Кремль. Ставка. Генштаб. - Юрий Горьков

Оценкой деятельности Верховного Главнокомандования в Великую Отечественную войну можно считать ее исход, историческую победу советского народа над германскими агрессорами. Кроме того, важными итоговыми показателями являются людские потери, а также экономические, территориальные и моральные утраты и издержки.

Советские Вооруженные Силы за войну имели безвозвратных (демографических) потерь 8668,4 тысячи человек, в том числе убитыми и умершими от ран, болезней и происшествий — 6865,1 тысячи. Однако с военно-оперативной точки зрения в ходе войны с учетом пропавших без вести и оказавшихся в плену из строя безвозвратно выбыли 11441,1 тысячи военнослужащих. Эти безвозвратные потери в процентном отношении по годам войны распределяются следующим образом:

— 1941 г. — 27,8;

— 1942 г. — 28,2;

— 1943 г. — 20,5;

— 1944 г. — 15,6;

— 1945 г. — 7,1.[178]

Таким образом, за первые полтора года войны наши безвозвратные людские утраты составили 57,6 % от всех потерь, за остальные 2,5 года — 42,4 %. Другим интересным показателем являются наши потери на двух основных фронтах, участвовавших в Берлинской операции. 1-й Белорусский фронт потерял в ней 78221 человека, 1-й Украинский — 20050 человек. Тогда же потери немецких войск в полосах этих фронтов составили 232766 и 108700 человек соответственно.[179]

Вот как комментировал эти цифры Г. К. Жуков:

«В начале войны стратегическое и тактическое искусство германских вооруженных сил было на более высоком уровне в отношении ко всем буржуазным армиям, в том числе и к оперативно-стратегическому искусству советских войск.

На втором этапе войны уровень соотношения военного искусства начал выравниваться, а затем… советское военное искусство начало превосходить искусство германского командования… На завершающем этапе оно достигло высшей степени своего совершенства»[180]

Часть III

Военно-дипломатическая деятельность Ставки в годы войны

Глава 1

Формирование антигитлеровской коалиции

Вынужден напомнить полузабытую сейчас истину: если государство готовится к войне, оно обязано позаботиться о формировании благоприятного общественного мнения в мире по отношению к своей политике. Это предопределяет его дипломатическую активность в предвоенный период, ставит перед военно-политическим руководством важнейшую задачу поиска союзников и нейтрализации действий других государств, которые иначе могли бы войти в союзнические отношения с противной стороной, обрекая тем самым другую сторону на изоляцию в политическом, экономическом и моральном смыслах.

В своем блестящем военно-научном труде «Государственная оборона», незаслуженно забытом, на мой взгляд, в России, первый начальник штаба РККА П. П. Лебедев сформулировал ряд первоочередных задач, которые предстояло решить органам, ведающим внешней политикой, в период подготовки к войне для обеспечения благоприятных условий ведения военных действий.

Вот эти задачи.

1. Изучение политического положения своего и иностранных государств, особенно примыкающих к границам своей страны.

2. Укрепление международного авторитета государства и участие дипломатических ведомств в выработке основного задания для подготовки к вооруженной борьбе.

3. Создание выгодных для войны политических условий, устранение возможности вовлечения государства в невыгодную или непосильную борьбу.

4. Обеспечение во время войны благоприятных условий, в которых протекает вооруженное противоборство и использование результатов войны.[181]

Часть этих задач была успешно решена нашими дипломатическими органами, в частности, в определении и расстановке сил накануне войны. Успешно, хотя и не без некоторых издержек для международного авторитета СССР, был преодолен советско-финляндский кризис, не вызвали принципиальных возражений и не оказали негативного воздействия на союзнические отношения территориальные приобретения СССР на границах с Польшей, Румынией и в Прибалтике.

Оперативный план войны 1941 года четко определил реального противника Советского государства в предполагаемом военном противостоянии, что позволило наметить конкретные пути к формированию антигитлеровской коалиции и привлечению на свою сторону нейтральных государств. Самым крупным промахом сталинской дипломатии в предвоенный период было чересчур воинственное ее поведение на международной арене. Советско-финляндская война позволила международному сообществу объявить СССР агрессором и исключить его из Лиги Наций. Единственным оправданием для И. В. Сталина в этом вопросе служит то, что он сумел вовремя закончить непопулярную войну, подписав сравнительно мягкий мирный договор, отбросив химерические планы «добровольного» присоединения Финляндии к Советскому Союзу, хотя его усиленно толкали на это доморощенные теоретики «мировой» революции вроде Куусинена и других.

Начало войны с Германией не только резко активизировало международную активность СССР, но и значительно повысило его авторитет, поставив нашу страну в ранг жертвы неспровоцированной агрессии. В этот период были сформулированы основные направления деятельности дипломатических ведомств нашего государства. Среди них:

1. Взаимосвязь с главами государств, ведущих войну с Германией — прежде всего с Англией и США.

2. Поддерживание традиционных дружественных отношений с другими государствами мира, не втянутыми в агрессию, по линии Наркомата иностранных дел.

3. Создание по военной линии на уровне Ставки Верховного Главнокомандования и Генерального штаба военных миссий, а также представительств при Генштабах вооруженных сил союзных воюющих государств.

4. Установление и упрочение связей с союзными и нейтральными государствами по линии наркомата внешней торговли в СССР и соответствующих ведомств и других странах.

Вопросы создания антигитлеровской коалиции, начиная с 22 июня 1941 года, решались быстро и положительно. Неудобство ситуации было, однако, в том, что формирование союзного антигерманского блока неоправданно затянулось. Вторая мировая война шла уже два года, немецкие бомбы падали на головы англичан, немецкие танки утюжили Францию и Польшу, другие государства Европы. Все это раньше нас как бы не касалось.

Нельзя сказать, чтобы И. В. Сталин и его окружение вообще не делали попыток сближения с потенциальными союзниками в конце 30-х годов. Переговоры, однако, велись формально, в результате еще в 1938 году был упущен шанс заключить крупномасштабный союзнический договор между Англией, Францией, Польшей и Советским Союзом, который мог коренным образом изменить ход дальнейших политических событий. В это время соотношение сил могло сложиться далеко не в пользу стран германского блока. Союзники, будь на то их добрая воля, могли бы выставить против еще не набравшего силу Вермахта до 239 дивизий, 9940 самолетов, 7740 танков, 25776 тяжелых и средних орудий.[182] Военный потенциал Германии и Италии составляли тогда 168 дивизий, 7700 самолетов, 8400 танков, 4350 тяжелых орудий.[183]

При таком численном превосходстве противника Гитлер вряд ли решился бы развязать войну. Кроме этого, он должен был учитывать выгодное стратегическое положение союзных армий, угрожавших границам Рейха и союзных с ним стран с Запада и Востока. В сущности, если бы дело дошло до заключения антигерманского союза, положение на Европейском театре военных действий напоминало бы ситуацию лета 1914 года, правда, с довольно значительными отклонениями не в пользу Германии.

Впрочем, история не терпит сослагательного наклонения. Гадать, «что было бы, если бы», бессмысленно. Фактом же остается то весьма сложное положение, в котором очутился Советский Союз после нападения на него германских войск. В этих условиях главной целью советской внешней политики стало обеспечение наиболее благоприятных международных условий для организации отпора врагу. Необходимо было также предотвратить нападение на СССР тех государств, которые сохраняли пока вооруженный нейтралитет в советско-германском конфликте. Причем, симпатии их явно находились на стороне Германии. Япония, Турция, Иран лишь выжидали благоприятного развертывания событий, чтобы обеспечить себе крупные территориальные приобретения за счет СССР.

Не торопились с конкретной помощью Советскому Союзу и наши союзники. Международные отношения — жестокая вещь, в них нет места эмоциям, симпатиям или антипатиям на уровне: «мне нравится эта страна. К тому же она является жертвой агрессии и оттягивает на себя большую часть сил нашего общего противника». Политики и дипломаты в первую очередь просчитывают реальные и возможные выгоды и убытки от тех или иных действий и только потом принимают конкретные решения.