Этюд с натуры - Виктор Тихонович Сенин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сколько у нас своих денег? — принял решение Жидикин. — Покупай билет на свои. Я перебьюсь до пенсии.
Надежда Васильевна связалась с геологами Узбекистана, договорилась, что возьмут в партию хотя бы рабочей, но при этом она должна сделать палеонтологические определения. Созвонилась с аэропортом Ленинграда, узнала стоимость билета до Кушки. Денег в обрез, но хватало. Окрыленная, помчалась к самолету, а цена билета вдвое дороже — ошиблись в справочном.
— Но мне же назвали… — И расплакалась. Поездка срывалась. Но тут пришла спасительная идея. — Билет до Ташкента.
В Ташкенте разыскала геологическое управление и прямо — к Раисе Кузьминичне Макаровой, с ней познакомилась у себя на кафедре. Увидела та ленинградку, обрадовалась:
— Каким ветром к нам?
— Не расспрашивайте, а то разревусь. До Кушки мне надо, а денег нет. В институте командировку на следующий год перенесли. Сорвалась за свой счет, да не рассчитала…
— Нашла из-за чего плакать. Посиди минуту.
Возвратилась Макарова с нужной суммой.
— Бери и лети. Удачи тебе.
— А как же долг, Раиса Кузьминична? Хоть расписку оставлю.
— Обидеть меня хочешь?
Полевой сезон Толстикова провела успешно, собрала богатый материал и управилась быстрее остальных. Ворчали, конечно: гонит и гонит без передышки, может, выслуживается? Из-за нее остальным морока — два месяца в поле пробыли, а вдвое меньше сделали. Деньги государственные, выходит, зря текли. На косые взгляды не обращала внимания.
Приехала в Ленинград и купила путевки на теплоход, решила отправиться по Волге. Сама повидала реку, хотелось показать и мужу. На теплоходе, как потом выяснилось, они оказались единственной парой, которая приобрела путевки за полную стоимость. Так уж везло им.
Вид у путешественников более чем странный: он на костылях, она — с раскладушкой, которую таскает с собой на всех стоянках.
Сели на теплоход в Калинине. Начало не предвещало ничего хорошего. Каюта на четыре человека, в иллюминаторы только воду в солнечных бликах и видать. На счастье, руководителем туристской группы оказалась понимающая женщина, она подобрала каюту получше.
Маленькая удача повлекла за собой и другие приятные неожиданности. Узнав, что на борту бывший флотский старшина, воевавший на торпедном катере, команда теплохода постаралась облегчить его плавание. Матросы выносили Жидикина на верхнюю палубу, и он час проводил там, лежа на раскладушке. Красота окрестных мест, плесы, добрые знакомства развеяли тягостное настроение. Сталинград и вовсе покорил.
— Только из-за этого города надо было отправиться по Волге, — сказал Петр Федорович. — Спасибо тебе, Надюша. Как бы я жил без тебя…
— Разве у нас мало хорошего? Дочка какая растет! Переборем невзгоды и с твоим трудоустройством. Не думай о том сейчас. Уверена, все образуется. Добрых людей, Петя, много на свете, уж мы-то с тобой не раз убеждались. Смогли бы разве без них все осилить?
— Ты права. Главное — не падать духом.
— Будем жить — не тужить?
— Будем!
Жидикин отошел, словно отогрелся сердцем. Возле него постоянно собирались мужчины — покурить, потолковать. Тем более что собеседник много знал интересного, увлеченно рассказывал о писателях, певцах и художниках, которые жили и творили на Волге. С ним можно было всерьез потолковать и о жизни.
Подошли две девушки, посмотрели со стороны на лежащего и не утерпели:
— Простите, где вы раскладушку взяли?
— Раскладушку? У капитана есть! Раскладушки, велосипеды. Туристскую путевку предъявите только.
Девушки убежали. Жидикин и позабыл о розыгрыше. Но спустя какое-то время подошел капитан теплохода.
— Не отпирайся, Петр Федорович, твоя выдумка. — И не сдержал улыбку. — Прибегали тут ко мне два юных создания и велосипеды требовали. «Нет их у меня!» — отвечаю. «Не имеете права отказывать! Мы по туристским путевкам».
— Каюсь, — сознался Жидикин. — Не хотелось, понимаешь, огорчать девушек. Одному мне исключение.
Домой возвращались отдохнувшие и окрыленные. Отчего-то была уверенность, что все устроится лучшим образом.
Так оно и получилось: зашла Надежда Васильевна в Ленинградский инженерно-строительный институт, а там на кафедре высшей математики требуется срочно преподаватель. Для работы с заочниками. Рассказала о муже, что окончил матмех ЛГУ.
— Подойдет нам, — ответил буднично заведующий кафедрой. — Заочники вот-вот начнут контрольные, зачеты сдавать, а специалиста по математике нет.
Спокойный тон и обескураживал. Может, не понимает чего-то, значения не придает. Сказала, что муж инвалид.
— Познакомить вас?
— В процессе работы и познакомимся.
Не могла Надежда Васильевна поверить, что так легко все разрешилось. Поднялась с Петром Федоровичем, привела его в кабинет.
— Да, да, нужен нам математик, почасовик, — подтвердил опять заведующий кафедрой. — Вас не устраивает что-то?
— Устраивает!
— Вести будете у нас курсовые, контрольные, проверять выполнение присылаемых заданий. Все по программе.
— Могу и на дому?
— Если вам так удобнее, не возражаю. Студенты, знаете, народ беспокойный. Они хоть и заочники, но характеры одинаковы. Когда надо зачет получить, все ходы и выходы испробуют. Так что зачастят к вам домой. Вы сами у кого учились?
— Фаддеев, Фихтенгольц, Матвеев…
— Наша профессура! Басов читал «Дифференциальные уравнения»? Подтянут, белоснежная рубашка, накрахмаленные манжеты.
— Точно!
— А Фихтенгольц и при вас повторял студентам излюбленную загадку? Как это у него…
— Маленькое, красненькое, а внутри вишневая косточка!
— Вот-вот! Большой культуры люди. И нас старались сделать такими, чтобы не только предмет знали, но и собственным достоинством дорожили.
— Фаддеев увидит списывающего студента, отвернется — так унизительна была для него шпаргалка. И действовало сильнее разносов, «неудов». У него старались отвечать без ухищрений.
Расстались довольные друг другом. Уже на лестнице Петр Федорович спохватился:
— Документы мои! Я же забыл их оставить!
— Эх ты! — Надежда Васильевна звонко рассмеялась, довольная, что так все хорошо устроилось. — Посиди, я сбегаю…
Поскольку Жидикин работал часто дома и выполнял определенный объем работы, дали ему поначалу полставки. Мол, освоится — возьмет на себя и полную нагрузку. Возражать Петр Федорович не стал. Понимал: право на полную ставку надо доказать трудом.
Восемьдесят рублей в месяц оказались весомой прибавкой в семейном бюджете. Надежда Васильевна спокойно могла заканчивать диссертационную работу, защищаться. Много ездила по командировкам, побывала в Сибири, на Камчатке. Мечтала свозить на Байкал когда-нибудь и мужа. Оставляла Петра Федоровича со спокойной душой, в доме за нее хозяйничала дочь.
С четырех лет Таня уже помогала отцу — ходила в магазин, подсобляла при стирке. Напишет Петр Федорович записку — сколько и чего купить, даст дочке сетку и деньги. Таня вручит записку и деньги продавцу, а та все взвесит, аккуратно уложит. Несет
