Решальщики. Движуха - Андрей Константинов

Сперва Петрухин дозвонился до старшего оперуполномоченного и, ссылаясь на распоряжение самого (!) Пономаренко в части «оказания всестороннего содействия господам Петрухину и Купцову», забил стрелку на три часа пополудни. Скинув звонок, Гена Шалимов, только-только возвернувшийся с богатого на приключения суточного дежурства, разродился такой площадной бранью, что лежавшую рядом супругу буквально сдуло с постели. Затем был поднят на ноги безрезультатно отсидевший ночную засаду у асеевского подъезда Купцов. С сим персонажем все оказалось проще — узнав, что решальщикам предстоит встреча со злодеем, едва не лишившим жизни предмет его нетайных воздыханий, Леонид был готов подрываться в 71-й отдел хоть сейчас. О том, что фамилия задержанного злодея отнюдь не Гордеев, приятели узнают несколькими часами позже. Однако обломаться по этому поводу не успеют, ибо… Ну да не станем забегать вперед.

Завершая импровизированный телефонный марафон, Дмитрий связался к бригадиром «наружки» «Квадриги», и тот четко, с профессиональным знанием дела доложился, что принятая на площади Победы машина с Бажановым внутри проследовала по Московскому проспекту до ресторана «Мама Рома». Здесь Павел Тимофеевич, оставив бойца и водителя в салоне, прошел в заведение, где его уже дожидались несколько человек, в старшем из которых «квадриганы» опознали Марчелло. Разговор продолжался около сорока минут, протекал достаточно эмоционально, однако установить содержимое беседы не представилось возможным. После того как собеседники расстались, Бажанов вернулся к машине, и та проследовала в центр города, припарковавшись на стоянке отеля «Кристофф». Здесь вологодская троица прошла на ресепшен, зарегистрировалась и, дополнительно оплатив заселение, получила ключи от номеров. Соответственно, водитель и боец разместились в двухместный «стандарт», а Бажанову достался индивидуальный «люкс» этажом выше. До настоящего времени никто из троицы здания отеля не покидал, наблюдение продолжается.

Покончив с организационной утренней текучкой, Дмитрий наскоро перекусил полуфабрикатными котлетами из морозилки и, пользуясь тем, что в запасе оставалось невеликое количество свободного времени, скоренько выдвинулся в направлении Военно-медицинской академии. Где полезно и в высшей степени приятственно провел без малого час.

Как оно и прогнозировалось, поначалу Шалимов отнесся к свалившимся на его голову незваным гостям-посетителям:

а) настороженно. Так как визит сей парочки был устно санкционирован с самого что ни на есть полицейского высока;

б) неприветливо. Так как визит сей парочки люто обломал планы Шалимова на вторую половину выходного дня.

Однако после недолгого пристрелочного общения лед недоверия промеж сторон сперва растопился, а затем и вовсе трансформировался в парообразное состояние. Инспектора Петрухин и Купцов на поверку оказались не просто вменяемыми мужиками, а именно что «своими в доску». Самое главное — не произошло того, чего так опасался Шалимов, собираясь на встречу. Сам механизм, с помощью коего та была инициирована, предполагал, что ее лейтмотивом станет интерес односторонний, то бишь отвечать на вопросы и сливать оперативную информацию придется исключительно в одну сторону — в направлении «магистральных» зайцев. Между тем оказалось, что интерес у собравшихся — взаимный. И что у решальщиков есть что предложить Гене в качестве компенсации морального вреда.

Перво-наперво Шалимова искренне поразило известие о том, что сбитая на Добролюбова баба служила в «Магистрали». Причем на одной из ключевых должностей. Знай оперативник об этом с самого начала, возможно, и не стал бы столь ретиво бросаться на отработку версии «пьяных студентов». Однако накануне Гене так и не удалось опросить потерпевшую — его, равно как и маму Яны Викторовны, банально не допустили на отделение хирургии, сославшись на постоперационную слабость пациентки… Невольно возникает вопрос: каким образом туда удалось просочиться Купцову? Ответ здесь, в общем-то, лежит на поверхности. Как этой ночью мудро заметил направляющийся на стрелку Тарас: «С такими бабками пустят везде». Ну такие не такие, но в данном конкретном случае взятка за доступ к телу Яны обошлась Купцову в 1/6 месячного жалованья. Таких финансов в Генином портмоне, разумеется, не водилось.

С неменьшим интересом Шалимов выслушал рассказ решальщиков о Кирилле Гордееве. Вологодский терпила с самого начала вызвал у оперативника подозрения в интонационной и поведенческой фальши. И вот теперь подтвердилось, что оперское чутье Геннадия не подвело. И это было весьма кстати, поскольку, накоротке переговорив со студентом Прониным по пути из садоводства «Березка» в «обезьянник», он почти убедился, что троица «угонщиков» в самом деле не имеет отношения к наезду на Асееву. То бишь вчерашний «верняк» грозил обернуться завтрашним «головняком». Но теперь, в свете поведанного, на служебном горизонте отчетливо замаячили сразу несколько «палочек», имеющих неплохие шансы оказаться срубленными. Причем, по сути, за одну историю. То бишь за ДТП с тяжкими телесными, за кражу магнитолы, а также за «хулиганство на воде», отягощенное невеликим возгоранием и порчей имущества.

— А по аквабайкерам этим у вас предположений нет? В части возможных персоналий? — как бы между делом поинтересовался воодушевленный открывающимися перспективами Гена.

— До водных хулиганов просто руки пока не дошли, — признался Купцов. — Тема с Яной Викторовной, сам понимаешь, она для нас много важнее. Причем во всех аспектах.

— Согласен.

— Но когда-нибудь дойдут. Руки, — убежденно тряхнул головой Дмитрий.

— В чем в чем, а вот в этом, парни, я нисколько не сомневаюсь, — не без расчетливой «льстинки» подтвердил Шалимов.

— А покамест на повестке дня самый актуальный вопрос — Гордей. Очень хочется прихватить его за жопу раньше «тарасовских». И здесь мы весьма рассчитываем, в том числе, на твою помощь.

— Кхе… Не хочу вас расстраивать, но, как это ни парадоксально прозвучит, мои возможности по сравнению с вашими… мягко говоря…

— Ладно-ладно, не прибедняйся.

— Ничуть. Говорю так, как оно на самом деле есть. Кстати, парни, вам ксерокопия страничек гордеевского паспорта не треба? Я, вот словно чувствовал, намедни отшлепал.

— Спасибо, дружище. У нас есть все персональные данные. Проблемы — с самой персоной.

— Адрес на Комендантском, я так понимаю, пробивали?

— Не было там Гордея этой ночью. И теперь уже вряд ли появится.

— А телефон?

— Абонент устойчиво выключен либо вне зоны.

— Это вы «мегафоновский» номер прозванивали?

— Почему? — насторожился Дмитрий. — У него же «Билайн»?

— Ни фига подобного! — Шалимов достал из заднего кармана видавший виды рабочий блокнот, пошуршал страницами. — Ну вот же! 921! По крайней мере мне он задиктовал именно «мегафоновский». Опять же — наша дежурка вчера с ним именно по этому номеру связывалась.

— Очень любопытно! Ну-ка, ну-ка… Слушай, а ведь это какой-никакой — но шанс?! А, Купчина?

— А то! Геша, «бээмвуха» гордеевская сейчас где отстаивается?

— У нас, на заднем дворе. А что?

— А то, что желательно бы ему позвонить и постараться убедить приехать за тачкой.

— Всего-навсего? Позвонить и убедить? Ну-ну…

— Как именно убеждать, честно говоря, не знаю, — уловил суть сомнения Леонид. — Я школы актерского мастерства, равно как курсов риторики, к сожалению, не кончал. Уж молчу за Борисыча.

— Угу. Обидеть бывшего опера может всякий, — как бы оскорбился Петрухин. — А вот понять — способны лишь единицы.

— Да и те исключительно женского полу, — съязвил Купцов.

Шалимов помолчал, размышляя, а после скептически пожал плечами:

— Позвонить, конечно, можно. Но не думаю, что Гордеев — идиот. Готовый дважды смеяться на одну шутку.

— Возможно, что и так, — признал весомость довода Петрухин. — Но в любом случае, если он даже просто отзовется, мы уже будем знать, что эта его трубка — активна. Это раз. А значит, сможем попробовать оперативно заказать биллинги/антенны и отследить его перемещения в пространстве. Это два.

— О как? И после этого вы продолжаете настаивать, что я «прибедняюсь»?

— В смысле?

— Я даже словосочетания такого, хотя бы и теоретически, представить не могу — «оперативно заказать биллинги», — хмыкнул Геннадий. — Да я за всю свою оперскую жизнь подобные распечатки и видел-то от силы полдюжины раз.

С этими словами Шалимов разбудил свою мобилу, набрал «мегафоновские» цифры и, дождавшись отзыва, принялся с ходу «жарить экспромту» — убедительно, естественно и безо всяких «корочек» об актерском мастерстве.

В ожидании приезда Гордеева за машиной на правах гостеприимного хозяина Шалимов сварил решальщикам «трофейного» кофе, коробка с которым некогда была отжата у залетных контрабандистов. И даже гомеопатически плеснул для аромату трофейного же коньяку. Под благородный напиток и благородный сигаретный дым сама собой сложилась-потекла беседа на отстраненные околофилософские темы о вечном. В частности, о том, в чем заключаются плюсы и минусы жизни на «гражданке». И — легко ли это: «Сначала — долго-долго быть, а затем вдруг — раз, и перестать быть ментом?»