Хоббит, или Туда и обратно (пер. В. Маториной) - Джон Толкиен

— Так близко от тени Горы — ни за что! Только когда старые песни сбудутся! — говорили Озерные жители.

И правда, в этой дикой Пустоши куда легче было поверить в дракона, чем в Торина. Запасы в охране не нуждались, ибо покушаться на них было некому. Так что провожатые распрощались и поспешили назад — кто по реке, кто берегом, несмотря на то, что уже темнело. Гномы провели холодную ночевку и проснулись в плохом настроении. Но надо было двигаться дальше.

Бильбо ехал рядом с Балином позади всех, каждый вел в поводу второго, тяжело навьюченного пони. Дорог не было. Те, кто ехал впереди, медленно прокладывали путь. Направлялись они на северо-запад от реки Руны к большому южному отрогу Одинокой Горы. Этот этап Путешествия оказался утомительным и напряженным. Ехали молча, словно крадучись. Совсем недавно над Озером звучали арфы, и слова старинных песен отзывались в их сердцах, но сейчас песни затихли, растаяли вдали. Все знали, что приближаются к концу пути, и знали, что конец может быть ужасен.

Земля здесь была голой и неприветливой, почти без травы, хотя Торин говорил, что раньше она была зеленой и красивой. Очень долго они не встречали ни деревьев, ни кустов, лишь почерневшие корявые пни говорили о том, что некогда здесь была растительность. Наши друзья пришли в Драконову Пустыню, и пришли в нее на исходе года.

Однако подножия Горы они достигли благополучно не встретив ничего страшного и не заметив никаких признаков пребывания дракона, кроме опустошения, которое он произвел около своего логова.

Вблизи Гора была еще темнее и безмолвнее и казалась выше. Первый привал они сделали на западной стороне большого южного отрога, кончавшегося вершинкой под названием Воронья Скала. Раньше на ней находился сторожевой пост, но путники побоялись на нее взбираться — место было слишком открытое.

Прежде чем начинать в западных отрогах Горы поиски тайного входа, с которым они связывали свои последние надежды, Торин решил послать разведчиков туда, где были Главные Ворота. Для этой миссии он выбрал Балина, Фили и Кили, а Бильбо к ним присоединился. Они прошли под серым подножьем Вороньей Скалы. Именно здесь, сделав широкую петлю по долине Дейла, река Руна сворачивала от Горы к Озеру. Утесы молчали, а река бурлила и гремела по камням. Берега были здесь высокие, скалистые, и, стоя на камнях над узким потоком, который с шумом и пеной перекатывал валуны, они увидели как бы в объятиях горных отрогов всю долину с руинами старинных построек, крепости, городской стены…

— Вот все, что осталось от Дейла, — сказал Балин. — В день, когда в нашем городе зазвонили все колокола, долина была красивой и богатой, а на склоне Горы рос густой лес.

Он говорил это с горечью: в тот день, когда на город налетел дракон, Балин был вместе с Торином.

Дальше, вверх по реке к Главным Воротам в Гору, разведчики пройти побоялись; но они подошли к Малому Южному отрогу и, лежа за большим камнем, попытались рассмотреть темное отверстие в скальной стене. Из него вытекала река Руна, шел пар и темный дым. В Пустоши не замечалось никакого движения, только время от времени пролетали зловещие черные вороны. Изредка они хрипло вскаркивали, в камнях билась речка, больше звуков не было. Балин содрогнулся.

— Пошли обратно! — сказал он. — Здесь нам делать нечего. Эти мрачные птицы мне совсем не нравятся, может быть, они шпионы.

— А дракон еще жив и сидит в Горе, — сказал хоббит. — Мне так кажется по дыму.

— Дым сам по себе ни о чем не говорит, — сказал Балин. — Не сомневаюсь, что ты прав, но дракон может вылезти, может лежать где-нибудь на склоне и наблюдать за нами. Наверное, дым и вонючий пар заполнили все пещеры, и теперь выходят наружу.

С мрачными мыслями под вороний грай они медленно вернулись в лагерь. Совсем недавно, в июне, они гостили в приветливом Доме Элронда, а сейчас время катилось к зиме, и те приятные времена, казалось, прошли давным-давно. Путники были совсем одни в гибельной пустыне без надежды на чью бы то ни было помощь. Они подошли к концу Похода, но были не ближе к его цели, чем в самом начале. Короче, все пали духом.

Странно, но теперь Бильбо отчаивался меньше остальных. Он часто просил у Торина карту и разглядывал ее, размышляя над рунами и лунными знаками, которые читал Элронд. Именно он заставил гномов начать опасную разведку западных склонов в поисках тайного хода. Поэтому они перенесли лагерь в узкую ложбину, не такую открытую, как долина у реки, и защищенную невысокими отрогами Горы. Там было меньше следов дракона, и росла трава для пони.

Из этого лагеря, стараясь не высовываться из тени утесов, с утра до вечера, пока солнце не скрылось за дальним Лесом, они каждый день работали партиями, разыскивая тропы в Гору. Если карта говорила правду, то тайный ход должен был скрываться где-то над утесом именно на этом склоне. Но каждый день они возвращались в лагерь без новостей.

И вдруг неожиданно они наткнулись на то, что искали.

Фили, Кили и хоббит в тот день пошли на край ложбины и полезли через наваленные в ее южном углу камни. Примерно в полдень, с трудом обходя большой камень, столбом вставший на пути, Бильбо заметил нечто похожее на грубо высеченные ступени. Они вели вверх. В волнении хоббит и гномы полезли по этим ступеням и нашли их продолжение в виде узкой тропинки. То теряясь, то возникая вновь, она явно вела к вершине южного отрога, а потом на другую скалу, вернее, на узкий карниз, который шел по траверсу Горы, по ее западной стене на север.

Поднявшись на этот выступ, они взглянули вниз и увидели, что находятся на утесе в начале ущелья и смотрят на свой собственный лагерь. Очень осторожно двинулись по карнизу, шаг в шаг, друг за другом, придерживаясь за стену, а потом стена как бы раздвинулась. То, что они увидели, была не пещерой, а площадкой, открытой сверху, ограниченной с трех сторон почти отвесными стенками и заросшей мягкой травой, на которую они по очереди вступили. Снизу не виден был даже вход на площадку, потому что его закрывал скальный карниз, а с большого расстояния он казался узкой трещиной. В глубине площадки нижняя часть стены была совершенно гладкой, будто ее обрабатывали каменщики, но на ней не виднелось ни единой трещины, никаких признаков искусственного соединения с Горой. Они были уверены, что нашли потайную дверь, но не обнаружили ни петель, ни порога, ни косяка, ни замочной скважины. Они попытались постучать, толкнуть ее, сдвинуть, попросили открыться, произнесли отрывки заклинаний, — ничто не шелохнулось. Они были одни, даже птицы здесь в тот день не летали. После всех их усилий по-прежнему зеленела трава, светило солнце и молчала недвижная каменная стена. Наконец они устали и легли на траву отдохнуть. А потом наступил вечер, и пришлось спуститься в лагерь.