Фея придёт под новый год (СИ) - Лакомка Ната

— О чем поговорить? — господин Десинд подержал в руках куртку и положил её на стол.

— О Рождестве, — сказала я, поднимаясь из кресла.

— О чем, простите?

Я взяла куртку, повесила её на спинку стула, и повторила, встав лицом к хозяину:

— О Рождестве, господин Десинд. О ёлке, о подарках. О духе праздника.

— Так, — он потёр переносицу. — Вам нужны ёлка и подарки?

— Не мне — поправила я его. — Вашим детям. Через неделю такой праздник, а у нас до сих пор не поставлена ёлка.

— Думаете, это будет уместно, м-м-м… — замычал он, будто забыв слова. — Признаться, мы давно не ставили ёлку. Как-то было не до этого.

— Значит, сейчас — самое время. Детям нужен праздник, и вы, как глава семейства, обязаны им его предоставить.

— Хорошо, — сдался он. — Я скажу Нейтону, чтобы он купил…

— Нет, — перебила я его, — всё не так. Завтра вы возьмёте с собой Эйбела, Нейтона и Логана, и отправитесь на ёлочный базар, где купите нам замечательную ёлочку — свежую и пушистую, чтобы на весь дом запахло хвоёй и счастьем.

— Счастьем? — эхом откликнулся он.

Глаза у него заблестели, и это было последнее, что я увидела, потому что в этот самый миг резная дощечка перед свечой упала, опрокинув подсвечник, и в комнате стало темно, как в яме. А в следующее мгновение я услышала тихое мяуканье и сразу поняла, кто был причиной этой досадной случайности. Опять Проныра! Невероятно, как эта кошка умудрялась появляться и исчезать!

— Ну вот, — сказала я чуть громче, чтобы заглушить мяуканье рыжей озорницы, — это вы виноваты, господин Десинд. Как только вы появились, всё пошло не так. Идите-ка в кухню, принесите кресало и кремень. Сейчас зажжем свечу…

Пока он будет ходить, я сама зажгу свечу, потому что всё необходимое для этого лежало в кармане моего фартука. Отыщу Проныру и спрячу её куда подальше…

— Потом зажжём, — услышала я голос господина Тодеу, а потом ощутила прикосновение мужской ладони к своему плечу. — Если вам надо поговорить — давайте поговорим. В темноте даже лучше разговаривается. Можно сказать то, что не осмелишься произнести при свете.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Боюсь, в этот момент я запаниковала сильнее, чем когда ползла по заледенелому берегу. Но мужская рука сразу же исчезла с моего плеча, хотя сам господин Тодеу никуда не исчез — продолжал стоять передо мной, и в темноте я чувствовала его присутствие гораздо острее, чем при свете.

Какая-то магия темноты…

И зачем, позвольте спросить, он убрал руку с моего плеча? И зачем перед этим положил?..

Мне не хотелось признавать, но я желала вновь ощутить это прикосновение. Господин Тодеу прав — в темноте можно позволить себе гораздо больше, чем при свете. Вот бы и позволил…

Как странно всё получается. Только что я готова была убежать из-под мужской руки, а теперь жалела, что оказалась свободной от её крепкой тяжести. Жалела, что стала свободной? Миэль, ты точно сходишь с ума…

— Что же вы замолчали, Элизабет? Если мне не изменяет память, вы хотели поговорить.

— Я хотела поговорить о празднике… — начала я, пытаясь привести в порядок слова, мысли, чувства, хотя это удавалось мне с трудом.

— Слушаю вас очень внимательно.

— Именно об этом вы хотите поговорить в темноте? — выпалила я.

— А вы хотите поговорить о чем-то другом?

Мне послышался тихий смешок. Неужели, господин Тодеу смеялся надо мной? Но в самом деле — о чем ещё было нам разговаривать? Рядом спал Логан… Как я могла позабыть о Логане?.. Вот теперь мне стало стыдно, и хорошо, что в комнате было темно, и хозяин не мог увидеть моего смущения.

— Нет, — торопливо сказала я. — Мне хотелось обсудить с вами только праздник.

— Будет ёлка, — разрешил он из темноты. — Вы правы. Этому дому нужна радость. Пусть и ненадолго. Зато потом будет что вспомнить.

— Странные слова, — заметила я, не двигаясь с места, и господин Тодеу, насколько я могла понять, тоже не сделал ни шагу. — Вы странно рассуждаете, господин Десинд. Разве не от вас зависит, как надолго поселится здесь радость? Если захотите — то навсегда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Если захочу? Думаете, всё дело в моём желании?

— А в чём же ещё? — забыв, что он не может меня видеть, я удивлённо пожала плечами. — Только вы решаете…

— Уверены, что только я?

В комнате стало тихо-тихо, и я задержала дыханье, потому что… потому что испугалась, что нарушу эту тишину даже вздохом. И ещё потому, что не знала, что ответить…

Господин Тодеу не выдержал первый.

— Я правильно понял вас? — спросил он мягко, но настойчиво, как мог бы спросить лев у пойманного зайчонка — правильно ли он понял, что зайчонок желает быть съеденным без остатка, с ушками и лапками. — Стоит мне пожелать — и вы останетесь навсегда?

— Но… помилуйте… — залепетала я, как мог бы лепетать зайчонок, для которого уже не было никакого спасения, — разве речь обо мне?!.

— Действительно, — господин Тодеу отошёл к столу, чиркнуло кресало, а вскоре свечка затеплилась по-прежнему.

Я смотрела в стену прямо перед собой, не находя сил, чтобы обернуться. Будто стоило мне взглянуть на господина Тодеу… и я сразу передумаю.

— Будет ёлка, — будничным тоном продолжал мой хозяин, поставив резную дощечку перед свечой. — Ещё что-то?

— Хватит и ёлки, благодарю, — пробормотала я и торопливо вышла из комнаты, только на лестнице вспомнив про Проныру.

Вернуться, чтобы отыскать кошку? Вот это точно будет большой глупостью и большой нескромностью. И вообще… Я долго сидела на постели в своей спальне, слушая приглушенный рокот моря, и думала, что никогда не ждала нового года с таким нетерпением. С таким невероятным ожиданием чуда…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 18

Господин Десинд сдержал обещание и на следующий день вместе с Эйбелом и Нейтоном, прихватив с собой ещё и Логана, отправился на рынок — купить ёлку. Я видела в окно, как они ушли сразу после завтрака, и, бросив все дела, отправилась помогать Корнелии с уборкой, чтобы когда мужчины вернутся — дом сиял чистотой.

Вспоминая, как радостно подпрыгивал Логан, держа за руки Эйбела и господина Тодеу, и как Нейтон что-то рассказывал отцу взахлёб, я улыбалась. Так и должно быть — все вместе, все заняты общим делом…. Ничто так не объединяет семью, как общее дело. Или… общее горе. Но о горестях и печалях сейчас совсем не хотелось думать.

Пока госпожа Бонита скорбит в церкви о грехах, мы успеем подготовить всё к рождественской радости. Потому что в Рождество следует радоваться, а не грустить.

Я до блеска начистила паркет в гостиной, смахнула пыль, передвинула кресла и столик, чтобы освободить место в углу. Здесь можно будет поставить ёлку, а камин украсить еловыми ветками и лентами…

— Уборка закончена, — услышала я голос Корнелии. — Вы задумали перестановку, Лилибет?

— Да, — ответила я сдержанно, стараясь не показать, как задело меня это пренебрежительное «Лилибет», — сегодня поставим ёлку. Думаю, она будет неплохо смотреться вот здесь, — я указала в угол. — Поставим её на скамеечку, и это создаст атмосферу праздника…

— И говорите вы не как служанка, — хихикнула Корнелия. — Моя прежняя хозяйка тоже любила вворачивать разные непонятные словечки. Но вам-то они откуда известны?

— Не вы одна служили у благородных дам, — я посмотрела ей прямо в глаза. — А вообще, образование — это не привилегия аристократов. В нашем королевстве много школ и для тех, кто родился в простой семье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я знаю, — засмеялась она, прищуривая темные, блестящие глаза. — Господин Десинд тоже учился в церковной благотворительной школе. Пока его оттуда не выгнали. За шашни с дочкой мэра.

Если раньше мне было совестно, что я без причин с неприязнью отношусь к Корнелии, то сейчас моя совесть благополучно умолкла. Одно дело — называть «Лилибет» такую же служанку, как и ты, и совсем другое — сплетничать о хозяине.