Горизонты нашей мечты - Евгений Лотош

Но после обеда спокойная жизнь снова кончилась.

Разумеется, самостоятельная подготовка на втором курсе оказалась безнадежно сорвана. Да и на третьем, пожалуй, тоже. Мире даже не удалось добраться до библиотечного зала. Сразу за порогом столовой их окружила взволнованно галдящая толпа, состоящая преимущественно из девочек (мальчишки с независимыми физиономиями держались поодаль, хотя и внимательно прислушивались). Миру, как она ни сопротивлялась, немедленно оттерли в сторону. Вероятно, Мая тут же, на месте, раздергали бы на ниточки несмотря даже на усилия взводных, но он вложил два пальца в рот и оглушительно свистнул.

— Так, мелочь пузатая! — громко сказал в наступившей тишине. — Если меня прямо тут затопчут до смерти, я обижусь и никому ничего не расскажу. Вопросы будут приниматься в организованном порядке и не здесь. Все на улицу. Эй, хозяюшка! — он снова продемонстрировал свою способность маневрировать в толпе, как-то сразу оказавшись рядом с Мирой. — Веди на куда-нибудь на большую поляну, куда все поместятся.

После пятиминутной толкотни, в которой Мире несколько раз отдавили ноги и растрепали прическу, гурьба народу высыпала из учебного корпуса в улицу. После сумрачного прохладного здания у нее немедленно вспотела и зачесалась спина. Ее беспардонный фертрат немедленно скинул свой китель, грубо нарушив сразу три статьи устава, и перекинул его через плечо. Усевшись верхом на каменного льва, установленного на лужайке перед корпусом, он благосклонно предложил:

— Валяйте, спрашивайте. Только не все сразу, а в режиме пресс-конференции. Кто первым руку поднял, тот и говорит. На счет "три" — и раз, и два…

Следующие полтора часа Мира завороженно слушала рассказы Мая об его странном и забавном мире: о гигантских материках, где пустыни занимают лишь малую часть, о высоченных горах, с вершин которых никогда не сходит снег, об огромных океанах и невероятных размерах волнах, называющихся "цунами", приходящих из морских глубин после подводных землетрясений и извержений и опустошающих пологие побережья на сотни саженей, а то и целые версты вглубь… Май рассказывал о больших океанских лайнерах, в которых уместилось бы население небольшого города; о военных кораблях, более могучих, чем армия целого графства; о совершенно невозможных подводных судах, способных месяцами не всплывать на поверхность, но при том одним залпом неведомого оружия звездной силы уничтожить десятую часть планеты. Что такое "планета", Мира так и не поняла, но, похоже, размерами она далеко превосходила весь Сайлават. Рассказал Май и о железных самолетах, перевозящих сразу сотни людей по всему миру, и о загадочных "спутниках" и "обитаемых станциях", парящих так высоко над землей, что разглядеть их нельзя даже в сильный бинокль — там, где почему-то кончается воздух и начинается мертвая бесконечная пустота.

Города там, если фертрат, конечно, не врал, тоже отличались размерами. Вообще его родной мир весь выглядел непомерно большим: уродливым арбузом-переростком, в котором людей на каждом шагу встречается больше, чем семечек. Автомобили там ездили вовсе не при помощи магических батарей, а на электричестве, какой-то непонятной горючей воде и еще более непонятном горючем воздухе (как вода и воздух могут гореть? Май точно свистит и даже не смущается!) Но особенно воображение Миры поразили ожившие статуи — "человекообразные киборги" или "чоки". Не просто ожившие — а неотличимые от людей и умеющие говорить и размышлять при помощи каких-то "искинов". Статуи работали сиделками и горничными, секретарями и гидами и еще кем-то, что Мира тоже не поняла. Статуи так здорово походили на людей, что некоторые даже влюблялись в них и переставали обращать внимания на настоящих людей. Таких влюбленных стало настолько много, что тамошний Даоран (или что-то на него похожее — хотя графов там, кажется, не имелось) даже принимал законы, ограничивающие создание чоки и пользование ими — затыкал плотину пальцем, как ехидно выразился Май. В мастерских и на фабриках работали какие-то механические штуки, внутри которых сидели те же "искины". Механические штуки работали так быстро и хорошо, что людей на работу нанимали плохи и неохотно. Уже почти половина взрослых там получала "пособие по безработице" (как можно платить людям за то, что они не работают?!), и их становилось все больше и больше. И вообще "роботы" уже почти полностью вытеснили бы живых людей, если бы не какие-то законы. Те, кто остался без работы, сидели дома и развлекались самыми разнообразными и непонятными способами, превращаясь в "субстрат".

— А что, если кто-нибудь создаст армию из големов и весь мир завоюет? — поинтересовался какой-то третьекурсник, которого Мира не знала по имени. — Они ведь смерти не боятся. Похватали пики или пистолеты — и вперед. Големы сильные, пред ними никто не устоит.

— Балда! — Май постучал себя пальцем по лбу. — Кому нужна армия чоки? Одного фронтового бомбардировщика хватит, чтобы ее термобарическими зарядами накрыть. Получится груда запчастей, и вся война кончится. Сейчас и людей-то в наступлении почти не используют.

— А если им всем дать ра-ке-ты? — не сдавался старшекурсник. — Которые, как ты сам говорил, самолеты сбивать умеют?

— Ракеты куда проще повесить на другой самолет. Или на наземную гусеничную установку. У нее и скорость выше, чем у двуного чоки, и проходимость лучше, а про надежность вообще молчу. Кроме того, если ты научишь искинов воевать, то как сделать, чтобы они тебя же не раздолбали? Если жесткую систему "свой-чужой" использовать, то враг тоже своим прикидываться сможет. А если их научить по-настоящему различать, кто за кого воюет, то кто сказал, что они решат воевать за тебя, а не за противника? Или что они вообще захотят воевать? В одной сверхсекретной лаборатории у нас в Катонии как-то проводили ограниченные эксперименты. Сделали двух очень умных боевых искинов и дали им под управление на виртуальном полигоне два танка. А потом запустили на полигон превосходящие силы противника. Так искины между собой пообщались, после чего просто не стали сражаться. Замаскировались в оврагах и остались там сидеть. Все верно: у них приоритет на минимизацию потерь, а лучший способ не оказаться уничтоженным — не сражаться.

— Врешь ты все! — заявил третьекурсник. — Откуда ты знаешь, что происходит в сверхсекретных лабораториях?

На него тут же зашикали, и он обижено замолчал, а Май принялся рассказывать дальше.

Несмотря на захватывающие истории Мира все-таки поглядывала по сторонам. Она боялась, что появится кто-нибудь из воспитателей и устроит всем выволочку за то, что нарушают режим дня. Вскоре и в самом деле мимо прошли, негромко переговариваясь, госпожа Сиори и госпожа Айсока. Однако ругаться они не стали, а ушли дальше по своим делам.