьям, так и осталось пустым. И я всегда ощущала там боль. Иногда я видела вас с Хойтом. В воде, в пламени или в тумане.

     — Кое-какие мои поступки тебе не следовало бы видеть.

     — Я видела: ты убивал, пил кровь. Охотился на людей, как раньше охотился на оленей. Я видела, как ты стоял при свете луны у моей могилы, как оставил на ней цветы. Я видела, как ты сражался бок о бок с братом, которого мы оба любим. Я видела моего Киана. Помнишь, как ты сажал меня к себе на коня и мы мчались по полям и лесам?

     — Нола. — Киан провел пальцами по лбу. Он не мог думать об этом. — Мы оба мертвы.

     — Но мы оба жили. Однажды ночью она пришла под мое окно.

     — Она? Кто? — Внутри у него все похолодело. — Лилит.

     — Мы оба мертвы, — напомнила Нола. — Но ты сжал кулаки, а взгляд твоих глаз стал острым, словно кинжал. — Ты будешь защищать меня?

     Киан подошел к камину и лениво пнул ногой кусок горящего торфа.

     — Что произошло?

     — Это случилось через два года после того, как ушел Хойт. Отец умер, мать болела. Я знала, что ей уже не поправиться, что она должна умереть. Мне было грустно и страшно. Я проснулась посреди ночи и увидела лицо за окном. Очень красивое. Золотистые волосы и милая улыбка. Она шептала, звала меня по имени.

     —Пригласи меня, — просила она и обещала подарок.

     Нола откинула волосы назад; лицо ее выражало презрение.

     — Она думала, что я глупая девчонка, самая младшая, и что меня легко обмануть. Я подошла к окну и посмотрела ей в глаза. В ее взгляде чувствовалась сила.

     — Хойт должен был предупредить, чтобы ты не рисковала. Он должен...

     — Его там не было — и тебя тоже. Но и я обладала силой. Разве ты не помнишь?

     — Нет. Но ты была ребенком.

     — Я была основателем рода, и в моих жилах текла кровь охотников на вампиров. Я посмотрела ей в глаза и сказала, что моя кровь уничтожит ее. Моя кровь избавит миры от ее присутствия. Для нее не будет вечности в аду или где-то еще. Ее проклятие станет концом их черного мира. Она обратится в прах — после нее не останется души.