Промысел Господень: Летописи крови - Евгений Таранцев

Три дня, а может, и больше я находился в преддверье небытия, смиренно ожидая, когда смерть избавит меня от мучений. Я устал от миражей, скармливаемых мне бредом. Я слышал, как шепотом потусторонние голоса зовут меня за собой, предлагая переступить грань, отделяющие наш мир от иного.

Потом, когда в мой подвал пробралась случайная мышь, я убил ее и, напившись горькой животной крови, потерял сознание.

После просмотра воцаряется тишина, изредка нарушаемая жужжанием перегружающегося проектора. Когда он отключается, тишину уже ничто не может разрушить.

Кроме людских голосов.

Нас всегда было мало. Группа избранных, мы охраняли нашу историю. Наше общее прошлое. Да, вы не воспринимали нас всерьез, никогда. О, это не мешало нам просто быть. Мы не вмешивались в вашу жизнь и просили, чтобы вы также не трогали нас. Ваше узкое сознание не могло мириться с мыслью, что мироздание может быть многополярным. Вы потребляли людей, игнорировали нас, слушали только Патриархов.

Мы были другими, сырьем, полупродуктом. Еще не каиниты, но уже не люди. Мы ни с кем не хотели воевать, но и особой дружбы ни с кем не искали.

Скажи, Ватек, зачем надо было трогать нас?

— Я не понимаю тебя, ахеронец, объясни.

Слушай, если еще можешь. Слушай, если твоя гордыня все еще позволяет тебе воспринимать чужое мнение. Мы знали правду обо всех вас. Ваше рождение, ваш путь. Мы знали, что люди никогда не победят вас, потому что в отличие от каинитов они разобщены, недальновидны, глупы. В сравнении с ними ваша слепая агрессия ничтожна. На месте каинитов мы бы не были так терпимы.

— Они все лишь пища.

Это сгубит тебя, Ватек. Ты думаешь, что каинитам уготована иная, высшая участь. Но и это не так. Никто из живущих на земле не знает своей судьбы и цели, для которой был рожден. Правда, все ищут, но все лишь блуждают во тьме. И мы вместе с вами топчемся на одном месте. Так сказать, переливаем из пустого в порожнее.

Мы все слепы, Ватек, как новорожденные котята. Никому не доступен высший замысел.

— Ты так говоришь об этом, словно постиг его.

Говорю тебе, это невозможно. К тому же сейчас это уже бессмысленно. Нас нет. «Ахерона» нет. Я умираю. Кровные узы потеряны, а ты знаешь, что это значит. Только один шанс есть у меня. Но мне нужна твоя помощь.

— Так просто. Ты приходишь ко мне и говоришь, что вам не было дела до каинитов. Теперь же ты просишь у меня помощи. Это странно.

Эта ваша родовая черта. Врожденная недоверчивость.

— Это мера безопасности.

Никто не вечен. И как не знать это тебе, Ватек. Не ты ли столько раз скользил на тонкой грани, за которой небытие протягивало к тебе свои липкие пальцы. Не ты ли знаешь, какими глазами посмотрит на тебя смерть. Прости мне мой напыщенный тон, это возраст и осознание скорой кончины. Я хочу, чтобы ты понял главное. Мы все связаны. Природа мудрее нас. Она не могла создать сущность, которой отдала бы на откуп все остальное. Не будет нас, завтра уйдете и вы. Следом люди.

— Уж кто будет жить вечно, так это они. Даже если они сами до сих пор не могут извести свой род, как ни стараются, то что же может их погубить?

Свой Судный день будет у любого существа на этой земле. Рано или поздно. Равновесие — очень шаткая вещь. Любой неосторожный шаг может качнуть весы в ту или иную сторону. Просто для этого нужно всеобщее усилие. Только боги могут одномоментно влиять на него. Но они слишком мудры, чтобы не делать этого. Поэтому иногда кажется, что они попросту молчат, держатся в стороне. А ведь они все видят и все знают. Не вмешиваясь.

— Это их право.

Поверь мне, они уважают твою точку зрения. И поэтому дают тебе возможность довести начатое до конца. Пусть это и повлечет за собой гибель всего, что составляет твою жизнь. Я прошу о помощи не ради себя и не ради пустой памяти о своих братьях. Я не хочу стать первой каплей в море катастроф, которые неминуемо будут впереди.

— Равновесие… сколь много сказано на этот счет. И все пустая болтовня. Никто не видел этих весов, никто не чувствует их влияния.

Ты наивен… до сих пор. Как малое дитя. Да, в сущности, ты и есть шаловливый ребенок, пытающийся затащить в свою песочницу атомную бомбу. Природа мудрее тебя.

— Хорошо, не будем спорить понапрасну. Говори, чего ты хочешь, а потом я отвечу тебе.

Для начала просто выслушай.

То утро ничем не отличалось от всех предыдущих. И если бы не воля провидения, то оно могло стать точным эталоном для всех последующих. «Ахерон» не спал. Смутная тревога уже несколько дней терзала всех его членов. Древнее тайное общество было похоже на улей, пчелы которого встревожены и готовы атаковать нарушителя их спокойствия.

То, что должно случиться нечто ужасное, было ясно всем. Но вот что именно и куда судьба направит удар своей карающей длани — это были серьезные вопросы.

Мудрецы клана зарылись в манускрипты. Малочисленные бойцы готовились к худшему. Верхушка обдумывала происходящее. Было сложно пропустить ментальную угрозу, зависшую над головами. Уж слишком явной и прямой она была. Оставалось понять, кто будет жертвой.

«Ахерон» всегда стоял поодаль от основного мира, разделенного на два мегаклана — людей и каинитов. Да, они пили кровь, но старались делать это так, чтобы гибли не простые люди, а только те, кто был готов умереть. Издревле ахеронца можно было встретить там, где жил неизлечимо больной, приговоренный к смерти или просто отчаявшийся человек, решивший сделать тот самый шаг, за которым пустота.

В остальном они были больше похожи на людей. Слегка импозантны, вечно уединены, незаметны, жили тихой, неторопливой жизнью, изучая мир и его историю. Они знали много, но куда больше было укрыто за завесой тайны. И это только подстегивало их интерес к познанию. В разные времена они были советниками каинитов, которые обращались к древней мудрости открыто. Или помогали людям, вмешиваясь в их дела исподволь, обиняками и в обход. И, несмотря на двурушничество, всегда оставались в тени и неприкосновенности.

В каждом поколении сектанты из «Ахерона» искали себе подобных, чем сохраняли свое бытие. Они вовлекали человека или каинита в свою среду и делали из него собрата. Избранными становились не многие, но их хватало, чтобы древние знания не теряли своих носителей.