Роман Молодой - Сычев К. В.

Бояре, выслушав митрополита, одобрительно загудели. – Пусть так и будет! – весело сказал боярин Симеон Михайлович. – Если тот царь Абдулла, управляемый Мамаем, согласится со словами святителя, тогда мы будем радоваться, а если нет – будем искать другой выход…

С этим все единодушно согласились. Однако ни князь, ни митрополит боярское собрание не распустили. – Надо обсудить еще одно дело! – молвил митрополит, глядя перед собой на бояр. – И дело непростое! К нам приехали люди от Романа Брянского. Там сложилась тяжелая обстановка…Словом, надо позвать сюда брянских посланцев и выслушать их.

Князь Дмитрий поднял руку. – Эй, Губан! – крикнул он сидевшему у входа в думную залу мальчику-слуге. Тот быстро вскочил. – Беги же, Губан, к брянским посланникам и веди их сюда без промедления!

Вскоре в думную светлицу вошли два одинаково одетых рослых брянца. На них были богатые кафтаны-литовки серого цвета и синие штаны, вправленные в серые полусапожки с загнутыми вверх носками. Они вошли с обнаженными русыми головами, держа в ладонях левых рук по легкой летней шапочке. Волосы на их головах были аккуратно подстрижены по литовской моде и не свисали до плеч, а усы и бороды были одинаково густы и коротки. В довершение ко всему, оба они были так похожи лицом, что, казалось, это близкие родственники. Один из них был постарше: в его волосах проглядывала седина, а другой – немного выше ростом – выглядел совсем юным, но уже возмужавшим, познавшим «бранное дело».

Не дойдя до княжеского кресла двух шагов, они низко, поясно, поклонились и старший сказал приятным басом: – Здравствуйте, великий князь, славный святитель и знатные бояре! Мы пришли передать вам добрые слова от нашего князя и его сердечную просьбу – дать ему нужный совет!

– Мы тоже желаем здоровья и всяческих благ вашему князю и вам, славные княжеские гонцы! – ответил на приветствие звонким юношеским голосом веселый мальчик – великий князь.

– Благослови вас Господь! – молвил, привстав со своего сидения и крестя посланников, митрополит Алексий.

– Вы как будто кровные родственники, брянские послы? – с любопытством вытянул губы Дмитрий Московский. – Вы так похожи друг на друга лицами и у вас – прямо-таки княжеская поступь! Как вас величают?

– Ты прав, великий князь! – ответил старший посланник. – Мы, в самом деле – кровные родичи! Я – отец, Будимир Супонич, сын княжеского тиуна, а он – мой старший сын, Иван. Наш славный князь прислал нас сюда, чтобы добиться вашей поддержки…

– Скажи-ка, славный Будимир, как дела у вашего князя и здоров ли он? – вновь спросил великий князь.

– Наш князь здоров, слава Господу, и его дела не совсем плохи. Но я обо всем рассказал его святейшеству, – пробормотал смущенный посланник. Было видно, что он не очень хотел прилюдно говорить о бедах и трудностях брянской земли.

– Это ничего, Будимир Супонич! – подбодрил его митрополит. – Ты уж повтори, но покороче, о ваших трудностях. А мы обсудим твои слова и посоветуем что-нибудь полезное…У нас нет неверных людей, и мы все желаем добра вашей земле и брянскому князю!

– Ну, тогда я расскажу обо всем, почтенные и знатные люди, – опустил голову боярский сын Будимир. – Недавно в Брянск приехали посланники великого литовского князя Ольгерда! Он проведал об улучшении отношений нашего князя с Москвой и сильно разгневался! Его посланники потребовали, чтобы мы поссорились с Москвой и признали единственным митрополитом литовского ставленника Романа! Ну, наш князь не спорил против того, чтобы тот самозванный Роман приехал в Брянск и встретился с нашими священниками…Пусть себе поговорит! Однако он отказался менять нашего владыку! – Нам не нужен литовский епископ, назначенный самозванцем! – сказал наш князь Роман. – Это – не княжеское дело, а сугубо церковное! Наш отец Нафанаил поставлен еще митрополитом Феогностом, и мы не будем его менять! – Тогда литовский посланец пригрозил нам войной! А потом сказал нашему князю, что если он не подчинится воле Литвы, жестокий Ольгерд лишит его брянского «стола»! После этих слов наш владыка Нафанаил заявил, что покидает свое владыческое место и уходит в монашескую обитель. – Пусть же наш славный святитель, московский митрополит, назначит другого епископа! – молвил он напоследок. А наш добрый и щедрый князь Роман Михалыч не хочет слушать приказ того грозного Ольгерда и портить отношения с Москвой! Он просит вашей помощи на случай литовского вторжения!

Посланник Будимир еще раз низко поклонился и замолчал. Поклонился и его сын.

– Как вы думаете, славные бояре, – поднял голову митрополит, глядя перед собой, – мы сможем помочь брянскому князю против Литвы?

– Сможем! – дружно прогудели бояре. – Пусть только литовцы туда сунутся! – громко крикнул кто-то из них. – Мы сразу же пошлем к славному Роману большое войско!

– Пошлем! Пошлем! – дружно закричали все сидевшие в думной светлице.

– Ну, тогда я был прав, что пригласил сюда брянских людей! – сказал, улыбаясь, митрополит Алексий. – А теперь хочу заверить брянцев в нашей поддержке их славного князя! Спокойно возвращайтесь в свой Брянск и передайте храброму князю Роману, что мы готовы в любое время оказать ему военную помощь против Литвы! А если вашему князю или его людям понадобится убежище, в случае непредвиденной напасти, Москва всегда готова таковое предоставить…А поэтому нам нужно срочно заключить оборонительный союз! И скажите вашему несчастному, набожному владыке Нафанаилу, чтобы он немедленно вернулся на свое святое место и продолжал быть брянским епископом…А я, как только освобожусь от трудных дел, сразу же приеду в ваш славный Брянск, чтобы поддержать добрыми словами и епископа, и князя Романа!

ГЛАВА 22

СМУТА В БРЯНСКЕ

Декабрь 1362 года выдался на редкость теплым. Снег выпал еще на Покров, а в первые дни ноября стало так холодно, что брянцы опасались суровой зимы. Но вот в начале декабря потеплело, растаял снег, и на улицах стало неуютно из-за грязи и луж, а там, где были глинистые почвы, дороги стали совершенно непроходимыми. В это время горожане были вынуждены сидеть в своих домах и заниматься домашними делами.

Ремесленному люду было куда проще: их дома соприкасались с мастерскими, и поэтому скверная погода не мешала делу. Купцам было похуже, хоть их лавки также располагались рядом с жилищами, потому как горожане, имевшие домашние запасы в пище и одежде на такое время, почти ничего не покупали. Еще хуже было князю и боярам. Об их излюбленном развлечении – охоте – приходилось на время забыть. Да и учебные занятия с дружинниками, проходившие обычно на лугах или лесных полянах, было невозможно проводить. Князь томился от скуки и не знал, куда приложить свои силы.