Долина Молчания - Нора Робертс

     — Ага. Интересно. Значит, крест не только оберегает владельца, но и отпугивает Лилит, обращает ее в бегство. Не забудь о предсказании, что мы покончим с ней.

     — Возможно, именно поэтому она так упорно старается покончить с нами.

     — Да. Угроза Нолы тоже сыграла свою роль. Представь, каково это для Лилит — испугаться ребенка.

     — Вне всякого сомнения, Лилит хочет отомстить. И, конечно, победить. Хочет сделать себя владычицей миров, но мы ей мешаем. Мы, шестеро, и узы, которые нас связывают. Она жаждет нас уничтожить.

     — Но до сих пор у нее не очень получалось, правда?

     — А ты что об этом думаешь? Получается, боги бессильны? Мы подвергались опасности, проливали кровь, И нас всех, включая Лилит, собирают в одно время и в одном месте. Но дело в том, что я не желаю, чтобы меня водили за нос ни боги, ни демоны.

     — Разве у нас есть выбор? — Хойт удивленно вскинул брови.

     — Все говорят о выборе, но разве кто-то из нас теперь может отступить? В конце концов, гордость есть не только у людей. Время уходит. — Киан встал. — И в назначенный день случится то, чего не миновать, что суждено каждому из нас и всем вместе... Солнце уже зашло. Пойду прогуляюсь.

     У двери он остановился и оглянулся на брата.

     —Нола не знала, останешься ты жив или нет.

     Хойт дернул плечом и допил виски. Потом улыбнулся:

     —Значит, «Дэнни Бой»?

     Киан решил навестить своего жеребца. Затем оседлал его и — осознавая весь риск — выехал за ворота. Возможно, именно риск ему сейчас необходим больше всего.

     На небе ярко сиял полумесяц. В полнолуние земля должна обагриться кровью — людей и демонов.

     Он не участвовал в войнах, не видел в них смысла. Войны за землю, богатства, природные ресурсы. Войны во имя веры. Но эта война станет его войной.

     Нет, не только у людей есть гордость и честь. И любовь. За все это он и будет сражаться. И если удача окажется на его стороне, он однажды снова поскачет верхом по ирландской земле — или любой другой, какую выберет. Будет вспоминать Гилл и его живописные холмы. Будет вспоминать бурную реку с зеленой водой, скалы и замок на холме.

     Будет вспоминать королеву. Мойру — девушку с большими серыми глазами и спокойной улыбкой, скрывающей острый, гибкий ум и щедрое сердце. Кто бы мог подумать, что, прожив столько лет, он будет увлечен, очарован и околдован такой женщиной?

     Киан заставил Влада перепрыгивать через каменные стены, галопом мчаться по полям, с наслаждением вдыхал холодный и сладкий воздух ночи. Лунный свет падал на каменные стены замка, окна которого светились от зажженных свечей и ламп. Мойра сдержала слово и подняла над замком третий флаг — теперь в воздухе реяли кладдах, дракон и золотое солнце.

     Всем своим существом Киан желал, чтобы после того, как прольется кровь, над Гиллом и другими мирами засияло солнце.

     Может быть, он не сможет жить с этими чувствами, желаниями и страстями. Но ему хотелось сохранить их. Когда он снова погрузится во тьму, то возьмет с собой хотя бы воспоминания, и они будут единственным лучиком света в его вечной ночи.

     Вернувшись к замку, Киан обнаружил, что Мойра ждет его. В руках она держала лук, на боку висел меч, символ власти над Гиллом.

     — Я видела, как ты выехал за ворота. Киан спрыгнул на землю.

     — Прикрываешь меня, да?

     — Мы же договорились не выходить по одному, особенно после наступления темноты.

     — Мне это было необходимо, — ответил он и повел жеребца к конюшне.

     — Чувствуется — судя по тому, как ты мчался. Я не видела преследующих тебя демонов, но ты, кажется, их заметил. Ты позволишь конюхам остудить Влада и отвести его в стойло? Им полезно работать — точно так же, как тебе полезно прогуляться верхом.

     — За этим примирительным тоном чувствуется неодобрение, Ваше величество. У тебя хорошо получается.

     — Впитала с молоком матери. — Мойра сама взяла поводья, затем передала их — вместе с необходимыми указаниями — прибежавшему из конюшни конюху.

     Закончив, она подняла взгляд на Киана.

     — Как твое настроение?

     — Обычное.

     — Значит, неважное. Я надеялась, что не хуже, чем обычно, и мы с тобой поужинаем. Вдвоем. Надеялась, что эту ночь ты проведешь со мной.

     — А если я в плохом настроении?

     — Тогда ужин с вином может улучшить его в достаточной степени, чтобы ты пришел ко мне и остался на ночь. Или мы поругаемся за ужином, а потом ляжем в постель.

     — Нужно упасть с лошади и удариться головой, чтобы отвергнуть такое предложение.

     —Ну что ж, вот и хорошо. Я проголодалась.

     И разозлилась, с некоторым удивлением понял Киан.

     — Может, откажешься от нотаций? Вредно для пищеварения.

     — Я не собираюсь читать нотаций — это не для меня. — Она пошла — царственной походкой, отметил он — через внутренний дворик. — Но мне очень хочется дать тебе хороший пинок за то, что ты так рисковал. Но...

     Мойра тяжело вздохнула, затем еще раз — когда они вошли в замок.

     —Я прекрасно понимаю, что такое потребность скрыться ото всех, хоть немного побыть в одиночестве. И как тебя буквально раздирает на части, если этого не удается сделать. Я могу погрузиться в книгу, чтобы обрести душевное равновесие. А тебе нужна скачка, скорость. И порой мне кажется, что ты нуждаешься в темноте.

     Киан молчал, пока они не подошли к двери ее комнаты.

     — Не представляю, как ты можешь до такой степени понимать меня.

     — Я тебя изучила. — Мойра улыбнулась, глядя ему в глаза. — Я хороший исследователь. Кроме того, теперь ты в моем сердце. Ты внутри меня — поэтому я все знаю.

     — Я тебя не заслужил, — тихо произнес он. — До меня дошло. Я тебя не заслужил.

     — Я не награда и не приз. И не хочу, чтобы меня заслуживали. — Она открыла дверь в гостиную.

     В комнате уже горели свечи, в камине пылал огонь. На столе — холодный ужин и вино. И цветы из оранжереи.

     — Ты позаботилась. — Киан захлопнул за собой дверь. — Спасибо.

     — Это приготовлено для меня, но я рада, что тебе понравилось. Мне нужна ночь, целая ночь, когда мы будем только вдвоем. Как будто больше ничего и никого нет. Когда можно просто разговаривать и есть. Когда я могла бы выпить лишнего.

     Она положила лук и колчан со стрелами, отстегнула меч.

     — Ночь, когда можно не вспоминать о битвах, оружий или стратегии. Ты бы сказал, что любишь меня. Хотя даже не обязательно говорить — я вижу это в твоем взгляде.