Маромонт. Город оживших теней - Мария Ниссен

Обе лодки Ребекки были на месте. «Она не могла далеко уйти» – решил Вилен и оперся спиной о невысокий забор Кэнделлов. Тем не менее прождать ему пришлось не менее получаса, прежде чем он услышал голоса неподалеку: на перекрестке проселочной дороги и тропы, ведущей на холм, юноша увидел два мелких силуэта. Не составило труда понять, что это были Ребекка и Пьер. Немного поговорив, фигуры наконец разошлись в разные стороны и та, что принадлежала девушке, стала приближаться.

– Вилен, прости, – сказала Ребекка немного уставшим голосом, когда подошла к юноше. – Я сильно… сильно задержалась.

– Я понимаю, – он натужно улыбнулся и покачал головой.

– И мне придется повременить с переездом. Извини, что зря отвлекла тебя от дел.

– Ничего. У меня сегодня особо и не было дел.

– Может, зайдешь на чай? – Ребекке хотелось искупить свою вину хоть как-то, но парень отрицательно покачал головой.

– Спасибо, но я, пожалуй, поеду домой.

– Ладно… извини еще раз.

Он кивнул и отправился к пирсу. Ребекка раздосадовано вздохнула: судя по реакции Вилена, она все же решила, что наверняка ему пришлось ради нее бросить все свои дела. От этого ей было ужасно стыдно, но делать было уже нечего. Девушка достала ключ, сняла замок с калитки и поковыляла к крыльцу дома.

Вечером в таверне ребята собрались тем же составом, что и в предыдущий день, за исключением Ребекки.

– Будем ее ждать? – спросил Макс, помешивая колоду.

– Нет, – буркнул Вилен. – Она не придет.

Макс лишь пожал плечами и начал раздавать карты. Тем временем на Соркаде, в опустившейся на город темноте, Ребекка и Пьер тащили вверх по тропе вещи и еду для Ариадны. И вряд ли в данный момент их могло заботить что-либо еще…

Глава 4

Навещать Ариадну по вечерам вошло у Ребекки в стойкую привычку. И если Пьер порой пропускал походы в лесной дом из-за работы и домашних дел, то юная ведьма исправно поднималась на холм каждый день.

В последний вечер августа Пьер обещался пойти к Ариадне, и Ребекка ждала его на перекрестке троп, держа небольшую корзинку в руках. День выдался теплым, а потому после заката было не очень прохладно. Это радовало Ребекку, так как Пьер задерживался, а ей вовсе не хотелось замерзнуть.

Вскоре появился и он в обнимку с маленьким мешком.

– Здравствуй, Пьер, – улыбнулась девушка. – Я смотрю, тебе даже удалось что-то вынести из дома?

– Да, – кивнул он, – хлеб и немного фруктов.

– Хорошо. Идем?

Она было повернулась в сторону холма, но Пьер остановил ее:

– Подожди, Ребекка. Я сегодня встретил Аарона в Ландорфе. Он спрашивал, куда ты пропала.

– Пропала?

– Ну да. Он сказал, что ты перестала собираться с ними вечерами в таверне.

Ребекка лишь вздохнула:

– Мне теперь не до того…

– Они в честь конца лета планируют что-то грандиозное.

– К чему ты клонишь? Ты же сам знаешь, я не могу…

– Да почему же? Я и один навещу Ариадну. Ты уже несколько раз ходила одна, теперь моя очередь. Иди, повеселись с друзьями.

Он протянул руку, чтоб забрать корзинку.

– Уверен? А ты сам не хочешь в таверну? – не унималась Ребекка.

– Нет, Ребекка. Что вам со мной, стариком, общаться? Давай корзинку.

– Ты старше меня всего на три года…

– Ребекка!

Помедлив, девушка все же протянула ему корзинку.

– Так-то лучше, – радостно произнес он. – Желаю хорошо повеселиться!

Он отправился вверх по тропе, а ведьма Кэнделл усмехнулась и пошла в сторону пирса, где стояли обе ее лодки.

Оказавшись в таверне, Ребекка не удивилась, что веселье здесь было в самом разгаре: хоть празднование конца лета никогда не было организованным, в последний день августа здесь обычно собиралось много жителей. Все немногочисленные столы были заняты в основном молодежью и людьми средних лет. Стоял шум, из патефона лилась музыка, то и дело раздавались смех и звяканье бокалов. На свободном месте между столами танцевали Анна и Генрих, срывая аплодисменты.

– Ребекка, надо же! – услышала девушка голос Макса.

Компания, как всегда, сидела на своем привычном месте: за столом слева от входной двери. Здесь были те же, что и в прошлый раз, кроме Сары, которая, видимо, помогала матери в столь загруженное время. Все были явно навеселе; один лишь Вилен, увидев Ребекку, стал мрачнее тучи.

Ребекка расположилась на свободном месте между Диной и Аароном. Перед Ребеккой тотчас же со звоном приземлился бокал:

– Пиво или шампанское? – спросил Аарон, держа бутылку наготове.

– Лучше шампанское, – шепнула Дина.

Ребекка прислушалась к ее совету, и бокал наполнился искрящейся жидкостью. Дождавшись Сару, Макс предложил тост:

– Наконец все в сборе! Итак, – он поднял свой пивной бокал, – пора выпить за конец лета, как бы грустно это ни звучало. И все-таки нам есть чему радоваться, ведь завтра суббота – а это что значит? Аарон?

– Что лето продолжается?

– Именно! Ура!

Раздался звон бокалов, после чего все притронулись к напиткам. От взгляда Макса не ускользнуло то, что его друг Вилен, сидевший рядом, лишь слегка пригубил свое пиво.

– Ох, ладно тебе, Вилен, – бросил Макс. – Три года уже прошло, а ты до сих пор беспокоишься?

Все взгляды со стола моментально обратились к Вилену. Ему стало неудобно, и он кашлянул:

– Не беспокоюсь я.

– Вы все о том же, да? – усмехнулся Аарон.

– В чем дело? – тихо спросила Ребекка у Дины, на что та ответила:

– Вилен боится пить, так как пьяным начинает нести… мм… всякую чушь.

– Боже, – Ребекка всплеснула руками, – это та старая история, о которой мне почему-то никто не говорит?

Все притупили взгляды, еле сдерживая смех.

– Не беспокоюсь я! – вспылил Вилен и стал залпом пить содержимое своего бокала.

Сара и Аарон разразились смехом, а Макс похлопал друга по плечу. Ребекка лишь закатила глаза.

– Ладно-ладно, – поспешил Макс разрядить обстановку, – давайте сменим тему. Аарон, ты, кажется, хотел рассказать про какой-то случай на рынке?

Подходя к лесному дому, Пьер вспомнил, что нужно предупредить Ариадну о своем приходе, чтобы она не испугалась:

– Ариадна, это я, Пьер! – громко сказал он.

Только он ступил на крыльцо, входная дверь открылась, и девушка сразу же юркнула обратно в дом. Внутри было не очень светло из-за малочисленных свечей. Пьер оставил все съестное на кухне и направился в комнату. Ариадна сидела на кровати, и юноша расположился рядом с ней. Даже при таком тусклом свете было видно, как она похорошела: ее щеки округлились и залились легким румянцем, волосы были чистыми и причесанными.

– Почему Ребекка не соизволила явиться? – спросила Ариадна.

– У нее… дела. А что такое?

– Она обещалась когда-нибудь вернуть мою колдовскую книгу.

– Когда-нибудь – не значит сегодня.

Немного помолчав, девушка снова спросила:

– Я всегда буду жить здесь? Я так не желаю.

– Надеюсь, что не всегда. Настанет день, и ты переселишься в город. Но не все сразу, ладно?

Ариадна пристально на него посмотрела:

– Ты напоминаешь мне моего брата Александра. Все толковали, что они с Фредериком похожи, но я не согласна. Александр был более заботлив и добр.

Пьер тотчас же вспомнил близнецов Александра и Фредерика со старых фотографий семьи Малдир.

– Интересно… – произнес юноша.

– Я говорила только с Александром из всех троих братьев. А младший Кристиан и вовсе был забиякой.

Пьер устроился поудобнее на диване. Услышав слова Ариадны о родственниках, он сразу же навострил уши: появление в городе Таники, якобы невесты Эрла, все еще терзало его мысли.

– А что насчет… сестер? – поинтересовался юноша. – Какими они были?

– Эмма хорошая… она всегда была на моей стороне. Меня, Кристиана и кузена Давида находили маленькими и несмышлеными, коли мы были самыми младшими в семье. Но не Эмма. Она не смотрела на нас свысока. Я тоскую по ней.

– А… другая сестра?

– Таника… она была самой старшей. У нее был непростой характер, мы порою не ладили. Безрассудная. С незнакомцами она вела себя очень манерно, и все находили ее весьма миловидной. Но порою она просто сим образом исполняла свои замыслы. Накануне трагедии я почти что ненавидела ее, но сейчас понимаю, что иногда она изрекала правильные вещи. Я тоскую по ее непосредственности.

Пьер задумался. Сам он был уверен, что видел Танику Малдир, но ему нужно было вывести Ребекку на чистую воду, чтобы у нее совсем не осталось аргументов. Однако слова Ариадны могли мало помочь: подумаешь, манерная и безрассудная, сколько таких?

– А тот двенадцатый, которого приняли за тебя? Кто это был?

Ариадна промолчала, а затем просто легла на кровать, положив руки под голову.

– Прости, – стыдливо произнес Пьер. – Я оставил продукты на кухне. Не буду тебя больше беспокоить.