Верность сестер Митфорд - Мари Бенедикт

Я не обращаю внимания на язвительность сестры:

— Что ж, рада встрече, Бобо. Кажется, целая вечность прошла со времен каникул в Свинбруке.

Муля и Пуля, а также наши младшие сестры Памела, Декка и Дебора (она же Дебо), живут в Свинбрук-хаусе в Оксфордшире, отменно приятном, просторном загородном доме, который мы ненавидим за все, чем он не является — это не замок Бэтсфорд-парк, не усадьба Астхолл-Мэнор, где мы когда-то блаженно резвились, пока Пулины финансы не пришли в расстройство из-за череды неудачных решений и общего экономического упадка, в результате чего мы и оказались в Свинбруке. Когда растешь так, как росли мы, — будто стая диких кошек, в изоляции, общаясь только друг с другом (мы избегали праздного Пули и нервной Мули), то окружающая обстановка играет огромную роль, она становится буквально всем. И как теперь вернуть разговор к разводу Дианы, когда рядом с ней маячит Юнити? Едва мой мозг начинает выстраивать план, звонит телефон. Горничная, оставшаяся у Дианы после «сокращения штата прислуги», стучит в дверь гостиной со словами:

— Простите, что прерываю, миссис Гиннесс, но мисс Нэнси Митфорд звонят.

Кто может звонить мне сюда? О том, что я на Итон-сквер, знают только Муля и Пуля. Но они бы не посмели звонить сюда после своего решительного выступления против Дианы.

Я тушу сигарету и поднимаюсь с кресла, обшитого шелком цвета морской волны. Представление Дианы о лишениях и жертвах сильно отличается от общепринятых, думаю я, рассматривая роскошную мебель, сделанную на заказ.

Я протискиваюсь в телефонную комнатку, примыкающую к холлу, беру трубку и настороженно здороваюсь. К своему изумлению, я слышу голос Хэмиша.

Глава пятая

ДИАНА

24 января 1933 года

Лондон, Англия

Нэнси вспархивает с кресла словно птичка, чтобы ответить на звонок. Кресло приехало в этот новый дом на Итон-сквер всего три недели назад из Чейни-уок, как и остальная мебель. Брайан настоял, чтобы Диана забрала всю — разве не она выбирала ее, спросил он с тоской — честно говоря, эта история с разводом совершенно его подкосила. Она поблагодарила его за мебель, но отказалась взять фамильные драгоценности Гиннессов и предметы искусства, вернула их обратно, когда он прислал их в Итоньерку, как она называет свой новый дом; они принадлежат его семье, твердо заявила она, хотя бриллиантов, конечно, будет не хватать. В последний момент, глядя в его добрые, милые глаза, Диана пожалела, что не смогла сохранить брак, но что поделать, она твердо знает — ее будущее связано с М.

Она трепещет при одной мысли об М. С того самого момента, как они встретились — их посадили рядом в феврале на званом ужине у Сент-Джон Хатчинсов в честь двадцать первого дня рождения Барбары, — ее неодолимо тянет к нему. Вначале ее привлекли его завораживающе бескомпромиссные взгляды на политику и бедственное положение Великобритании. Тут они оказались единомышленниками: оба считали, что нынешние политические партии и люди, стоящие за ними, неэффективны, что нужна встряска. К концу разговора она поверила, что Освальд Мосли — тот человек, которому это по силам, Диана так ему и сказала. И к лету, когда он взялся организовывать Британский союз фашистов, он покорил и ее разум, и ее тело. Воспоминание о тайном свидании, случившемся во время fête champêtre[2], который они с Брайаном устраивали в Бидлсдене, проносится в ее голове, и она чувствует, как по телу разливается приятное тепло.

Диана возвращается мыслями в залитую солнцем гостиную своего нового дома, к сидящей рядом Юнити. Она рада, что Хэмиш наконец-то позвонил, — ее порядком утомил разговор с Нэнси, которая все кружила вокруг темы развода и еле подобралась к расспросам об М. Диана даже хотела ей сказать, что нечего тут деликатничать: то, что Диана теперь с М, уже ни для кого не секрет, и она знает — Муля и Пуля послали Нэнси в отчаянной последней надежде спасти ее от бесчестья. Их спектакль весь как на ладони. Загадка, почему они решили, что Нэнси справится, когда противостояние с М уже проиграли и объединенный фронт Пули и отца Брайана, и нежные уговоры Тома, выступавшего посланцем Брайана. Но Нэнси обычно ловко обрывает ниточки, которыми пытаются повязать ее родители, надеясь сделать своей марионеткой, поэтому Диана допускала, что Нэнси приехала ее поддержать. Очень мило с ее стороны, хоть это все равно ничего не изменит.

Диана поворачивается к Юнити и шепчет:

— Нэнси думает, будто она здесь, чтобы спасти меня от меня самой.

Юнити фыркает, видимо, пытаясь усмехнуться. Диана старается не морщиться от неуклюжести младшей сестры.

— Думаешь, она бы пришла в Итоньерку, если бы догадывалась о твоем плане? — спрашивает Юнити словно бы с насмешкой. Диане ясно: Юнити в восторге от участия в сегодняшнем секретном замысле, о котором она узнала случайно — лишь потому, что неожиданно заявилась на порог за час до запланированного приезда Нэнси.

— Сомневаюсь. Ей не понравится, как я ее сегодня спасаю. По крайней мере, не сразу. Но в конечном счете она скажет спасибо, — отвечает Диана. Стыдно признаться, но она тоже наслаждается своей сегодняшней уловкой. Как это утомительно — всегда быть воплощением идеала пассивной женственности. Ей хочется чувствовать, жить, действовать, а не просто сидеть и принимать восхищение, которым Брайан был готов ее бесконечно одаривать.

Диана слышит вскрик. Они с Юнити вскакивают и бегут к телефонной комнате. Диана надеется, что поступила правильно по отношению к Нэнси. Она просто не могла сидеть сложа руки и смотреть, как Хэмиш водит сестру за нос. Бесконечные отговорки и переносы свадьбы на руку только ему, а для Нэнси в них нет ничего хорошего, ведь ей уже под тридцать — и все без обручального кольца. Откладывание свадьбы было для Хэмиша идеальной ширмой, за которой он прятал свои отношения с мужчинами.

Нэнси годами обманывала себя, веря, что Хэмиш сможет поменять свои сексуальные предпочтения, если захочет. Но на самом деле его романы совсем не похожи на те мимолетные, обычные для закрытых школ-интернатов интрижки, которые были у их брата Тома с однокашниками по Итону: теперь Том встречался с замужними и одинокими женщинами. Нэнси заслуживает лучшего, чем Хэмиш может ей дать, и новая, пробужденная Диана не может позволить своей сестре и дальше терять время. Поэтому Диана встретилась с Хэмишем и убедила его разорвать отношения с Нэнси, солгать ей, будто заключил помолвку с другой — Диана знала, что только такое объяснение убедит Нэнси отпустить его.

Сестры подбегают к телефонной комнате, дверь в нее закрыта, но они слышат, как внутри кричит Нэнси: «Что? На ком ты женишься?» От ее пронзительного голоса