Свои среди чужих. Политические эмигранты и Кремль: Соотечественники, агенты и враги режима - Ирина Петровна Бороган

журналистов, с которыми работал в 1990-х гг. на НТВ. Не все приняли его предложение. В марте 2002 г. группа лояльных Кремлю олигархов открыла новый телеканал ТВС, который многие журналисты сочли более привлекательным предложением, чем зарубежный проект Гусинского. Прежде всего, ТВС базировался в Москве, а не в далеком Нью-Йорке, и давал возможность журналистам, как и раньше, работать на российскую аудиторию. Он также позволял надеяться на то, что в путинской России все же найдется место для независимого телеканала. В отличие от НТВ, который теперь полностью контролировался государственной корпорацией, ТВС был частным телеканалом, и его владельцы-олигархи сохраняли пусть небольшую, но все же дистанцию от Кремля.

На ТВС пошли работать многие журналисты, изгнанные с НТВ, включая Евгения Киселева и Владимира Кара-Мурзу. Последнему дали три программы: ночной выпуск новостей, ежедневный обзор печати, и сатирическую программу.

RTVI Гусинского вышел в эфир через месяц после запуска ТВС, с пятью выпусками новостей ежедневно. Гусинский продвигал его как русскоязычный CNN, но, по правде говоря, телеканалу не хватало людей и ресурсов для производства качественных программ. Поскольку RTVI не вещал на Россию, российские ньюсмейкеры и эксперты неохотно давали ему интервью, считая это пустой тратой времени. Несмотря на эти недостатки, RTVI был единственным русскоязычным телеканалом, абсолютно независимым от Кремля, и это привлекало зарубежную аудиторию. Меньше чем через год число абонентов RTVI в Большом Нью-Йорке достигло 200 000, плюс еще 30 000 тех, кто смотрел канал через спутниковое телевидение Dish Network на остальной территории США[283].

Йордан твердо решил отобрать у Гусинского аудиторию эмигрантов. В сентябре он также заключил контракт с Dish Network, и его детище – телеканал НТВ-America, опиравшийся на всю мощь российского НТВ, – наконец стал доступен американцам. Хотя НТВ-America удалось привлечь меньше 30 000 подписчиков, оптимистичный Йордан верил, что это только начало. Как всегда, у него был продуманный план. Чего Йордан не мог знать, так это того, что всего через месяц страшный теракт в Москве положит конец его так успешно начавшейся карьере на российском телевидении.

Глава 23

Кризис

Вечером в среду 23 октября 2002 г. в Театральном центре на Дубровке – массивном бетонном здании 1970-х гг., где некогда размещался Дом культуры для местной заводской молодежи, – шел первый российский мюзикл в бродвейском стиле «Норд-Ост». Первый акт подходил к концу, когда к главному входу подъехали три микроавтобуса. Через несколько секунд в зрительный зал ворвалась, стреляя в воздух, большая группа чеченцев, вооруженных автоматами Калашникова и пистолетами. Все зрители – почти тысяча человек, среди них 67 иностранцев – были взяты в заложники. Террористы приказали им позвонить родственникам и потребовать организовать демонстрацию протеста против войны в Чечне.

Кризис продлился три дня, после чего спецназ штурмом взял театр. Погибло 130 заложников, большинство из них отравилось газом, который спецназ закачал в театр. Но это не помешало Путину назвать операцию победой[284].

НТВ и RTVI оказались в центре внимания ведущих американских СМИ: CNN и CBS транслировали их репортажи с места событий. В Нью-Джерси руководство НТВ-America подчеркивало, что объективность, с которой телеканал освещал теракт, свидетельствует об отсутствии цензуры.

Репортеры НТВ действительно очень профессионально работали на месте теракта, лучше, чем многие московские телеканалы, и менеджеры НТВ-America были бы правы – если бы работа их журналистов не имела последствий. Но они были. Разъяренный критикой Кремль начал атаку на журналистов, освещавших теракт, обвинив их в разглашении секретных деталей операции по освобождению заложников, оправдании терроризма и т. п. (Мы также освещали теракт на Дубровке и испытали на себе это давление – ФСБ провела обыск в редакции нашей газеты, изъяла компьютеры, возбудила уголовное дело о разглашении гостайны и часами допрашивала нас вместе с другими коллегами в Лефортово.)

НТВ попал прямо под этот каток. Кремлевские чиновники требовали от Йордана уволить нескольких журналистов, включая Савика Шустера, который разозлил Кремль тем, что взял интервью у родственников заложников[285]. Йордану ясно дали понять: если он не выполнит эти требования, пусть ищет себе другую работу.

Йордан бросился в Вашингтон за помощью. Он не мог выгнать Шустера – это убило бы его репутацию медиаменеджера, которую он так упорно выстраивал в США. Кроме того, НТВ был ценным активом, в который Йордан лично вложил немало сил. Он не хотел уничтожать телеканал.

Йордан договорился о выступлении в Национальном пресс-клубе, где говорил о сложившейся ситуации. Он хвалил журналистов НТВ за профессиональную работу при освещении теракта. Он также защищал решение редакции дать слово в эфире родственникам заложников, которые умоляли спецназ не штурмовать театр[286].

В рамках своей стратегии по спасению телеканала Йордан привез с собой в Вашингтон Савика Шустера, чтобы тот взял интервью у президента Буша, собиравшегося с визитом в Россию. Американский президент благожелательно принял журналиста НТВ и назвал себя сторонником свободы слова. «Чем больше будет свободы слова, тем лучше будет наш мир, согласны?» – сказал Буш в начале интервью[287].

Но на дворе стоял ноябрь 2002 г., а не 2001 г. Слова американского президента теперь не так много значили для Москвы.

Через неделю после поездки Йордана в Вашингтон и через месяц после трагедии на «Норд-Осте» Владимир Путин собрал в Кремле главных редакторов крупнейших российских СМИ. За пять дней до этого в попытке смягчить гнев президента руководители СМИ написали ему коллективное примирительное письмо, в котором признали, что «некоторые действия журналистов и средств массовой информации во время последнего теракта в Москве были неверными», но назвали их «просто ошибками».

На встрече в Кремле Путин сказал, что категорически с этим не согласен. По его словам, демонстрация действий спецназа «на одном из общенациональных каналов» была не чем иным, как «сознательным игнорированием договоренности с министерством по печати»[288]. Было ясно, что он имел в виду НТВ. Умелый манипулятор, Путин обвинил телеканал в том, что за несколько минут до начала штурма тот показывал в прямом эфире передвижения спецназовцев, чего на самом деле не было. Такие вещи делались для того, продолжил президент, чтобы поднять рейтинг канала и в конечном итоге больше заработать, «но не любой же ценой, не на крови же наших граждан делать деньги, если, конечно, те, кто делает это, считают наших граждан своими»[289].

Это был прямой намек на Бориса Йордана. Пришло время платить за американский паспорт.

Однако Йордан вряд ли мог жаловаться. Он угодил в яму, которую сам помог вырыть. За два года до этого в интервью на PBS Йордан так высказался о российских условиях для бизнеса и Путине: «Думаю,