Новый Мир ( № 9 2006) - Новый Мир Новый Мир

Вместе с тем наряду с достоинствами национальное государство имеет и очевидные недостатки. Фактически оно представляет собой временный исторический компромисс имперских и доменных структур.

Имперские структуры оптимизированы для статичной реальности, для свободного перемещения в больших пространствах капиталов, товаров, людей. Они способствуют быстрому росту «необходимого» производства и — благодаря концентрации средств — интенсивному целенаправленному прогрессу в научных исследованиях и культуре. Цена этому — неустранимый конфликт центра и провинций империи, национальное, религиозное и личное угнетение, громадный бюрократический интервал между властью и гражданами.

Доменные структуры, напротив, оптимизированы для трансформиру­ющейся реальности. Они опираются на автаркическую экономику, сводящую к минимуму непроизводительные расходы, на родовую организацию социума и определенную близость власти к народу — как в демократиче­ских, так и в авторитарных режимах. Цена домена — пограничная замкнутость, высокое входное и выходное сопротивление по отношению к товарам, капиталам, информации, людям.

Национальное государство объединяет недостатки обеих систем, не обладая их функциональными достоинствами. В частности, его «рабочее сопротивление» — информационное (языковой барьер), экономическое (таможенный и тарифный барьеры), демографическое (паспортный, иммиграционный барьеры) — весьма велико и поглощает ощутимую часть полезного социального действия. С другой стороны, гражданам национального государства все равно приходится оплачивать «имперский счет» на содержание армии, полиции, разнообразных спецслужб, бюрократического управления и так далее, не получая той естественной компенсации по уменьшению издержек огосударствленного бытия, которую предоставляет империя.

В современном постиндустриальном мире национальное государство не слишком жизнеспособно. Встраиваясь в глобальную экономику, без чего нормальное экономическое бытие, по-видимому, уже невозможно, оно вынуждено отдавать часть своих полномочий, во-первых, «наверх» — региональным и транснациональным объединениям, которые руководствуются уже не местными, а исключительно глобальными интересами, а во-вторых, «вниз» — гражданскому обществу, сетевым доменам, явочным порядком перехватывающим у него экономические и социальные функции.

Фактически государство перестает быть выделенным. Из мистического или договорного единства, обеспечивавшего некую социокультурную общность, именуемую «нацией» или «народом», оно в условиях глобализации превращается в посреднический механизм, в техническую инстанцию, осуществляющую сопряжение местной реальности с мировой. Причем, независимо от географической локализации, гражданин или гражданский домен имеют полное право обратиться к любому из подобных посредников. Коммуникации Интернета предоставляют для этого достаточный выбор.

То есть современное государство слабеет. Оно теряет способность удерживать карту реальности. На смену ему приходят более эффективные конфигураторы.

Подчеркнем безличный характер глобализации. Глобальному экономическому сознанию, если уж внести в этот процесс оттенок субъектности, абсолютно все равно, что происходит внутри данной территории (государства): на каком языке там разговаривают — на английском, немецком, русском, армянском, латышском, какому молятся богу — Христу, Иегове, Будде, Аллаху, Кришне, каких придерживаются традиций — спят на полу или на потолке. Это значения не имеет. Лишь бы местные ресурсы были грамотно подключены к мировым, лишь бы они обеспечивали свою составляющую экономического потока.

Одним из проявлений подобной безличности становится анонимность новых мировых «сюзеренов». Если государство персонифицировано — представлено конкретными политиками и чиновниками, которых можно, по крайней мере теоретически, призвать к ответу, если действия государства, в общем, прозрачны — по крайней мере в случае либерального демократиче­ского государства, то новые экономические демиурги — руководство транснациональных банков и корпораций, бюрократический аппарат региональных и межрегиональных объединений — находятся по ту сторону властных кулис, в информационной тени, в общественном зазеркалье, куда социальному зрителю доступа нет. Устройство современного мира все больше напоминает то, что было описано в романе С. Лема «Эдем», где анонимность власти была доведена до предела: даже простое упоминание о том, что некая власть существует, каралось смертью.

С другой стороны, сетевые домены, начавшие атаку на государство, продолжают, правда на ином технологическом уровне, восстание масс, о котором еще в 20-х годах прошлого века писал Х. Ортега-и-Гасет. Только, в полном соответствии с доктриной О. Тоффлера о смене пролетариата когнитариатом10, оружием нового класса становится не булыжник, а персональный компьютер. А если учесть, что в современном мире государства олицетворяют собой статику, а сети — динамику, то ситуация все больше напоминает описанную уже в другом романе С. Лема, «Непобедимый», где «туча», сообщество микроскопических элементов, способных по мере необходимости быстро выстра­ивать любые системные отношения, победила в конкурентной борьбе гигантские неповоротливые автоматы, базировавшиеся на стационарных структурах.

Сейчас новые «кочевые народы», странствующие по необозримым пространствам Сети, собираются в орды для похода на «сумеречные страны». Их — тьмы, и не надо долго гадать, чтобы понять, за кем будет победа в предсто­ящем сражении.

А потому, видимо, основным конфликтом современного мира становится не столкновение цивилизаций, как предсказывал С. Хантингтон, а война динамичных сетей против статичного государства.

Фактически «война всех против всех».

Парадокс здесь заключается в том, что функционировать, не опираясь на сети, современное государство уже не способно. Без сетевых технологий, без многочисленных синапсов Интернета оно просто выпадет из мировой экономики. С другой стороны, подключая свои жизненно важные центры к сетям, государство тем самым мостит дороги для тотального вторжения варваров.

Скорее всего, процесс этот необратим. Мир меняется и, вероятно, уже никогда не будет таким, как прежде. Глобальная мировая среда стремительно преобразуется. От устойчивой геополитической онтологии, от стабильной карты реальности, образованной твердью национальных границ, мы переходим к миру мгновенных конфигураций, к текучему, изменчивому ландшафту когнитивной эпохи. Мы переходим в мир экономических осцилляций, в ми­р странных «центров влияния», не имеющих законченных очертаний. Мы переходим в мир зыбких культур, возникающих и распадающихся по желанию отдельного человека.

Культур, у которых пока еще нет названия.

Говоря иными словами, мы переходим в будущее.

С.-Петербург.

1Иванов Д. Общество как виртуальная реальность. — В сб.: «Информационное общество». М., 2004, стр. 355 — 356.

2БостромН. Сколько осталось до суперинтеллекта? — Там же, стр. 337.

3Иванов Д. Общество как виртуальная реальность. — В сб.: «Информационное общество», стр. 358.

4Там же, стр. 360.

5Иванов Д. Общество как виртуальная реальность. — В сб.: «Информационное общество», стр. 360.

st1:metricconverter productid="6 См" 6См /st1:metricconverter .: Столяров А. Запад и Восток: новая «эпоха пророков». — «Россия XXI», 2004, № 4, стр. 95 — 96.

7Щедровицкий П. Бунт капиталов. — «Эксперт», 2000, 19 июня. Об этом же явлении см.: Делягин М. Г. Мировой кризис. Общая теория глобализации. М., 2003; Панарин А. С. Искушение глобализмом. М., 2002.

8 Гексагональную модель геоэкономического универсума, концепцию «Глубокого Юга» и «Нового Севера» развивает А. И. Неклесса, в частности, в сб. «Глобальное сообщество: новая система координат (подходы к проблеме)» (СПб., «Алетейя», 2000). Анализ имперских и доменных структур сделан на основе материалов петербургского историка и социолога С. Б. Переслегина.

9Тоффлер О. Смещение власти: знание, богатство и принуждение на пороге XXI века. М., 1991, стр. 9.

10Тоффлер О. Смещение власти: знание, богатство и принуждение на пороге XXI века, стр. 9.

Пятнадцать мгновений зимы

Лондонский филармонический оркестр, дирижер — Bernard Haitink

Бавильский Дмитрий Владимирович — прозаик, эссеист, критик. Родился в 1969 году. Окончил Челябинский государственный университет. Автор романов “Едоки картофеля”, “Семейство пасленовых”, “Ангелы на первом месте” и многочисленных выступлений в прессе и сетевых изданиях.