Амбровое дерево (ЛП) - Оллред Кэтрин

От облегчения я обмякла. Если бы не поддержка Коди, я думаю, что у меня подкосились бы ноги.

– Значит, он будет в порядке?

– Ничего не обещаю, но я бы сказал, что шансы у него неплохие. Мы начали давать ему новое лекарство, которое может устранить повреждения, вызванные инсультом, если пациент получит его достаточно быстро. Еще слишком рано говорить, работает ли оно, но я очень надеюсь на его выздоровление.

– Мы можем его увидеть?

– Только на одну минуту, да и то по одному посетителю за раз. Сейчас он практически не в себе.

Если бы я не получила предупреждения доктора, то вид моего дедушки поверг бы меня в панику. Судья был самым сильным человеком из всех, кого я когда-либо знала, но сейчас под простыней он выглядел очень хрупким, и повсюду были трубки и провода. Полдюжины машин окружили его гудками, бульканьем и шипением, и запах антисептика ударил мне в нос.

Стараясь ничего не задеть, я дотронулась до его щеки, отчаянно нуждаясь почувствовать под своими пальцами его теплую кожу. Левая сторона его лица все еще была искажена, вытянута, но правый глаз приоткрылся, сфокусировался на мне, и недоумение, отразившееся в нем, разбило мне сердце.

– У тебя был удар, – сказала я ему, молясь, чтобы он понял. – Ты в больнице, но доктор говорит, что все будет хорошо. Ник и Коди здесь, а остальные члены семьи уже в пути.

Когда его глаза снова закрылись, я задержалась еще на минуту, убеждая себя, что он услышал меня, что я действительно видела, как растерянность исчезла из его взгляда.

Дженна ждала в коридоре, когда мимо меня в палату Судьи проскользнул Коди.

– С ним все будет хорошо, – прошептала она, обнимая меня. – Ты же знаешь, что он слишком упрям, чтобы умереть.

– Рада, что ты здесь.

Я снова вытерла глаза, чувствуя себя немного похожей на кран, который дал течь. Мне не хотелось плакать, но я ничего не могла с собой поделать, мои эмоции обострились.

– Эй, ты бы сделала то же самое для меня, – подруга порылась в сумочке и протянула мне салфетку. – А теперь пойдем в приемную, я угощу тебя чашечкой кофе.

– Хорошо, – я высморкалась и последовала за ней, Ник шел рядом со мной. Когда через несколько минут к нам присоединился Коди, он был тих и потрясен, его лицо было бледнее, чем обычно.

– Господи, – сказал он, потирая лицо руками. – Ты знаешь, что это плохо, но на самом деле это не задевает тебя, пока ты не увидишь все своими глазами.

Как ни странно, видя, что Коди так расстроен, я сделала шаг назад и взяла себя в руки. Слезы не помогут Судье, а моя семья нуждалась во мне, чтобы быть сильной. Передав ему кофе, который Дженна дала мне, я успокаивающе погладила его по спине.

– Лекарство подействует, Коди. Должно.

– Господи, надеюсь, ты права. Я не знаю, как он сможет все вынести, если этого не произойдет.

Мы разговаривали вполголоса, Ник наблюдал за нами с другого конца комнаты, когда Дженна внезапно напряглась.

– Какого черта она здесь делает?

Я посмотрела на дверь, и каждый мускул моего тела напрягся. У входа стояла Линдси, переводя взгляд с меня на Ника и обратно.

Она сильно изменилась. Несмотря на мешковатую одежду, выглядевшую так, словно ее купили в благотворительном магазине, она была одной из самых красивых женщин, которых я когда-либо видела. В отличие от большинства людей, чьи волосы темнеют, когда они достигают зрелости, ее волосы все еще были такими же белокурыми, как и тогда, когда мы были детьми. Она собрала их наверху, закрутив в свободный вихрь, из которого выбивались пряди, обрамляя ее огромные голубые глаза, глаза, которые производили впечатление какой-то неопределенной печали и уязвимости. И гнев наполнил меня, держа в ледяной хватке, которую невозможно было разорвать.

Я медленно встала, чувствуя, что Ник нахмурился, пытаясь перехватить ее. Но она была ближе, чем он, и подошла ко мне первой с робкой улыбкой на губах.

– Аликс. Я услышала о твоем дедушке. Мне очень жаль. Я могу что-нибудь сделать, чтобы помочь?

Ее голос был тихим и неуверенным, и я поняла, что впервые слышу, как она говорит. В то же самое время я заметила, что Коди смотрит на нее с ошеломленным выражением лица человека, которого ударили по голове пистолетом два на четыре дюйма. Это пугало меня, подпитывая не только мой гнев, но и все мои защитные инстинкты. Она уже запустила свои когти в Ника, и будь я проклята, если позволю ей сделать то же самое с моим кузеном.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Да, есть кое-что, что ты можешь сделать, – мой тон был таким же холодным, как кровь, бегущая по моим венам. – Убирайся с моих глаз.

– Аликс, пожалуйста. Я знаю, что здесь не место, но скоро нам нужно будет поговорить, – ее лицо было умоляющим, но мне было все равно.

Я яростно повернулась к Нику.

– Убери ее от меня. Сейчас же. Может быть, я не смогу помешать тебе вернуться, и может быть, не смогу помешать тебе построить дом там, где ты сейчас строишь его, но есть одна вещь, которую я могу сделать. Если кто-нибудь из вас еще раз ко мне приблизится, я выдвину обвинения в домогательствах. Я сделаю все возможное, чтобы тебя посадили в тюрьму. И это, Ник, мое обещание вам обоим.

Глава 16

 

Некоторые из величайших философов на протяжении веков говорили, что невзгоды рождают мужество и силу, но иногда все, что они приносят – это еще больше боли. Я думаю, что эта сцена с Линдси была тогда, когда я впервые заподозрила, насколько сильно Ник повредил мою броню. Вид его и Линдси, находящихся вместе в одной комнате, был почти невыносим. Теперь я знаю, что это была глубокая боль, обжигающая душу боль, которая заставила меня отреагировать так, как я отреагировала, но в то время я имела в виду каждое свое слово.

Ник, должно быть, тоже понял это, пока его пристальный взгляд задерживался на мне. В его глазах отражалось множество эмоций: печаль, боль, сожаление, гнев и тихое решительное упрямство. Не говоря ни слова, он взял Линдси за руку и потащил ее из комнаты, но я знала, что видела его не в последний раз. Он поймет, что я блефую.

– Ты что, совсем спятила? – Коди пристально смотрел на меня. – Как ты могла сказать такое Нику после того, как он спас Судье жизнь? Не говоря уже о том, что так плохо обошлась с этой женщиной, когда она только пыталась быть доброй.

Дженна ощетинилась, ее взгляд вспыхнул, когда она встала между мной и Коди.

– Пока ты не узнаешь всю историю целиком, заткнись, Коди. Аликс имеет полное право обращаться с ними так, как она поступила. И она проявила гораздо больше сдержанности, чем проявила бы я на ее месте. Если бы я была на ее месте, эта потаскушка ушла бы отсюда лысой.

С жестом отвращения Коди вышел из комнаты, и я представила, как он догоняет Ника и Линдси, извиняясь за мое поведение. И представила, чтобы его знакомят с Линдси, пока он там был.

Я устало опустилась на диван, и Дженна села рядом со мной.

– Эй, я знаю, что сейчас тебе так не кажется, но все будет хорошо.

– А будет ли? – я потерла лоб. – Господи, Дженна. Такое чувство, что я разваливаюсь на части по одному кусочку за раз. Я не знаю, что со мной происходит в последнее время.

– А я знаю, – она взяла меня за руку. – Ты разорвала пятнадцатилетний брак, твоя мать почти не разговаривает с тобой, у твоего деда случился инсульт, и ты никогда не переставала любить Ника.

Я выдернула свою руку из ее, мои пальцы автоматически сжались в кулак.

– Я не люблю Ника. Я его ненавижу.

– Нет, ты только так думаешь. Аликс, противоположность любви – это не ненависть, а безразличие. А ты не могла бы быть безразлична к нему, даже, если бы от этого зависела твоя жизнь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Черт возьми, Дженна. Перестань анализировать меня.

Подруга подняла руки в знак капитуляции.

– Ладно, ладно. Но рано или поздно тебе придется взглянуть правде в глаза.

Я упрямо вздернула подбородок.

– Нет, не придется.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень похожа на свою тетю Дарлу?

Мои губы дрогнули. Я ничего не могла с собой поделать.