Жестокая жара - Ричард Касл

— Совершенно верно. Впервые я узнал о ней в тысяча девятьсот семьдесят втором году, когда получил должность атташе по вопросам сельского хозяйства в советском посольстве.

— КГБ, — с театральным придыханием произнес Рук.

— Чертовски умный парень. Обожаю его за догадливость, — Киже сделал шутливый выпад кулаком в живот Рука, затем повернулся к Никки. — Вы такой ответ рассчитывали получить?

— Это зависит от многого. Например, от того, какую информацию вы захотите сообщить мне. — Она пристально взглянула на него, словно говоря: «Мне нужно больше, и ты это знаешь». — И если вспомнить, как ваши люди с нами обращались…

— Око за око, верно? Я обрету душевное спокойствие только после того, как помогу вам обрести ваше. Что еще вы хотите узнать?

— Моя мать была убита.

— Примите мои искренние соболезнования.

— Это произошло десять лет назад в США. Но вы и без меня об этом знаете, правда? — Не получив ответа, она продолжала: — Я пытаюсь выяснить, не связано ли убийство с ее шпионской деятельностью.

— Никки Хит, давайте не будем принимать друг друга за дурачков. Вы уверены в том, что убийство связано с работой в разведке. И хотите узнать от меня, каким образом. — Помолчав, он сказал: — Но, честно говоря, мне это неизвестно.

— Анатолий Киже, — усмехнулась она, — дружище, прошу вас, не принимайте меня за дурочку. Вам все известно.

— Только слухи. И ничего более. И если эти слухи — правда, если, — он поднял вверх палец, чтобы подчеркнуть это слово, — то у нее вполне могли быть большие, очень большие неприятности.

— Ну же, выкладывай, что именно ты слышал? — вмешался Рук.

Анатолий на несколько мгновений отвлекся: два телохранителя, выйдя из-за деревьев, знаком дали ему понять, что все в порядке. Он явно успокоился и снова обратился к Никки:

— Говорили, что ваша мать стала двойным агентом.

Хит яростно покачала головой:

— Нет. Она никогда не сделала бы этого.

— Ну, по крайней мере, мне она отказала, а я старался ее уговорить, поверьте. — В глазах донжуана блеснула игривая искорка. — Тем не менее люди часто переходят на сторону противника. Некоторые — из идеологических соображений, некоторые — из мести, некоторые боятся шантажа. Но, как я выяснил за свою карьеру, большинство делают это просто ради денег. Ответ на вопрос чаще всего обнаруживается не в сердце, а в банке. — Хит снова покачала головой, но он настаивал: — Вы задали мне вопрос, dorogaya moya.И я вам ответил: не знаю, правда это или нет, но ходили слухи, будто ваша мать намекала на какие-то свои контакты и деятельность «на стороне».

— Но я говорю вам, — повторила Никки, — она ни за что не стала бы работать на другую страну.

— Это не обязательно могут быть представители враждебного правительства. Вы знаете, существует много всяких организаций. В последнее десятилетие в шпионаже наступила новая эра…

При упоминании о «новой эре» русский шпион, без сомнения отдавший в свое время немало приказов избивать людей в темных переулках и ликвидировать неугодных (а возможно даже, сам участвовавший в этом), принял задумчивый вид. Хит могла себе представить, каким анахронизмом чувствовал себя разведчик старой школы среди модно одетых агентов, посещавших суши-бары, занимавшихся йогой и получавших нужные сведения от суперкомпьютеров.

Но Киже выжил, хотя и держался на плаву из последних сил. Судя по красному носу, он прогонял неутешительные мысли о будущем с помощью «Столичной». Но Хит сейчас интересовала не его дальнейшая судьба, а имевшаяся у него информация.

— Каких, например, организаций?

— Я бы посоветовал вам спросить об этом Николь Бернарден. Но, насколько я понимаю, это невозможно.

— Что вам известно о Николь Бернарден?

— То, что Николь, как и ваша мать, имела дело с людьми, не ограниченными строгими рамками государственной службы.

Рук снова вмешался в разговор:

— Исключительно ради интереса спрошу: а что, если ее мать действительно стала двойным агентом? — Заметив, как вздулись жилы на шее Хит, он добавил: — Или если бы так выглядело со стороны — могло ли ЦРУ принять соответствующие меры?

— Не думаю, — ответил русский. — По крайней мере, в пределах США.

— А кто мог бы? — спросила Хит, прекрасно понимая, что, убийца, возможно, стоит перед ней.

— Убить ее? — Он пожал плечами. — Как я уже сказал вам, времена меняются. В конце концов, это могла быть вовсе не правительственная организация, верно?

— Может быть, та же, что устроила нападение на Тайлера Уинна? — подсказал Рук.

— Кто знает? В любом случае такова специфика нашей работы. Она никогда не отпускает тебя. Я лично однажды пытался уйти на пенсию, но ничего хорошего из этого не вышло. Потому и приходится встречаться с людьми в подобной обстановке. — Он жестом указал на лес и ночное небо.

— Даже со старыми друзьями? — уточнил Рук.

— Шутишь, дружище? Именно старые друзья обычно бывают опаснее всего.

Никки сказала:

— Вам должно быть известно, над какими проектами работала тогда моя мать. И Николь.

За свою жизнь ей приходилось проводить достаточно допросов, и сейчас по виду русского, который в притворной задумчивости поднял взгляд к небу, Никки поняла, что он все знал и сейчас размышлял о том, что именно стоит рассказать этой подруге Джеймсона Рука и дочери американской шпионки.

А в следующее мгновение он забыл о Никки и ее делах. Наклонил голову и прислушался. Телохранители последовали его примеру и, напрягая зрение, уставились куда-то за горизонт, словно волки, почуявшие добычу. Или опасность. Хит и Рук тоже прислушались и вскоре услышали, как русские бормочут на своем языке какое-то слово. Рук перевел для нее: «Вертолет». Но Никки сама поняла, что это за звук.

Она снова взглянула на Киже, но водитель уже завел мотор «мерседеса».

— Что это были за контакты «на стороне»?

Телохранитель открыл для Киже заднюю дверцу машины.

Русский медведь стиснул руку журналиста и на прощание хлопнул его по спине.

— Еще увидимся, дружище, а сейчас мне пора, хорошо? — Затем он слегка поклонился ей. — До свидания, Никки Хит.

Телохранители рассаживались по машинам. Раздражение Никки достигло предела: уже во второй раз за сегодняшний день ответ на вопрос ускользал от нее в последний момент. Киже поспешил к своей машине.

— Анатолий, пожалуйста, хотя бы намекните.

— Я же сказал вам. Проверьте в банке! — крикнул он и пригнулся, забираясь в машину.

— Уже проверяла. Мне нужно больше. Прошу вас!

Русский снова выпрямился и посмотрел на нее.

— Тогда подумайте над моими словами насчет новой эры.

И это было все, что ей удалось вырвать у него.

Телохранитель захлопнул за Анатолием дверцу и уселся рядом с водителем. Машины, подняв тучу пыли, описали вокруг Хит и Рука эффектную дугу. Второй «пежо» на мгновение притормозил, пропуская вперед «мерседес» Киже, и затем все три автомобиля умчались прочь с погашенными фарами.

Хит и Рук остались вдыхать мелкую пыль, медленно оседавшую вокруг. Лунный свет придавал окружающему пейзажу зловещий, потусторонний вид. Когда пыль осела, на обочине что-то блеснуло. Подойдя ближе, Никки и Рук обнаружили на земле свои мобильные телефоны и рядом — аккумуляторы, извлеченные, чтобы отключить GPS. Пока они вставляли аккумуляторы и включали телефоны, вертолет пролетел над их головами и отправился дальше; экипаж явно не интересовался Хит и Руком и никуда не спешил. Никки остановилась, взглянула на вертолет, промелькнувший на фоне парижской луны. До полнолуния было еще далеко.

В следующий раз Никки Хит увидела неполную луну спустя сутки в аэропорту Кеннеди, над терминалом № 1, когда они с Руком садились в машину, заказанную для возвращения на Манхэттен. Несмотря на нежелание Никки оставлять Нью-Йорк, Рук опять оказался прав. За время их короткого путешествия оба дела продвинулись вперед. Никки этого было недостаточно — ей всегда было недостаточно, — однако информация, хотя и отрывочная, теперь должна была заполнить критические пробелы на двух Досках Убийств. Хит не давал покоя вопрос о том, что будет дальше. Она знала, что необходимо сделать одну вещь, и это причиняло ей боль. Однако она решила покончить с неизбежным здесь и сейчас.

— Привет, папа, это я, — начала она, когда Джефф Хит взял трубку. Желая поднять ему настроение, она спросила: — Почему ты сидишь дома в субботу вечером?

— Смотрю на дисплей телефона, чтобы не напороться на очередного проклятого репортера, требующего интервью.

— О нет! Все так плохо?

— Трубка раскалилась, звонят без перерыва. Хуже чертовых торговых агентов, навязывающих товар по телефону. Подожди. — Она услышала звон кубиков льда о стекло и представила себе отца, снимающего напряжение с помощью очередного коктейля. — Вчера утром прямо на крыльце появилась эта идиотка из «Ledger». Должно быть, пробралась вместе с кем-то из жильцов, ворота-то заперты. Эти наглые людишки совершенно не уважают чужую частную жизнь.