Консьерж - Альберто Марини

Киллиан наблюдал за лицом мужчины и чувствовал, что тот переживает глубокую печаль. Глаза быстро бегали; он говорил о санитарной обработке квартиры, но мысли его были где-то далеко. Киллиан подумал, что если бы он встретил такого человека на улице в выходной, то пошел бы за ним.

— Дело в том, что я больше не работаю консьержем… И даже не знаю, нашли ли они кого-то на мое место.

— Надеюсь, это не из-за ключей той пожилой женщины…

— Нет, нет… — Киллиан улыбнулся. — И знаете, все-таки у нас хорошие отношения с мисс Кинг… и то недопонимание удалось загладить… нет проблем, я все сделаю.

Ему хотелось войти в квартиру 8А победителем. Пройтись по паркету, не приглушая собственных шагов, при свете дня, уверенно осмотреть поле боя после битвы.

— Как вы думаете, нужен распылитель с полной зарядкой?

— Не знаю… это же ты специалист. Они вылетают из-за кондиционера…

— Одеваюсь и иду.

— Мы с Кларой договорились встретиться в центре. Ты один справишься?

Киллиан кивнул и ответил:

— Езжайте спокойно.

Но ему не хотелось, чтобы Марк был спокоен.

— Кстати… Вы разве не должны быть в поездке?

Марк ответил не сразу:

— Планы изменились.

Он уже развернулся, чтобы идти, когда Киллиан попробовал разбередить рану поглубже:

— Произошло что-то непредвиденное?

Марк смотрел на него, и Киллиану показалось, что он пытается прочесть в этом вопросе что-то еще, однако через мгновение взгляд жениха Клары снова стал спокойным и меланхоличным.

— Нет, нет… просто решили, что лучше побыть здесь. Кое-какие дела нужно уладить.

— Вот и хорошо, а то в Айрондаксе сейчас должно быть очень холодно.

— Ага, — выдохнул Марк, удаляясь по коридору.

«Пригласил ее на ужин в ресторан Макса Бреннера, да?» — подумал Киллиан, но вслух ничего не сказал.

Через полчаса он вошел в квартиру Клары, прихватив с собой несколько флаконов со средствами от насекомых.

В гостиной был полный порядок. Никаких признаков того, что парочка спала в разных кроватях. В углу, где раньше стоял фикус, лежала дорожная сумка Марка, закрытая на молнию. На низком столике, между телевизором и диваном, аккуратно лежали телефон и айпод Марка, а рядом с ними — открытый конвертик, сопровождавший подарок для Клары.

Киллиан подумал, что ночью, после размолвки с Кларой, Марк, наверное, много раз перечитывал последнее любовное послание своей женщине, беременной от другого.

Он бродил по квартире, пытаясь найти хоть какие-то улики, понять, что здесь происходило сегодня утром. Открыл холодильник и убедился, что тот пуст. Они так и не съездили за продуктами, хотя… это ничего не значит.

Киллиан вошел в ванную. На двери весели два влажных полотенца, но затычка для ванны оставалась сухой. Значит, они принимали душ. Это тоже ничего не значило, разве что подтверждало, что они не лежали в ванне вдвоем. Учитывая габариты ванной комнаты, надо сказать, что принимать душ вместе было бы неудобно. Кроме того, насколько он мог понять, они вышли из дома по отдельности.

«Что, так и не помирились, да?»

У гипотезы не было каких-либо доказательств, но его это не волновало. Главное, что ему она нравилась. Он поднял крышку унитаза и помочился. Метить территорию было уже не нужно, но от старых привычек так трудно избавляться…

Киллиан увидел, что в стеклянном стаканчике, сбоку от крана, стоят две зубные щетки. Марк занял часть полочки своим одеколоном, лосьоном и принадлежностями для бритья.

Как в старые добрые времена, он схватил зубную щетку Клары и выдавил на нее пасту Марка. Энергично почистил зубы. Потом пошел в спальню… и вдруг понял, что что-то не так.

От кровати остался только деревянный каркас. Ни следа простыней или одеял. А матрас стоял у стены, вертикально, разрезом наружу. Все, что хранилось внутри, теперь было на виду, на прикроватной тумбочке: скальпель, дезодорант, маска, разбитый флакон из-под хлороформа…

— Сукин сын! Вот так ты обычно делаешь? Это твоя работа?

За его спиной, в дверном проеме, стоял Марк.

— Ну что? Полицию вызовешь?

Марк сделал шаг вперед, не переставая блокировать единственный путь к отступлению.

— Давай рассказывай! Что это за дерьмо тут происходит? — Марк оттеснил Киллиана к каркасу кровати. — С каких пор ты входишь в эту квартиру без разрешения, а? — кричал он.

Киллиан решил ответить честно:

— Шесть недель.

Все произошло слишком быстро. Ситуация радикально изменилась, а единственное, о чем он мог думать, — в каком из его укрытий прятался Марк, чтобы дождаться его? Во рту ощущался странный синтетический привкус новой зубной пасты.

Марк навис над ним и ударил кулаком в лицо, разбив губу. Киллиан потерял равновесие и упал назад, на кровать. Резкое падение, но каркас выдержал.

— Псих проклятый!

Марк схватил его за ворот футболки и поднял, как будто Киллиан ничего не весил. Он приблизил к нему лицо и закричал:

— Что ты с ней сделал?

Киллиан ответил, не отводя глаз:

— Ничего такого, что ей бы не понравилось.

Он постепенно начал сосредотачиваться, перестал думать о вкусе зубной пасты и вернулся к тому, что происходило прямо сейчас. Ему пришло в голову, что даже в этой ситуации можно несколько отравить моральное состояние Марка, ведь его физическая сила не компенсирует ужас, переживаемый в душе. Наверняка Марк сейчас страдает, как никогда раньше, и нужно этим пользоваться.

— Ничего, что ей бы не понравилось, — уверенно повторил он.

— Клара ничего не знает, урод! — кричал мужчина, выйдя из себя.

Он схватил голову Киллиана двумя руками и пнул его в живот правым коленом. Боль была ужасной, ему не хватало воздуха. Его вырвало слюной и остатками кофе, еще плескавшимися в желудке. Киллиан сложился пополам.

— Что ты ей сделал? — Марк снова схватил его за голову и смотрел прямо в лицо. — Что ты делал с ней все это время?

Киллиан интуитивно догадался, что нового удара не будет, потому что от него ждут ответа. Он чувствовал страх и растерянность Марка. Потребность и одновременно боязнь узнать правду о том, что происходило в этой квартире в его отсутствие. Его пугало то, что мог рассказать Киллиан.

— То, чего ты никогда не делал, — выпалил Киллиан, все еще сгибаясь от боли.

Марк встряхнул его за плечи, но не ударил. На лице отражалось непонимание.

— Что ты хочешь сказать? — крикнул он.

— Я был рядом с ней… — Киллиан смотрел Марку в глаза. Его не волновало, что эти слова могут вызвать серию ударов или пинков, было важно только то, что чувствует Марк. — Каждую ночь.

Марк вскрикнул от ярости и толкнул Киллиана в стену. Удар вышел больше зрелищным, чем болезненным. Киллиан вполне мог смягчить его плечами, но не удержал равновесие и упал на пол.

Марк уже не мог себя контролировать. Он кричал:

— Что ты с ней сделал, извращенец?

«Убей меня, и пойдешь в тюрьму», — подумал Киллиан, но ничего не сказал. Он не хотел, чтобы Марк останавливался, ему хотелось провоцировать боль и дальше. Похоже, в полицию он не позвонил.

— Я был рядом, когда она приходила с работы… смотрела телевизор… ела, сидя на диване… болтала с тобой… — Он изобразил голосок Клары: — Привет, милый, я люблю тебя…

Взбешенный Марк поднял правую ногу, чтобы ударить его по голове. Киллиан инстинктивно прикрыл лицо руками, но нога так и зависла в воздухе. Бывший консьерж не понял, собираются ли его ударить или просто просят заткнуться и перестать извергать страшную правду. Он отнял руки от лица и продолжил спокойным тоном:

— Я всегда был здесь… — он показал на кровать, — пока Клара спала.

По какой-то причине Марку удалось сдержаться. Он так и держал ногу на весу, как нож гильотины над шеей приговоренного, в горестном ожидании новых страшных признаний.

— С ней и… внутри нее. — Киллиан изменил голос, подражая Марку: — Всегда, когда мы занимаемся сексом, мы пользуемся презервативами…

Марк вздрогнул:

— Ты был здесь ночью?

— Технически это возможно… — продолжал дразнить его Киллиан. И добавил нормальным голосом: — Но мы с тобой знаем, что это не так… Я не был так осторожен.

Правда вспыхнула, как молния, в сознании Марка. У его ног, практически в его распоряжении, лежал отец ребенка его девушки. И Марк выплеснул гнев, неконтролируемый и праведный. Он изо всех сил, резко опустил ногу на пол. Киллиан успел повернуть голову, и нога Марка скользнула сбоку, придавив к полу левое ухо.

Боль была душераздирающей. Киллиану показалось, что на ухо не просто наступили, а полностью оторвали его от головы. В голове разлился сильный, непрерывный звон.

Это было только начало. Марк снова поднял его на ноги и поставил перед собой, чтобы нанести сокрушительный удар головой в лицо. В это мгновение подсознание Киллиана, минуя разум, отдало приказ его руке. Действие было необдуманным, основанным на одном лишь инстинкте.