Хроники племени вайзов - Василий Витько

Ближе к полудню, когда солнце вошло в зенит, во вражеском стане заиграли трубы, объявляя сбор. А в крепости давно были готовы к приёму «гостей». На деревянной галерее, стояли катапульты для метания камней и разрывных снарядов, бочки с горючей жидкостью для огнемётов, секрет изготовления которой был заритам давно известен. Под стенами, в больших котлах плавилась смола. Но пребывающий в приятном заблуждении предводитель захватчиков Карающий Смерч ожидал совсем другого приёма.

Степной принц ехал к воротам в окружении свиты, на белом, танцующим под всадником коне, покрытым вместо походной попоны, роскошным ковром. Широкая улыбка озаряла скуластое лицо кочевника, и одет он был по-праздничному (не каждый же день ему сдавались города).

Так же нарядно, но поскромнее выглядели его приближенные.

Следом за военачальниками тянулась колонна воинов в пешем строю, запрудившая всю дорогу. Бойцы улыбались и перешучивались, в предвкушении богатой добычи, пиршества и развлечений.

– Но что это? – Крепостные ворота перед захватчиками не раскрылись, а вожди племени не вышли навстречу с поклонами и ключами, как того требует ритуал сдачи города. В тридцати шагах от ворот процессия вынуждена была остановиться. Карающий Смерч уже догадался, что его одурачили, и слащавая улыбка сменилась гримасой злобы. Он собрался что-то крикнуть, но застыл с раскрытым ртом.

Из бойниц просвистели одновременно десятки стрел, и все спутники предводителя были поражены на месте. Некоторые из них бездыханными свалились на землю, ноги других застряли в стременах, а испуганные кони тащили прочь своих мёртвых седоков. Карающий Смерч резко дёрнул поводья, и, развернувшись, ускакал под защиту растерявшейся пехоты. В первых рядах чужаков уже возникли паника и давка, вызванные нежданным ударом вайзов.

Тут же со стен полетели камни, и тучи стрел, выпущенные из луков и арбалетов, на мгновение затмили небо. Послышались стоны и проклятия первых раненных степняков, а многие так и остались лежать под стенами.

И всё-таки, пришельцы были опытными бойцами; ведь война для большинства из них являлась образом жизни. Быстро перестроившись, оставшиеся невредимыми тимраны ринулись в наступление, отрезая город со стороны суши. И только штурмовать высокие стены с речного берега они не рискнули, но скорее всего: не видели в том необходимости.

А командующий степняков, взбешенный гибелью чуть ли не всех своих воевод, срочно назначал на должности других, проявивших себя в прежних боях. Под прикрытием лучников степняки носили брёвна, камни и разный хлам, тащили всё, что попадалось под руки и сбрасывали в крепостной ров. Другие несли длинные лестницы, примеряясь, где бы их прислонить к стенам.

Осаждённые поливали врагов кипящей смолой и водой, забрасывали камнями и брёвнами, расстреливали из луков и арбалетов. В пылу боя все потеряли счёт времени. Уже холмы трупов образовались перед воротами и под стенами, а тимранам казалось, нет числа. По окровавленным телам павших сотни живых карабкались на стены, пытались разбить ворота тараном. На месте убитого чужака тут же возникали несколько других.

Среди вайзов тоже появились потери, которые некем было восполнить. Каждую стену защищали по полтысячи ратников, а ещё две сотни еле успевали тушить возникающие в городе пожары.

Осаждавшие засыпали крепость горящими стрелами, пытаясь пожечь её. Но надо было продержаться до темноты, и вайзы держались из последних сил.

Только с наступлением ночи нападавшие отошли в свой лагерь, унося раненых. Сразу на всём пространстве, во тьме загорелись огни их костров. Это был настоящий огненный пояс вокруг погибающего города.

И тогда вождь, еле держась на ногах от усталости, подал команду. Послышался сигнал рога, объявляя общий сбор. Поредевшие сотни защитников покинули стены и башни, забрав раненых и убитых, и все собрались на храмовой площади.

– Соплеменники! – мы сделали всё, что от нас требовалось. – Теперь наше племя ушло далеко и находится в безопасности. – Нам нет больше надобности защищать город. – Отнесите тела павших в храм, где они с огнём вознесутся к предкам. – Тем временем пусть факельщики скачут к стенам и поджигают всё, что может гореть. – Не отдадим врагу на поругание наши жилища и храмы!

Ратники кинулись исполнять приказ, и сразу во многих местах взметнулись огненные языки пламени, послышался треск сухого, горящего дерева. Когда все собрались в храме, от нестерпимого жара нечем было дышать. Грохот падающих кровель, гул всепожирающего огня, дым и пепел, – всё это представляло ужасающее зрелище даже для бывалых воинов.

Ворота в подземелье были открыты, и люди, с молитвой Ратулу уходили вниз. Туробор сам обошел храм с горящим факелом, поджигая политые горючей смесью бревна. Последним спустился он в тоннель, надёжно закрывая со собой вход.

В лагере захватчиков многие, при виде гигантского пожара пришли в ярость и изрыгали ругательства. Воины и наёмники кляли последними словами «глупых заритов», а заодно и своих командиров. Каждый из вояк уже завтра надеялся добыть трофеи, обещанные предводителем. И вот: все сокровища этого города уходят с дымом в небо, как и надежды завоевателей.

На рассвете стены рухнули, но ещё долго горели и дымились разбросанные хаотично останки строений. Карающий Смерч вместе с приближенными смотрел на пожарище и скрипел от злости зубами.

– Это безумцы! – Они предпочли сгореть, а не жить под нашим покровительством! – Неразумный народ! – Туда им и дорога! – Прокричал командующий тимранов.

У него этой ночью надолго испортилось настроение, и было от чего. – Ведь он не оправдал доверия своего отца, не справился с возложенной на него миссией. Его войска опустошили и разорили земли заритов, уничтожив многих из них. И это вместо того, чтобы обложить племена данью и заставить работать на себя, а их вождей сделать послушными слугами.

Непобедимый Хатум будет недоволен сыном и возможно, отстранит его от командования войсками. И позор Карающего Смерча прольётся бальзамом на завистливые души его врагов и завистников. – Где взять теперь тысячи других рабов!? – Ведь удел тимранов – воинские подвиги, а трудиться должны другие, робкие племена…

– Мы поворачиваем на Юг! – неожиданно объявил Карающий Смерч воинам. – В северных лесах скитаются племена бедных охотников, у которых нет ни золота, ни самоцветных камней, и нам нечего там делать. – Говорят, возле Южного моря живут в неге и роскоши процветающие народы, но они – никудышные воины. – Там мы найдём несметные сокровища, сильных рабов и прекрасных, неутомимых в любви рабынь.

Многие из разношерстного воинства весть о новом, большом походе восприняли с неохотой. Им давно хотелось отдыха, хорошей пищи, вина и утех, а неудача только обозлила всех. И всё же, это был единственный путь для людей, привыкших грабить и убивать. Орда покинула негостеприимную землю заритов, проходя по ею же разорённой степи.

Легион наёмников-хинов вдруг, не пожелал уходить далеко от родных мест, и предводитель расстался с ними без сожаления. (По пути к войску обязательно пристанут новые искатели богатств и приключений.) Израненные в бою под Италуром бойцы остались с хинами, поправлять здоровье, но были и такие, что только притворились увечными. Карающий Смерч никому не стал препятствовать, но ничего и не заплатил за былую службу. Вскоре эти воины основали новое государство, на правом берегу Итула, ниже по течению.

Первым королём Хинана стал бывший сотник Даний, виновник многих бед, которые случатся спустя десятилетия.-(Но об этом речь пойдёт во второй книге «Хроник».)

Подземная дорога не была ровной и лёгкой: проехавший накануне обоз лишь слегка сгладил путь, а выпавшие из стен камни давно были убраны пленниками. Через колодцы в сводах попадала дождевая вода, скапливаясь в углублениях и образуя лужи, но теперь она пригодилась для того, чтобы поить лошадей и другой скот. В последний раз Туробор спускался в тоннель два года назад и убедился в его надёжности.

Верховный жрец Шама вывел племя на поверхность глубокой ночью, когда крупные звёзды горели над горными вершинами. Увидев впереди тупик, он нашел каменный ключ и вставил его в потаённую нишу. Над головами беженцев заскрежетали валуны, и врата в новый мир растворились. Тугая струя бодрящего, прохладного воздуха ворвалась в сумрачное подземелье. Одна за другой повозки выезжали на дно бывшего озера. Глядя в ночное небо, люди поверили, что теперь они в безопасности.

Но жрец не разрешил стать там лагерем, а повел обоз дальше: никто на должен был запомнить место подземного хода. Узкое, но неглубокое ущелье вело под уклон, и ехать по его дну было не легче, чем в тоннеле. И только на рубеже горных лугов племя остановилось на отдых. Ещё сутки вайзы ждали воинов, оставшихся прикрывать отход. Знали, что не все мужчины вернутся в свои семьи и молили богов о милосердии к близким. Когда наконец, все живые воссоединились, а умершие в пути были погребены, племя тронулось дальше.