Апостол Смерти (СИ) - Щербинина Юлия Владимировна

— Напомни о том, что говорил Хеллсинг! Скажи им… — Но вдруг меня словно бы оттолкнул резкий порыв ветра. — Что за… Эй, ты!

Я сделал шаг к Демиду, но история повторилась, и я чуть не упал, настолько сильно меня отшвырнуло от некроманта. Вот оно что. Они поставили себе защиту, чтобы оградить себя от Игоря, и, стало быть, я ничего не смогу им внушить. Плохо.

Сумрак и Фантом неотрывно смотрели друг на друга. Оба были настроены серьёзно и решительно, и уступать никто не собирался. Все некроманты притихли в ожидании, и только адвокат, мельком переглянувшись с женой, наконец нарушил тишину:

— Это твоя окончательная позиция, Женя?

Фантом чуть побледнел, но не позволил себе пасть в глазах чёрных магов.

— Да. Окончательная, — твёрдо объявил он и с вызовом повернулся к Демиду.

— Ты же понимаешь, что мы всё равно собираемся провести ритуал? — деревянным голосом произнёс Сумрак. — Я уже говорил, что у него другие правила, и участвовать должен каждый член общины, чьё имя вписано в дневник усопших вместе с образцом крови. Это правило неотъемлемо.

— Понимаю. Ну и что же дальше, Демид? — не отступал Фантом и впервые при мне назвал Сумрака по имени. — Что теперь это значит?

Тот помолчал какое-то время с совершенно отсутствующим выражением на лице и тем же флегматичным тоном ответил:

— Что мне придётся вычеркнуть тебя из этого списка, то есть, исключить из нашей общины.

— И ты действительно это сделаешь?

— В единстве наша сила, Женя. Ты либо вместе со всеми перейдёшь на новый уровень и станешь великим, либо потеряешь всё, что получил благодаря нашей общине. Но этим может не ограничиться. Ты рискуешь не только разориться, но и навлечь на себя расплату за всё, что получил магией мёртвых, а расплатишься ты состоянием, удачей, репутацией, и может быть даже здоровьем. Женя, подумай, ты проклянёшь сам себя!..

— Зато останусь человеком с чистой совестью и понятием морали, а у вас, похоже, на это уже нет шансов. — Не дав ему договорить, Фантом поднялся на ноги. — Будешь спорить, сам проклиная того, с кем вырос на одном горшке, ради «стабильности благосостояния»?

Спорить Сумрак не стал, но и менять позиции или хотя бы искать другой выход тоже.

— Нет, — сказал я ему, соблюдая дистанцию. — Ну не настолько же ты скотина! Одумайся!

— Мне очень жаль, Женя, но по-другому уже не получится. Оставь эти предубеждения…

Договаривать Демид не стал, потому что Фантом безразлично махнул рукой и просто вышел из зала, позвякивая цепью на джинсах, и меньше через минуту хлопнул входной дверью.

Я был ещё весь полон тем, что услышал, и просто не мог поверить.

Вот и то, чего так опасался Игорь, хоть и воплотил свои страхи собственными стараниями. Идиот, зачем?! Зачем изводил некромантов?!

Вот о чём говорил Антон. Тем, кто может получать всё, всегда будет мало, и чтобы иметь больше, они будут жертвовать другими. Даже близкими.

Всё внутри меня кипело, скручивалось и рвалось наружу. Я судорожно думал, что теперь делать дальше, но мысли были слишком сбивчивы и туманны.

Некроманты в это время что-то кратко обсудили и тоже решили расходиться. Демид не стал провожать гостей, а развернул кресло к компьютерному столу и углубился в свой ветхий дневник.

Ушли не все. Вскоре в квартире остались лишь Сумрак и гламурная депутатская дочка. И ещё в какой-то степени я. Как только входная дверь закрылась, кукла соскользнула с дивана, обвила руками шею Демида и повисла на его спине.

— Уже совсем скоро, правда? — прочирикала она, но Сумрак был увлечён страницами дневника и не ответил ей. Депутатская дочка не обиделась, коварно прищурила глазки и принялась развязано целовать его шею, оставляя ярко красные следы от помады. — Ты слишком напряжён. Хочешь, я тебе ванну наберу? Как ты любишь, м-м? — Она прижалась носом к его виску и стала массировать плечи. — С пенкой… Помогу тебе расслабиться. Как ты на это смотришь? — И покрыла его лицо лёгкими поцелуями, опускаясь к губам.

Погружённый в свои мысли, некромант закрыл дневник, вздёрнув бровь, посмотрел на куклу и лаконично изрёк:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Положительно.

Она расплылась в счастливой улыбке и присосалась к его губам, как пиявка. А после что-то интимно шепнула ему и ушла в ванную.

Я невольно поглядел ей вслед и вдруг ни с того ни с сего ощутил такую тошноту, что меня чуть не вывернуло наизнанку. Едкий запах вскружил голову, и горький, и кислый, и сладкий, разъедающее ноздри зловоние. Я сразу понял, что может так пахнуть. Но почему?

Она опять была передо мной, вот только теперь её бездушие впервые уступило место яркому чувству. Если это воплощение явления бытия умеет чувствовать. Подобно воинственной богине, женщина в чёрном возвышалась над Демидом, стоя за спинкой его кресла, и как же она была зла! Если бы смерть забирала людей одним своим грозным видом, некромант бы уже остывал.

Никогда ещё я не видел её в гневе. Казалось, сейчас она вонзит когти в горло Сумрака и вырвет из него все связки и сухожилия, обрызгав всё вокруг кровью. Смерть никогда не угрожает, чтобы просто попугать. Это предостережение, и адресовано оно было мне.

* * *

Куда, к кому идти и что делать я, как обычно не знал, и решил вот уже в который раз импровизировать, начав хоть с чего-нибудь. Главное — войти в реку, а уж течение подхватит и понесёт куда надо.

Довольно долго я слонялся по городу, в надежде поймать зов интуиции или просто наткнуться на что-то, что даст мне направление, но в итоге только потратил время. Куда идти? Вернуться к Сумраку? Нет уж. Пускай расслабляется в ванной с пенкой и депутатской дочкой. Вряд ли она уйдёт оттуда в ближайшие несколько часов, а то и на ночь останется, в чём я не сомневался.

Антон просил повлиять на некроманта через кого-то, кто знает о роде его деятельности. Вариантов у меня немного, но вряд ли им под силу уговорить Сумрака одуматься, если этого не смог сделать и его лучший друг.

Я отправился к старым знакомым. Каково же было моё удивление, когда вместо Хеллсинга я увидел в комнатушке гостинки занятую ремонтом молодую пару! Стало быть, мой бывший проводник здесь больше не живёт.

В комнате совсем не было мебели, голые стены, на полу содранные куски старых обоев и не распакованные рулоны новых. Симпатичная девушка с кучерявым хвостом подметала пол, а высокий спортивный парень складывал большие куски обоев в мусорный мешок.

— Зашибись! А вы ещё кто такие? — чертыхнулся я, махнул рукой и пошёл обратно к двери.

— Я закончила. Ты всё? — услышал я звонкий как колокольчик женский голос.

— Ага. Скоро там родители помогать приедут?

— Да вот, с минуты на минуты должны.

— Мы, как всегда, вовремя.

— Чего?! — не поверил я своим ушам, круто развернулся, приблизился к парню и заглянул ему в лицо. — Да ла-а-адно!

Кто бы знал, что за несколько месяцев возможно так измениться! Возмужал, повзрослел, поправился и даже нарастил немного мышечной массы. В общем, Хеллсинга — простите, Алексея! — было просто не узнать, особенно с модельной стрижкой без приставучей сальной чёлки. Истощённое бледное лицо посвежело и округлилось, а в некогда стеклянных глазах плясало пламя жизни. Он был полностью здоров, адекватен и счастлив.

Спутницу его я тоже узнал. Медсестра Мария, на которую ему дал наводку Фантом. Я неоднократно видел её в больнице, когда присматривал за своим проводником. Значит, всё получилось, и жизнь мальчика для битья наконец наладилась.

— Ну… молодец, мужик, — пожал я плечами. — Можешь же, когда дядя Никита постарается… Кстати! Алёшенька!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Загоревшийся идеей, я коснулся его плеча и собрался внушить идею связаться с Сумраком, но и тут меня ждал подвох. Я отдёрнул руку, словно бы сунул её в работающий вентилятор. И у него стоит защита!

Леры дома не оказалось. Её мать и младший брат учили стих за кухонным столом, пока на плите варился суп. Майор расхаживал по спальне и что-то грозно выговаривал по сотовому кому-то из подчинённых. Я бы и рад попытаться повлиять на Сумрака через его отца, но помнил данный Игорем урок — сильным личностям, таким как сей офицер милиции, невозможно внушить свою волю.