Мой-мой - Владимир Яременко-Толстой

Пия покорно лежит под платьем и ждет, согнув в коленях и раздвинув ноги. Передо мной только ее пизда. Женщина без головы. Как это, оказывается, возбуждает! Ее пизда ждет, она не видит и не знает, что происходит вокруг, но она готова к тому, что рано или поздно что-то все-таки должно произойти. Я раскрываю ее руками, как огромную раковину, это не преувеличение, пизда у Пии действительно огромна, и залезаю туда хуем.

Сегодня я буду ебать ее без гондона. Мое лечение подошло к концу. Нужно приступать к миссии! Отныне я буду заполнять это бездонное отверстие своей спермой, до тех пор, покуда из него не полезут дети. Рыженькие или смугленькие, мальчики или девочки – здоровые дети сибирского человека-оленя и финской женщины-ведьмы. Новое, наглое, ебливое поколение русско-финских детей. Их грядущее появление я приветствую пушечным огневым салютом, радужным залпом, искрами рассыпающимся в моих плотно закрытых глазах.

– Пия, где Кай? Он остался жив? Я помню, как ночью во сне ты била его ногами.

– Прости, я была очень пьяной. Утром у меня было такое похмелье.

Я посылала тебе четыре текст-мессиджа, очень хороших.

– Странно, я не получил ни одного. Может, снова какие-нибудь проблемы с SMS-сервером Северо-Западного GSM?

– Потом я очень испугалась, что больше никогда тебя не увижу, и стала тебе звонить.

– Я как раз был у Будилова, и сразу к тебе пошел. А куда, все-таки делся Кай?

– Он у Телы. Я сейчас буду туда звонить, чтобы он шел домой. Мы едем в Репино.

Телу Паккасвирта, консула по социальным делам и здравоохранению я знаю уже хорошо. Она живет в одном из соседних подъездов. У нее есть девочка, возрастом чуть меньше Кая. Она часто бывает у Пии. Есть ли у Телы муж, я не знаю. По крайней мере, он не в России. Тела изумительно говорит по-русски. Она очень приятна в общении, рассудительна и, в отличие от всех остальных финнов, почти не пьет.

– Владимир, ты будешь сидеть сзади! – заранее предупреждает меня

Пия. – А Кай – рядом со мной, это его и моя машина.

– Пия, ты говоришь глупости. Мне совершенно все равно, где сидеть. Мне даже лучше сидеть сзади, там больше места и при желании можно поспать.

– До Репино тебе поспать не удастся, это не так далеко. Мы доедем туда минут за тридцать. Погуляем, и будем там где-нибудь кушать.

Вдоль дороги мелькают березы и ели. Старые и новые дачи. Среди новых, построенных в безвкусном вкусе новых русских, для формирования которого понадобится, вероятно, не десять лет, как того хотелось бы, а все двадцать пять, видны две сожженные в период междоусобных войн.

В какой-то момент мы поворачиваем и въезжаем прямо на пляж. Безусловно, ездить в России на большом внедорожнике приятно и удобно. Финский залив все еще покрыт льдом. Прямо перед нами летают дельтапланы. Далеко на льду видны скрюченные фигурки рыбаков. По берегу прогуливаются туда-сюда люди. На берегу под соснами деревянный ресторанчик с террасой.

Кай сразу находит себе палку и бежит ковырять нею в мусоре-подснежнике, буйно полезшем из-под толстого слоя тающего снега с приходом весны. Русские дети тоже, как Кай, бегают с палками. А мы с Пией, взявшись за руки, гуляем словно чета пенсионеров.

На песчаных буграх бабушки ломают ветки цветущей вербы, с раскрывшимися пушистыми почками, называемыми в народе "котиками". Сами кусты похожи на облезлую кошку, до того их уже ободрали. А их продолжают драть. Вот и Пия тоже подходит и протягивает свои рученки к нежным весенним побегам.

– Пия, не надо, зачем ты это делаешь?

– У нас в Финляндии люди тоже срывают эти веточки, чтобы поставить их в дом.

– Ладно, если ты хочешь – рви! У нас в Сибири это считают дурной приметой – просто так ломать дерево. Но, как знаешь, только я тебе помогать не буду.

Пия наламывает большой веник и радостно, как хвостом собака, помахивает им на ходу. Мы идем и болтаем.

– Знаешь, Владимир, раньше это была Финляндия. Моя бабушка жила тогда в Выборге. Она любит рассказывать, как до войны, когда она была девушкой, она ходила гулять в выборгском парке, и как на нее смотрели мужчины. У нее есть фотографии. Она была красивой-красивой. Жаль, что после смерти отца она перестала с нами общаться.

– Может быть, нам пойти что-нибудь съесть? Давай позовем Кая.

В ресторанчике мы садимся на террасе. К нам походит официантка и дает карту меню с грузинскими блюдами. Я заказываю нам сок и хачапури.

– Хачапури – это такие грузинские пироги с сыром, – объясняю я Пие.

В город мы возвращаемся засветло. Забрасываем Кая домой, а сами едем в консульство за водой. Там поставлены мощные фильтры и поэтому все дипломаты набирают там воду. Пия берет четыре пятилитровые пластиковые бутылки – по две в каждую руку и открывает своим ключом массивные металлические ворота. Меня она оставляет в машине.

– Тебе в консульство заходить нельзя, – категорически говорит она мне.

Однако, вернувшись с водой, сменяет свой гнев на милость.

– Я встретила Тимо. Он приглашает тебя зайти. Он живет в консульстве – у него здесь квартира.

Против предложения Тимо я ничего не имею против, поэтому покорно вылезаю из машины и следую за Пией. Посреди небольшого заасфальтированного дворика стоит Тимо в синем рабочем комбинезоне и в высоких, резиновых, английских сапогах-веллингтонах.

– Привет, Владимир! – громко кричит Тимо.

– Привет, Тимо! Рад тебя видеть живым!

– О, я вчера слишком много выпил! Нельзя мешать пиво с красным вином!

– В Австрии это называют смертельной смесью.

– Да, я действительно, чуть не умер. А сегодня вот решил себя наказать – решил вымыть свою машину. Это очень приятно – работать физически!

– Главное – не надорваться!

– Подождите минуту, я уже заканчиваю, и мы поднимемся ко мне пить кофе и смотреть телевизор. У меня здесь есть финское телевиденье, хочешь смотреть финское телевиденье, Владимир?

Квартира Тимо находится на втором этаже. Она невелика – кухня, гостиная и спальня. В гостиной Тимо оборудовал домашний кинотеатр со всяческими звуковыми эффектами системы "Долби" и большим телевизором. Мы пьем кофе и едим какую-то сладость. Тимо очень нравиться хвастаться. Он искренне рад, что мы к нему зашли.

– Завтра воскресенье. Приходите ко мне вечером смотреть видео.

Владимир, ты видел фильм "Pulp Fiction" Квентина Таррантино?

– Нет, слышал о нем, но не видел.

– Приходи, посмотрим! Пия, возьми с собой Кая – во время сцен насилия мы будем запирать его в туалете, чтобы он их не видел, не то он потом не заснет ночью. Поставить музыку?

– Что-нибудь финское.

– Это не очень интересно, предупреждаю сразу.

Провожая нас, Тимо показывает нам сауну, расположенную в помещениях первого этажа. Это самая шикарная сауна из всех, которые мне приходилось видеть. Я не скрываю своего восторга, и все внимательно разглядываю.

– Пия, – толкаю я Пию, – давай будем сюда ходить! Тимо говорит, что это удобно.

– Отстань, я не хочу смешивать свою частную жизнь с работой.

Подожди, я лучше возьму тебя в Лаппенранту, и там мы пойдем в сауну.

У моей мамы большая сауна.

– Но ты же говорила, что у нее маленькая квартира.

– Квартира маленькая, а сауна – большая!

Из консульства мы едем на Петроградскую, на Сытный рынок. Покупаем там овощи для салата – помидоры, огурцы, лук и зелень. Пия берет еще три кусочка куриной вырезки и десяток яиц. Потом заезжаем на Некрасова в булочную на углу с Парадной улицей. В ней отовариваются многие фирмачи. Да и цены тут почти западные. Зато вкусный хлеб и большой выбор сдобы.

У выхода из булочной стоит цыганской мальчик с протянутой рукой. Когда мы входили, его здесь не было. Пия лезет в карман и дает ему целых десять рублей. Я хочу ей помешать, но не успеваю. Надо будет объяснить ей вечером, почему нельзя что-либо давать цыганам. Но теперь уже поздно. Надо готовиться к худшему. Мы садимся в машину и возвращаемся к Пие домой.

Глава 33. УЖИН. ПОЛНОЛУНИЕ. ТРЕТЬИ ПЕТУХИ. КРЕСТЫ.

На ужин мы вместе готовим итальянский крестьянский салат. Вернее, готовлю салат я, в то время, когда Пия жарит куриную вырезку. Вместе мы готовим ужин. Итальянский крестьянский салат готовить не сложно, и я объясню как. Этому простому искусству я научился у пастухов Тосканы, когда путешествовал.

Для приготовления салата необходимо иметь помидоры, сыр моцареллу, листья базилика и оливковое масло холодного побоя. Если моцареллы нет под рукой, то тогда подойдет любой белый сыр, желательно мягкий.

Сперва надо порезать томаты. Резать их нужно тонкими колечками вдоль. Нарезанные таким образом, они раскладываются на большом, широком блюде или тарелке. Сверху режется сыр моцарелла. Затем кидаются листики базилика, желательно зеленого. А потом все поливается оливковым маслом. Салат можно еще солить, а можно и нет. Еще допускается набросать по краям зеленых оливков, но всякими прочими ингридиентами салат перегружать не стоит. Он должен быть прост, как и вся итальянская кухня.