Сладостное забвение - Даниэль Лори

У меня вырвался удивленный вздох, когда его загрубевшая ладонь схватила меня за горло.

Горячие губы прижались к моему уху.

– Выглядишь как шлюшка в этом платье, Елена.

Меня пробило крупной дрожью.

Зажмурившись, я наслаждалась его теплом и мужественным запахом, который впитывался в кожу и заставлял вены гудеть.

Голос Николаса смягчился.

– Ты хороша только для одного дела, и я точно не имею в виду разговорчики.

Прижавшись к нему боком, слушая грязные, оскорбляющие слова, я не могла дышать. Он погладил большим пальцем мою шею, но неожиданно убрал руку.

Я открыла глаза и невидяще смотрела, как он взял стакан и ушел, бросив на прощание:

– Вот так бы я это сделал.

Глава двадцать четвертая

Нельзя быть луной и завидовать звездам.

Елена

– Мам, я в этом платье не выгляжу как… девушка легкого поведения?

Родительница, потягивая коктейль через трубочку, нахмурила брови.

– Cara mia… Ты ведь и правда переспала с мужчиной, которого едва знала.

– Мама! – укоризненно воскликнула Адриана.

Сестра и мать редко менялись ролями, но иногда это случалось.

– Я не спрашивала, являюсь ли я девушкой легкого поведения. Я спросила, похожа ли я на такую внешне.

Если честно, платье и впрямь сидело в облипку. На самом деле это означало, что я не примерила его в магазине, а когда наконец надела, оно оказалось мне на пару размеров мало. Но при этом было слишком симпатичным, чтобы просто висеть в шкафу.

– Ты не выглядишь как девушка легкого поведения, Елена, – заверила меня Адриана.

Бенито сел на диван рядом с ней и закинул руки за голову, посмотрел на наряд осторожным взглядом и почесал челюсть.

– Ну…

– Уф, проехали.

Миновав толпу гостей, я направилась на террасу с бассейном. Когда я распахнула двойные двери и шагнула в жаркую, душную ночь, меня окутала тишина. Здесь никого не было: компанию мне составляли лишь небоскребы и их желтые огоньки, заполонившие горизонт.

Я скрестила руки на груди и взглянула на ночное небо.

– И ни одной звезды, – тихо сказала я. Наверняка из кирпичного дома Николаса их было прекрасно видно.

– Скорпион, – откликнулся прохладный голос.

Я ощутила присутствие Кристиана, который замер рядом со мной.

– Вон там. – Он кивнул на тот участок ровного серого неба, на который смотрела я.

– А там? – Я показала чуть левее.

Он слегка улыбнулся.

– Орел.

Я подозревала, что Кристиан способен назвать любое созвездие и каждую звезду в их составе. Внезапно показалось, что я его недостойна. Неважно, коп он или нет.

С моих губ сорвался вздох. Голова плыла, а тормоза посрывал выпитый алкоголь.

– Не любишь вечеринки? – спросил он.

– Наоборот, люблю. Я, между прочим, весьма поверхностная личность.

Кристиан засмеялся. Смех у него был глубокий и резкий, и у меня сразу мурашки пробежали по спине.

Он даже смеялся как Адонис.

– Откуда тебе столько известно о звездах? – спросила я.

– Вырос на старой ферме в Айове. Иногда было нечем заняться, кроме как глазеть на небо. В какой-то момент я устал гадать, на что смотрю.

– Неплохая причина, жаль только, что неправда. Попробуй еще раз.

Я моргнула. Год назад я бы ни за что не выдала ничего подобного. Я бы приняла фальшивую версию и закрыла тему. Может, чтобы осмелеть и избавиться от цепей детства, мне всего-то надо стать алкоголиком.

Краем глаза я уловила едва заметную ухмылку на лице Кристиана.

– Изучал астрономию за рубежом. Хотел покорять француженок, чтобы затащить в постель.

– Еще неправдоподобнее. Ты себя вообще видел? – С такой внешностью ему и специально впечатлять никого не надо.

Очередная улыбка.

– Как ты поняла, что первая версия оказалась ложью?

– Ты холодный как Арктика. Такими не становятся в маленьких уютных городках. Зато жизнь в мегаполисе, да еще в одиночестве… Неудивительно, что ты играешь на стороне закона, – заметила я.

Кристиан покачал головой.

– Весьма наслышан о тебе, Елена Абелли. Ты совсем не похожа на тот образ, который возник в моем воображении.

Я и знать не хотела, что он обо мне слышал. Конечно, я стала популярной темой для обсуждения, но я сомневалась, что для этого имелись по-настоящему веские причины.

– Неужели? Если много предполагать, можно умереть.

– Прямо Тузом сказано. – Кристиан криво усмехнулся.

В груди проклюнулась неуверенность. Он в курсе, что между мной и Николасом что-то происходит, хотя даже я сама порой в этом сомневаюсь. В какую же запутанную паутину я влипла.

– Кристиан, ты пьешь?

– Да.

– Я прогуляюсь до дамской комнаты, а потом налью нам выпить. Что ты предпочитаешь? – Я перестала смотреть на небо и перевела взгляд на собеседника – свет, проникающий из пентхауса, очерчивал широкие плечи в темно-синем пиджаке.

В присутствии Кристиана я ощущала себя комфортно, но он был таким далеким, будто находился на совершенно иной террасе на другом конце света. Наши взгляды встретились, и я стала ждать щелчка вспыхивающей химии, но почувствовала лишь то, как меня досконально изучают ледяные голубые глаза на таинственном красивом лице.

Он поводил большим пальцем по наручным часам, задумчивая привычка, которую я у него уже подметила.

– Я возьму напитки: встречаемся здесь, Елена.

Кристиан немного скосил глаза влево, и я посмотрела в ту же сторону: папа́ наблюдал за нами, сидя в гостиной, но без беспокойства, а, скорее, с интересом. Внезапно меня осенило. Все было подстроено.

Разочарование свинцовой тяжестью свернулось в животе. Хотелось контролировать хоть какие-то вещи в жизни (и наша беседа вроде бы была импровизацией), но вот папа́ взглядом приказал мне вести себя прилично, и я поняла – все происходящее было искусственным.

Но, если отец рассматривал кандидатуру Кристиана, вероятно,