Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 8. Письма - Николай Степанович Гумилев

семинария.

Искренно Ваш Н. Гумилев.

174. К. И. Чуковскому

<Петроград. 21 ноября 1919 г.>

Дрова пришли, сажень, дивные. Вечная моя благодарность Вам. Пойду благодарить П<етра> В<ладимировича>.

Вечно Ваш Н. Г.

175. О. Н. Арбениной

<Петроград. Осень 1919 г. (?)>

Ольга Николаевна,

опять я целую вечность не могу Вас встретить. Сегодня занятий в Институте не будет — студенческая сходка, и я буду переходить на зимнее положение. Если Вам не покажется очень скучно уставлять вещи и книги, придите сегодня часов в семь. У меня была куча несчастий (уже прошла), расскажу при встрече.

Преданный Вам навек Н. Гумилев.

176. К. И. Чуковскому

<Петроград. До 16 февраля 1920 г.>

Напишите статью о переводах и переводчиках для Альманаха Проф<ессионального> союза.

Н. Г.

177. К. И. Чуковскому

<Петроград. Весна (?) 1920 г.>

Корней Иванович,

вчера я презентировал всю Абидосскую Невесту, пер<евод> И. Козлова, и когда утром проснулся, было половина второго. Я решил, что идти к Вам поздно. Если простите меня, посвящу Вам второе издание Мика.

Н. Г.

178. О. Н. Арбениной

<Петроград. 15 марта 1920 г.>

Олечка моя,

как досадно вышло с субботой! А я и в воскресенье в час ждал Вас, а вечером пошел на Тантриса, но Вас не было. Буду ждать Вас в среду и в четверг в час дня перед Вашим домом. Я выучил наизусть все афиши по соседству. Стихи из Бежецка я послал, но знаю по личному опыту, что письма оттуда редко доходят, и потому не удивляюсь, что они пропали. Посылаю Вам их опять. Ужасно хочется Вас увидеть, все время только об этом и думаю. Приходите же в среду.

Целую Ваши милые ручки.

Ваш Н. Гумилев.

Приглашение в путешествие

Уедем, бросим край докучный

И каменные города,

Где Вам и холодно и скучно,

И даже страшно иногда.

Нежней цветы и звезды ярче

В стране, где светит Южный Крест,

В стране богатой, словно ларчик

Для очарованных невест.

Мы дом построим выше ели,

Мы камнем выложим углы

И красным деревом панели,

А палисандровым полы.

И средь разбросанных тропинок

В огромном розовом саду

Мерцанье будет пестрых спинок

Жуков, похожих на звезду.

Уедем, разве Вам не надо

В тот час, как солнце поднялось,

Услышать странные баллады,

Рассказы абиссинских роз!

О древних сказочных царицах,

О львах в короне из цветов,

О черных ангелах, о птицах,

Что гнезда вьют средь облаков.

Найдем мы старого араба,

Читающего нараспев

Стих про Рустема и Зораба

Или про занзибарских дев.

Когда же нам наскучат сказки,

Двенадцать стройных негритят

Закружатся пред нами в пляске

И отдохнуть не захотят.

И будут приезжать к нам в гости,

Когда весной пойдут дожди,

В уборах из слоновой кости

Великолепные вожди.

В горах, где весело, где ветры

Кричат, рубить я буду лес,

Смолою пахнущие кедры,

Платан, встающий до небес.

Я буду изменять движенье

Рек, льющихся по крутизне,

Указывая на служенье,

Угодное отныне мне.

А Вы, Вы будете с цветами,

И я Вам подарю газель

С такими нежными глазами,

Что кажется, поет свирель;

Иль птицу райскую, что краше

И огненных зарниц и роз,

Порхать над темно-русой Вашей

Чудесной шапочкой волос.

Когда же Смерть, грустя немного,

Скользя по роковой меже,

Войдет и станет у порога,

Мы скажем Смерти: «Как, уже?»

И не тоскуя, не мечтая,

Пойдем в высокий Божий рай,

С улыбкой ясной узнавая

Повсюду нам знакомый край.

Н. Гумилев

179. В. Я. Брюсову

<Петроград. Октябрь 1920 г.>

Дорогой Валерий Яковлевич,

я крайне рад случаю опять (как встарь) написать Вам и очень сожалею, что письмо выйдет такое короткое и пустое. Но, впрочем, Вы теперь так заняты, что у Вас, наверное, не хватило бы ни времени, ни охоты читать иное. Помня Вашу всегдашнюю доброту ко мне, я осмеливаюсь рекомендовать Вам двух моих приятелей — Николая Авдеевича Оцупа и Михаила Леонидовича Слонимского, молодых писателей, которые принадлежат к петербургской группе, затеявшей новое идейное издательство на основе миролюбивого и развивающегося акмеизма. Вы ведь как мой литературный восприемник являетесь дедом этого теченья. Насколько мог, я следил за Вашими работами, радовался многим стихам из «Опытов», штудировал «Науку о стихе».

Искренне преданный Вам Н. Гумилев.

180. В редакцию газеты «Последние новости»

<Петроград. Середина февраля 1921 г.>

В зарубежной прессе не раз появлялись выпады против издательства «Всемирная литература» и лиц, работающих в нем. Определенных обвинений не приводилось, говорилось только о невежестве сотрудников и неблаговидной политической роли, которую они играют. Относительно первого, конечно, и говорить не приходится. Люди, которые огулом называют невежественными несколько десятков профессоров, академиков и писателей, насчитывающих ряд томов, не заслуживают, чтобы с ними говорили. Второй выпад мог бы считаться серьезнее, если бы не был основан на недоразумении.

«Всемирная литература» — издательство не политическое. Его ответственный перед властью руководитель, Максим Горький, добился в этом отношении полной свободы для своих сотрудников. Разумеется, в коллегии экспертов, ведающей идейной стороной издательства, есть люди самых разнообразных убеждений, и чистой случайностью надо признать факт, что в числе шестнадцати человек, составляющих ее, нет ни одного члена Российской Коммунистической партии. Однако все они сходятся на убеждении, что в наше трудное и страшное время спасенье духовной культуры страны возможно только путем работы каждого в той области, которую он свободно избрал себе прежде. Не по вине издательства эта работа его сотрудников протекает в условиях, которые трудно и представить себе нашим зарубежным товарищам. Мимо нее можно пройти в молчании, но гикать и улюлюкать над ней могут только люди, не сознающие, что они делают, или не уважающие самих себя.

(Н. Гумилев, по поручению «Всем<ирной>