Жестокая жара - Ричард Касл

— Блестяще, — подтвердил Рук. — Просто блестяще.

На этот раз Джефф Хит надел одинаковые носки, к удовлетворению дочери, которая пока была не готова наблюдать, как он опускается. Видимо, предупрежденный заранее, он смог лучше подготовиться к их визиту. Тем не менее, сидя в его доме в Скарсдейле и глядя, как отец просматривает старые фотографии из шкатулки, Никки подумала, что даже в отутюженных брюках прямо из химчистки, светлом свитере, со свежевыбритым лицом он выглядел намного старше своего возраста.

Каждый раз, когда он задерживался над какой-то фотографией, Никки спрашивала: «Есть что-нибудь?» Он качал головой, однако, прежде чем положить ее обратно в коробку, медлил несколько секунд. Вскоре Никки поняла, в чем дело. Джефф Хит не мог узнать на фотографиях никого из друзей своей жены; он просто размышлял и любовался снимками женщины, которую когда-то любил. Он бросил жену, и Никки не приходило в голову, что он с удовольствием будет смотреть на эти снимки. Но почему нет? Это было не просто частью его жизни — возможно, ее лучшей частью. Она решила позднее отсканировать несколько фотографий и сделать для отца альбом.

— Вот этого человека я помню. Юджин Саммерс. Сейчас он изображает дворецкого в одном тупом телешоу, — произнес Джефф Хит, показывая групповой снимок: мать Никки, Тайлер Уинн и какой-то молодой человек. Спустя несколько десятков лет Саммерс начал выпускать популярное реалити-шоу — играл дворецкого, который поступает на службу в дом лентяя и неряхи. — Можно мне забрать это фото себе?

— Обожаю его шоу. Вы знаете Юджина Саммерса? — спросил Рук.

— Не совсем. Я встречался с ним один раз, в Лондоне. Сначала парень мне понравился, но он постоянно поправлял меня, что бы я ни делал. Однажды вытащил у меня из нагрудного кармана платок и сложил его по-своему. Можете себе представить?

— Остроумно, — сказал Рук, заслужив уничтожающий взгляд Никки.

— А зачем ты ездил в Лондон, папа?

— За твоей матерью, зачем же еще? Летом семьдесят шестого Синди работала там учительницей музыки. Хуже момента, чтобы торчать в городе, было не придумать. Самая сильная жара за последние тридцать лет, и засуха к тому же. А сидеть в Англии в двухсотлетнюю годовщину того, как мы отделались от них раз и навсегда,[120]— просто полное безумие, — он бросил фото Юджина Саммерса к остальным.

Никки, уже видевшая этот снимок, но не узнавшая Саммерса, отложила его в сторону и решила, что нужно обязательно связаться со звездой телешоу.

— Ты не помнишь, в какой семье она тогда работала?

Ее отец рассмеялся.

— Помню, еще бы! У одного тамошнего пивовара-миллионера. Кстати, хорошее пиво. «Лучшее пиво Дердлс». Поэтому я его и запомнил. — Он причмокнул губами, и Никки стало грустно. — Крупнейший экспортер пива в Ирландию. Неудивительно, что он был богачом. Если ты не продаешь пиво в Ирландии во время жары, лучше тебе заняться другим делом.

Вскоре они добрались до дна коробки, обитой шелковой тканью; старик отвлекся на воспоминания и больше никого не узнал, кроме Николь Бернарден.

— Извини, ничем не могу помочь, — сказал он.

Никки очень аккуратно сложила снимки обратно, стараясь не повредить их; однако она медлила скорее для того, чтобы отсрочить предстоявший разговор. Предмет был очень щекотливый. Но сначала у нее был еще один вопрос.

— Люди, с которыми я говорила, спрашивали, не пыталась ли мама что-нибудь спрятать.

— Пыталась — свою вторую жизнь, — презрительно фыркнул отец. — Если, как ты говоришь, она работала на ЦРУ, прекрасно. Но все равно мне в ее жизни места не было. И кстати, шпионская работа вовсе не исключает вероятности романа с этим… — он махнул рукой в сторону коробки, которую Никки только что закрыла крышкой, — смазливым агентом, Уинном. Может, она пошла на это ради него.

Никки нечего было ответить, и она решила, что лучше всего просто кивнуть и предоставить отцу справляться с гневом самостоятельно. Новость насчет ЦРУ, вопреки ее ожиданиям, не оказала благотворного действия. Однако ей приходилось признать, что в чем-то отец прав. Шпионаж и любовная связь не исключали друг друга. Никки испытывала облегчение — а возможно, просто не хотела об этом думать — и не смотрела на проблему под таким углом. Возможно, потому что у них были разные цели. Она стремилась обелить Синди Хит, а он искал новых доказательств того, что с ним обошлись несправедливо.

Рук все это время старался не вмешиваться в разговор, но сейчас открыл рот, чтобы вернуть беседу в нужное русло.

— Никки, по-моему, тебя спрашивали о каком-то предмете.

— Точно. Папа, ты никогда не видел, чтобы мама прятала некий предмет, не находил в доме никаких посторонних вещей?

— Например?

— Ну, я не знаю. Ключ, видеокассету, светокопию, конверт. Дело в том, что я и сама понятия не имею о том, что это было. Может, ты когда-нибудь случайно натыкался на что-то и думал: а это еще что за штука и какого черта она здесь делает?

Она услышала негромкий вздох, и в глазах Джеффри Хита появилось такое же подавленное выражение, как и в тот момент, когда он признался, что нанял частного детектива следить за своей женой. Отец, извинившись, вышел в спальню и пять долгих минут гремел ящиками комода и хлопал дверцами шкафов.

— Я нашел вот эту вещь, что и побудило меня нанять Джо Флинна.

— Джо Флинна? — повторил Рук. — Он был вашим частным детективом?

Джефф Хит кивнул и протянул Никки небольшой бархатный мешочек. Принимая вещь, она ощутила тепло в груди, которое испытывала в минуты, когда в безнадежном деле происходил кардинальный поворот. Рук тоже разволновался. Он наклонился вперед и вытянул шею, глядя, как она развязывает шнурок.

— Это браслет, — произнесла Никки, вытряхивая вещицу на ладонь.

Рук поднялся и встал рядом с ее отцом, чтобы лучше видеть. Браслет был простым, недорогим. На позолоченной цепочке болтались две подвески: цифры «один» и «девять».

— Откуда она взяла браслет? — спросила Никки.

— Я так и не узнал этого.

— Разве мама тебе не сказала?

— Я, э-э, не стал говорить ей, что нашел его. Мне было стыдно. А она никогда о нем не спрашивала. И поэтому, когда частный детектив сказал, что не обнаружил никаких признаков романа, я решил не искушать судьбу, понимаешь?

— Понимаю, конечно. — Хит повертела цифры, осмотрела их, но не заметила ничего необычного. — Ты не возражаешь, если я заберу это?

— Бери, — он махнул рукой, словно отметая что-то. — Спрячь это.

Никки всмотрелась в лицо отца и поняла, что его состарили не годы, а тайны, которые ему пришлось хранить. И она подумала: интересно, как выглядела бы сейчас ее мать?

— О, послушай, прежде чем мы уйдем, я хочу спросить тебя еще вот о чем. — Никки намеренно заговорила о щекотливом предмете легкомысленным тоном, пытаясь прогнать мысль о том, что унаследовала от матери склонность к двуличию. Но вопрос необходимо было задать. Особенно потому, что русский так подчеркивал его важность позавчера вечером в Венсенском лесу. — Ты сохранил информацию о ее банковских вкладах, правда?

— Вроде бы да…

Благодаря своей профессии Джефф Хит имел привычку никогда не выбрасывать документы, но в его ответе прозвучала неуверенность, служившая ответом на ее вопрос. Напомнив себе, что информация, которую она ищет, должна опровергнуть обвинения в измене, Хит устремилась вперед.

— Можно мне на них взглянуть?

— А можно мне узнать, зачем тебе это надо?

Она заметила не только настороженность. Такой взгляд она часто видела у подозреваемых в комнате для допросов — в нем угадывался страх разоблачения. Но Джеффри Хит был не подозреваемым, он был ее отцом. Никки не хотела «раскалывать» его, ей нужна была только информация. И она продолжила:

— Мне нужно знать, не было ли у мамы собственных банковских счетов. Секретных, как и это, — Хит подняла мешочек с браслетом. — Счета, о котором ты узнал лишь случайно.

Наступило молчание, которое нарушил звонок телефона, стоявшего на столике у кресла Джеффри Хита. Никки разглядела буквы на оранжевом дисплее: «Ledger». Отец тоже их увидел и не стал брать трубку. После четырех звонков включилась голосовая почта. Он, видимо, принял какое-то решение и заговорил:

— Дело было так же, как и с этим чертовым браслетом. Я спросил ее о нем. Я сказал: зачем тебе отдельный счет, а она ответила: на всякую ерунду, чтобы не просить, когда вдруг захочется купить себе что-нибудь ненужное. Тогда я в первый раз заподозрил насчет другого мужчины. — От его взгляда у Никки болезненно сжалось сердце. — Тебе это действительно нужно?

Хит мрачно кивнула.

— Возможно, это поможет мне найти убийцу, — произнесла она, надеясь, что секретный банковский счет послужит исключительно для этого.

Джеффри Хит подумал несколько мгновений, затем молча поднялся и вновь скрылся в глубине дома, на этот раз — во второй спальне. Рук ободряюще улыбнулся Никки, но это не помогло. Несколько минут спустя отец вернулся; в руке он держал большую, скрепленную резинкой коричневую картонную папку с несколькими отделениями. Не подходя к Никки, он направился к входной двери. Когда Рук и Хит вышли в холл, он отдал дочери папку.