Апостол Смерти (СИ) - Щербинина Юлия Владимировна

Бутылка опустела на две трети, и в мой адрес полетели упрёки. Я «бесчувственная скотина», потому что бросил её, «дурак», не воспринявший всерьёз клятвы дождаться меня с армии, «сам виноват», что не узнал о её беременности, «идиот-как-можно-было», гонявший без прав в гололёд и «сволочь» — за то, что посмел умирать.

Вино осталось недопитым. Дарья никогда не знала пьяного буйства и не позволяла себе долгих проявлений эмоций, взяла себя в руки и в этот раз. Слёзы лились непроизвольно, покрытое красными пятнами лицо было почти гладко, и с уст не срывался плач.

Она поднялась с пола, убрала бутылку в холодильник, ровной походкой ушла в ванную, умылась, залезла в постель и моментально уснула, как будто её ударили по голове чем-то тяжёлым. В этом вся Дарья. Быть самостоятельной, сильной и не забывать о гордости даже перед самой собой.

Дура…

Если бы меня не убила эта нелепая случайность!

* * *

Убитые горем бывают импульсивны и враждебны или рассеяны и апатичны. Я не представляю реакцию скорбящего, если бы кто-то сказал ему, что лично общался с духом его умершего близкого, как с живым человеком, описав при этом его повадки и манеру поведения. Наверное, хлопнул бы дверью так, чтобы хорошенько прилетело по носу того, кто посмел осквернять память усопшего. Ну, или придушил бы собственными руками.

Признаться, Дарья продолжала меня удивлять.

— Дело в том, что… Ты можешь мне не верить, но Никита приходил ко мне после своей смерти, — услышала она каких-то несколько минут назад и лишь едва-едва заметно сдвинула брови.

Лера так волновалась, что она примет её за сумасшедшую, что весь свой рассказ ни разу не обернулась и не сводила глаз с дороги. Фантом молча управлял автомобилем и иногда подтверждал её слова уточнениями потусторонних или религиозных правил и теорем.

Они рассказали ей всё — и о занятиях некромантией, и историю с моей фотографией, и о том, как Сумрак пытался якобы отправить меня в загробный мир ритуалом на кладбище. Разве что умолчали о природе Лериного отца-маньяка и ни разу не упомянули о моём контакте с Хеллсингом. По-видимому, о ней мой бывший проводник продолжал умалчивать и сейчас.

Дарья слушала их с заднего сидения, иногда задавала краткие уточняющие вопросы и не выказывала ни изумления, ни скептицизма, ничего. Такой самоконтроль был необычен даже для неё, и, если бы я не был с ней со вчерашнего вечера, я бы не сомневался, что Дарья накачалась лошадиной дозой транквилизаторов.

Кресты и надгробья уже обволокли сумерки, отовсюду из полумрака на нас смотрели мёртвые, и даже мне, неприкаянной душе, становилось здесь жутко, хоть я и знал, что сейчас не больше трёх часов пополудни.

У колумбарной стойки Дарья, без кровинки в лице и слезинки на глазах, в полном молчании смотрела на мою фотографию. Как сказала Лера, они с Демидом позаботились об увековечивании моей памяти и установили керамическое фото вскоре после того, как я исчез. Теперь место моего погребения больше не выглядело заброшенным и никому ненужным. На полке до сих пор лежал складной перочинный ножик и Дарья, заметив его после траурного безмолвия, вдруг пошла красными пятнами.

— Откуда… здесь его нож? — севшим голосом промолвила она.

— Никита сам просил положить его на могилу, — Лера продолжала прятать глаза. — Мы взяли этот ножик из его спальни…

— Я знаю, где он лежал!

— Ты подарила его Никите?

— Да какая разница? — Дарья начала закипать. — Ножик на могилу и свечка в церкви — это всё, что вы сделали, чтобы бедный парень наконец мог спокойно… уйти? Он тебе помог, а ты что для него сделала?!

— Вообще мы думали, что он и так ушёл, — пробормотала Лера, но очевидно не верила сама себе.

— Ну конечно! Специально вернулся с того света, чтобы помочь незнакомой девчонке помириться с матерью! — злобствовала Дарья. — А то, что он остался совсем один, ни на том свете, и ни на этом, тебе в голову не приходило?!

— Я не знаю, куда он делся потом. Дёма сказал о нём забыть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не сомневаюсь, это ведь проще, чем попытаться помочь! Мне уже не нравится этот твой Дёма! Да что он о себе…

— Он не мой!

— Давайте не будем ругаться на кладбище и тревожить усопших, — предложил мировую Фантом. — Мы несколько раз пытались связаться с Никитой. Если бы он до сих пор был в какой-то степени с нами, Демид бы установил с ним контакт, ведь в первый раз у него это получилось. Иногда бывает так, что дух не выходит на связь первые несколько месяцев или год после своей смерти, так что, скорее всего, он уже там, где должен быть.

— Нет! — резко выдала Дарья и отвернулась к моей могиле. — Нет, — сказала она уже тише и спокойнее, разглядывая мои керамические глаза. — Он до сих пор с нами. Я чувствую его. Я знаю, что он рядом со мной… Он снился мне сегодня.

— Что это был за сон? — не без интереса спросил Фантом.

Дарья закрыла глаза, вспоминая, и глубоко вдохнула морозный воздух.

— Он обнял меня на прощание и собрался уйти. Я звала его, просила не оставлять одну, а он сказал, что я не одна, что он со мной, в моей постели. Я звала его, пыталась остановить, но он не слушал и уходил от меня.

Фантом переглянулся с Лерой и настороженно проговорил:

— Ты ведь не пошла за ним?

Дарья зашлась приступами трескучего кашля. Конечно, тонна выпитых с утра лекарств были просто неспособны вылечить её за пару часов, и простуда дала о себе знать.

— Я не суеверная, — сдавленно выдавила она из себя и снова закашляла. — Когда я проснулась… я чувствовала, что он лежит рядом со мной и смотрит на меня. Можете мне не верить, но я знаю это… я знаю! Он здесь, рядом! И ему нужна помощь!

Фантом не стал спорить и уговорил её вернуться в тёплую машину. Некромант был озадачен и всю дорогу до кладбищенских ворот пытался что-то обдумать и решить. Лера тоже шла, уткнувшись мрачным взглядом в снег, а Дарья каждые несколько шагов оборачивалась, чтобы посмотреть сквозь меня на мою могилу.

Никогда, никогда ещё я так не презирал свою судьбу. Ну почему я должен был умирать?!

* * *

Это произошло в самый разгар спора. Дарья давилась кашлем и требовала отвезти её к Сумраку, чтобы поговорить обо мне, но ни Лера, ни Фантом не изъявили желания ехать к нему. Объяснение этому было высосано из пальца — некромант не скажет ей ничего нового, и не стоит тратить на это время.

Мы приближались к городу, когда Фантом резко вывернул руль и дал по тормозам. Человек, внезапно выскочивший на дорогу, не пострадал, а вот машина врезалась в чужую легковушку, а её от удара внедорожника толкнуло к обочине. Никто не успел даже вскрикнуть.

Зато я успел увидеть и понять, что выбежавший на дорогу человек ни в чём не виноват.

Он вернулся!

Гнев раскалил мою грудную клетку. Я убедился, что Дарья, хоть и ударилась об переднее сиденье, жива и практически невредима, вылетел из машины со скоростью молнии, и пошёл прямо на него.

Игорь отвёл взгляд от пристёгнутого Фантома, всего лишь получившего по лицу подушкой безопасности.

— Ничего этих тварей не берёт. Не удивляет тебя это, Никитка? — одарил меня надменной ухмылкой злой дух.

— Ты слишком далеко зашёл! — прорычал я на ходу, готовясь занести кулак для удара. Игорь быстро среагировал и оказался в десятке метров за моей спиной.

— А знаешь почему?

Через секунду я предстал перед ним, но Игорь отлетел к противоположной обочине.

— Потому что они защитили себя мощными чарами, но не подумали о безопасности других, в последствии чего могут быть невинные жертвы, — ответил он на свой же вопрос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Какого чёрта ты лез на рожон и доставал некромантов?! — крикнул я ему через дорогу, уже не пытаясь догнать. — Из-за тебя они объявили на нас охоту и собираются использовать!

Игорь осклабился и вздёрнул длинный нос.