Кремль. Ставка. Генштаб. - Юрий Горьков

Ставка и лично Верховный Главнокомандующий были вправе ждать от союзников усиления конкретной материальной помощи, чтобы ускорить нашу общую победу над сильным и достойным противником. Президент США Ф. Рузвельт предложил организовать встречу военных представительств СССР и США в Вашингтоне, чтобы обсудить практические вопросы помощи Советскому Союзу боевой техникой, в том числе авиацией.

И. В. Сталин согласился с необходимостью такой встречи, предложив, однако, перенести ее в Москву. Ф. Рузвельт назначил американскими представителями генерал-майора Фоллета Брэдли, военного атташе в Москве полковника Микела и военно-морского атташе капитана Данкена. Перед ними была поставлена задача организовать поставку американских самолетов через Аляску и Сибирь на Западный фронт, а также обеспечить советское правительство информацией относительно условий переброски, ее маршрутов и технических характеристик перебрасываемой техники.

Для практического осуществления подобного мероприятия, осуществить которое было бы непросто даже в современных условиях, Верховный приказал сформировать специальную авиационную дивизию со штабом в Красноярске. Входившие в нее летчики-перегонщики действовали так успешно, что эта никогда не воевавшая дивизия за успешное выполнение сложного правительственного задания была награждена орденом Боевого Красного Знамени.

Конечно, американская военная помощь сыграла немалую роль в деле разгрома Вермахта, но все же главной и самой болезненной проблемой зимой и весной 1943 года оставалось открытие «второго фронта». Советский народ устал в одиночку сражаться с врагом, в распоряжении которого был военный потенциал всей Европы, включая сюда и «нейтральные» страны. Из Швеции, например, в Германию поставлялась марганцевая и никелевая руда, без которой Вермахт давно бы потерял все свои танки. Из Испании и Португалии в Германию шло продовольствие: прежде всего рыбные консервы, оливковое масло и фрукты. Швейцарские банки исправно выполняли для Германии сложнейшие финансовые операции.

Иными словами, Советский Союз был вправе ожидать, что союзники честно разделят с ним тяжесть вооруженного противостояния в Европе. Справедливые требования И. В. Сталина вызывали нервную реакцию в Вашингтоне и Лондоне. В марте 1943 года посол США в Москве провел пресс-конференцию для иностранных журналистов, где говорил о том, что русские проявляют неблагодарность в ответ на помощь со стороны США, которая шла не только по официальным каналам, но и через общественную американскую организацию «Фонд помощи России», собиравшую пожертвования от рядовых граждан Соединенных Штатов.

Благодарить союзников было пока и рано, и не за что.

Общеизвестно, что благодарность в политике не играет большой роли. Так случилось, например, во время Первой мировой войны, когда русская армия в результате дерзкой стратегической наступательной операции в Восточной Пруссии спасла Францию от страшного поражения. В «благодарность» за это страны Антанты отказались помочь России вооружением и боеприпасами, в результате чего Империя понесла невосполнимые потери во время неудачной кампании лета 1915 года.

Так какой же благодарности ждали от нас американцы? Верховный был прав, когда в своем послании к президенту США от 16 марта 1943 года выражал серьезную озабоченность по поводу затяжки открытия «второго фронта».[186] Союзники в ответ тянули время, всячески уклоняясь от прямого ответа. В столицу СССР с личным письмом Ф. Рузвельта прибыл бывший посол в СССР Д. Дэвис. Поездка его была обставлена весьма театрально, смысл ей придавался чуть ли не исторический. Вместе с Дэвисом в Советский Союз прибыл документальный фильм «Миссия в Москву», посвященный развитию советско-американских отношений. Он был широко показан на экранах страны.

В послании, которое привез Д. Дэвис, Ф. Рузвельт предлагал И. В. Сталину двустороннюю встречу на уровне Глав государств без привлечения к ней У. Черчилля. Далее президент США предупреждал Верховного о том, что немцы намечают летом 1943 года широкомасштабное наступление на центральных участках Восточного фронта. А вот о высадке союзников во Франции опять не было сказано ни слова. Становилось ясно, что все обещания открыть «второй фронт» в 1943 году так и останутся пустым звуком.

В этой связи мне хотелось бы сказать вот о чем. Существует расхожее мнение, что в результате Второй мировой войны И. В. Сталин захватил половину Европы и установил в ряде стран диктаторские режимы. Разумеется, я далек от мысли спорить с очевидностью: в странах Центральной и Восточной Европы в послевоенное — время действительно было совершено немало неправых деяний. Только перекладывать за это вину на СССР по меньшей мере странно. В течение нескольких военных лет Верховное Главнокомандование Советского Союза и лично И; В. Сталин всю свою военно-дипломатическую деятельность направляли на то, чтобы ускорить открытие «второго фронта» в Европе. Иными словами, Верховный как бы говорил союзникам: приходите, помогите разгромить немцев, освободите народы Европы от тяжелого ига оккупации!

Срок высадки англо-американских войск во Франции откладывался несколько раз. Вина за это лежит исключительно на военно-политическом руководстве союзников, совершившем грубейшую ошибку стратегического характера, не сумевшем просчитать те убытки, которые были неизбежны в случае дальнейшего затягивания процесса освобождения Европы от «нового порядка», установленного там немцами. Кстати, по числу жертв и разрушений он оставил далеко позади сталинский тип государства «диктатуры рабочего класса».

Увы, вместо реальных действий союзники предпочли позицию наблюдателей. Они наблюдали за противостоянием СССР и Германии на протяжение всего 1943 года, оценивая и взвешивая шансы противников, размышляя, кто кого одолеет в той страшной свирепой борьбе. Здесь заключается еще один грубейший просчет руководителей военных ведомств США и Англии, не сумевших дать верную оценку происходившим на их глазах событиям. А ведь именно военные специалисты должны своими советами правильно ориентировать высшее политическое руководство на принятие кардинальных решений. С этой задачей они не справились. Так зачем же свою вину перекладывать на чужие плечи?

В мае 1943 года У. Черчилль и Ф. Рузвельт приняли совместное решение об открытии «второго фронта» только в 1944 году, о чем и уведомили И. В. Сталина. Последний, в который уже раз, обратился к главам союзных государств с % резким посланием (от 11 июня 1943 года), в котором прямо указывал на невозможность принятия столь важных решений без участия третьего партнера. В послании подчеркивалось, что принятое решение окажет прямое воздействие на ход войны:

«…Нужно ли говорить о том, какое тяжелое и отрицательное впечатление в Советском Союзе — в народе и в армии — произведет это новое откладывание второго фронта и оставление нашей армии, понесшей столько жертв, без ожидавшейся серьезной поддержки со стороны англоамериканских армий».[187]

В послании У. Черчиллю от 24 июня 1943 года Верховный указывал на многочисленные и широковещательные обещания британского премьера форсировать Ла-Манш в августе или сентябре 1943 года. И. В. Сталин писал, что теперь, когда десантная операция отложена, речь идет не о разочаровании советского правительства, а о том, что не удастся сохранить миллионы жизней как в оккупированных странах Европы, так и в советской армии. Иными словами, речь шла о сохранении доверия к союзникам.[188]

Именно дефицитом доверия прежде всего можно объяснить постепенное охлаждение отношений между тремя великими державами. Недоверие вело к подозрительности, подозрительность порождала конфронтацию.

Трудно, конечно, предположить, как сложились бы политические события в Европе, если бы правительства США и Англии честно выполнили свои обязательства перед СССР. Думаю, однако, что жесткой конфронтации (имею в виду «холодную войну» со всеми вытекающими из нее последствиями) удалось бы избежать, ибо разжечь ненависть друг к другу между вчерашними братьями по оружию было бы не так-то легко.

Все же, пока шла война, союзникам удавалось найти приемлемые компромиссные варианты. Например, было принято решение провести в Москве 18 октября 1943 года конференцию Министров иностранных дел СССР, Англии и США. В ней приняли участие В. М. Молотов, А. Идеи и госсекретарь США К. Хэлл. Ф. Рузвельт пытался заменить Хэлла заместителем Госсекретаря Уэллесом, настроенным резко антисоветски, противником каких-либо совместных действий СССР и США, но последний сам отказался от поездки. Он отдавал себе отчет, что его участие в переговорах неизбежно привело бы к их срыву.

Повесткой дня конференции предусматривались два основных вопроса: