Расплата - Брайан Моррисон

Они начали с кафе, третьего от начала улицы Ренн. Представились работавшему на террасе официанту журналистами, расследующими обстоятельства смерти Ахмеда. О, он бы с удовольствием, да только ничем не может помочь: в тот день он был здесь, на работе, но ничего не видел и не слышал, наверное, в момент столкновения машин был на кухне, приготавливал напитки для клиентов. До сих пор у него зуб на покупателей — вот это уж точно. Кельтум успокоила его, направив на него камеру и делая вид, что фотографирует, как он убирает со стола. Официант глупо улыбнулся в камеру, и они пошли дальше.

Поднялись по откосу улицы Ренн, повторяя тот же маршрут, в поисках свидетелей столкновения Ахмеда с каким-то лихачом. Чем ближе подходили они к месту аварии, тем взволнованнее были говорившие с ними люди. Их трясло при воспоминании, что они чуть ли не последними видели знаменитость незадолго до его гибели, но никто из них не добавил ничего существенного. Удрученные, они поднялись на террасу заполненного посетителями кафе, чтобы перекусить бутербродами. Это было уже почти в конце улицы Ренн.

Билл с блокнотом в руке подошел к парню за стойкой и приветливо кивнул.

— Доброе утро. Мы из газеты «Либерасьон». Расследуем обстоятельства самоубийства Ахмеда Бенгана, — он вскинул большой палец в направлении небоскреба, — человека, который выбросился оттуда.

— А-а-а, — сказал юнец, бросил жарить хлеб для сосисок и с охотой повернулся к ним.

— Вы работали, когда это произошло? — дружески улыбнулся ему Билл.

— На этом самом месте, — парень ткнул пальцем в пол.

— Видели, как произошла авария?

— Только слышал. Я в это время нагнулся за сосисками. Глазам своим не поверил, когда разогнулся и увидел, как Ахмед Бенгана выскакивает из «мерса».

— Вы его узнали?

— Кто ж его не знает? — рассмеялся парень.

Билл краем рта улыбнулся Кельтум. Ахмед пользовался широкой известностью. Весь мир, кажется, знал в лицо этого североафриканца.

— А что случилось после, когда он выскочил из машины?

— Таксист набросился на него с руганью и кулаками, а Бенгана сбил его с ног. — Парень расхохотался, вспоминая эту сцену.

— А потом?

— Он побежал туда, к небоскребу.

— Он был один?

— В «мерсе»? — сдвинул брови парень. — Да.

— А кроме «мерседеса», была ли другая машина? Вы видели, за ним кто-нибудь гнался?

— Да, вон там, — парень еще больше нахмурился. — Ахмед все время оглядывался назад, как будто чего-то боялся, я поэтому тоже посмотрел туда — что бы это могло быть?

— И?

— Там двое мужчин выскочили из другой машины и побежали.

— Вы думаете, они гнались за Ахмедом?

— Уверен в этом.

— Почему вы так решили?

— Они не спускали с него глаз. — В его взгляде мелькнуло сожаление. — И один из них крикнул другим.

— Что же он крикнул?

Парень что-то сказал, но Билл не разобрал.

— Что?

Парень повторил, и в этот момент Билл услышал, как громко задышала Кельтум. Он повернулся к ней: девушка впилась глазами в продавца, она совсем забыла про камеру, и аппарат качался на ее запястье.

— Как это по-французски?

— «Перехвати его, не дай ему скрыться в здании», — опередила Кельтум парня.

— Вы говорите по-кабильски? — уставился тот на девушку.

— Значит, за ним гнались, — бесстрастно проговорила Кельтум, не ответив на вопрос продавца.

— Ага, говорит, — ответил за нее Билл. — Они что-нибудь еще сказали?

— Нет. Только это.

— Хорошо. — Билл посмотрел на Кельтум, потом перевел взгляд на парня. — А на водителя вы не посмотрели?

— Нет, — покачал головой парень, — стекла в машине были темные, ничего не видно.

— Жаль. Что вы можете рассказать о машине?

— БМВ, пятерка. Цвета бронзы, — уверенно ответил парень.

— Да вы не промах, как я вижу, — склонил голову в легком поклоне Билл. — Кто знает, может быть, и у вас когда-нибудь будет такая же красавица. — Он улыбнулся. — А не собираетесь ли вы мне сообщить, что запомнили ее номер?

Парень ухмыльнулся, польщенный и очень довольный собой.

— Не весь, только часть запомнил. Не успел. Машина развернулась и быстро уехала. Буквы ERS, потом цифры: семьдесять пять. Это точно. Движение восстановилось, и я больше ничего не смог увидеть. Вы уж простите.

— Ну что вы, приятель, — пробормотал Билл, вытащил стофранковую бумажку из кармана и показал ее парню. — Сможете ли вы описать людей, гнавшихся за Ахмедом?

Парень пожал плечами, поедая глазами банкноту в руке Билла.

— Я видел их в основном со спины. Ничего особенного. — Он преданно посмотрел на Билла, его рука сама потянулась к банкноте. Билл отодвинул ее на несколько сантиметров.

— Высокие? Коротышки? Толстые? Худощавые?

— Как будто средние. — Парень поджал губы и нахмурился.

— А волосы какие у них? Темные? Светлые? — Билл обменялся взглядами с Кельтум.

— Темные, — рассмеялся парень, показав на свою гриву, — как у меня. Я же вам говорил, что они кабилы.

— Во что они были одеты?

— Джинсы. Тенниски. Я думаю, что они тренеры. Порядок? — прибавил он, не сводя глаз с бумажки.

Билл кивнул и сунул деньги парню в руку, тот мгновенно зажал их в кулаке.

— Более чем порядок. — Он вынул из кармана другую банкноту, пятьсот франков, и с улыбкой вложил парню в руку. — Первый взнос за вашу БМВ. Спасибо! — Он повернулся, взял Кельтум под руку и вывел ее из кафе. Глаза его светились торжеством.

16

Гидравлический механизм почти бесшумно затворил тяжелые стальные створки ворот посольства. Два солдата ОРБ, стоявшие по обеим сторонам ворот в защищенных мешками с песком караульных будках, расслабились и опустили стволы автоматов. Они лишь мельком взглянули на въехавший в посольство неказистый маленький «пежо». Пока ворота были открыты, все их внимание сосредоточилось на улице, каждую секунду они готовы были отразить внезапное нападение террористов.

Во дворе «пежо» остановился, и водитель, высокий, за метр восемьдесят, мужчина, но такой плечистый и широкогрудый, что казался почти коротышкой, выскочил из машины и распахнул заднюю дверцу. Миниатюрный Даниил Брукнер вылез из машины, и не успел он подняться на крыльцо, как навстречу ему выпорхнули с приветствиями посол и блондинка.

Посол обхватил премьер-министра за плечи и расцеловал его в обе щеки. Брукнер в ответ небрежно хлопнул посла по спине.

— Привет, Ариэль. Рад встретиться с вами. И с вами, Рива, тоже, — прибавил он, посылая женщине воздушный поцелуй. — Паршивая была прогулка, кстати сказать.

— Но вы в Париже, Дан, живой и здоровый. По моему мнению, это — великолепная прогулка, — пожав плечами, улыбнулась женщина.

— Неужели так плохо обстоят дела? — спросил Брукнер, входя в двери из бронированного стекла.

— Хуже некуда. Мы здесь буквально в осаде. Вы же читали наши донесения. С одной стороны, почти каждую ночь на улицах буянят головорезы де Медема. Громят синагоги, еврейские кладбища, фирмы. Даже школы. А в последние дни нападают на евреев даже в их собственных домах.

— А фундаменталисты? — поморщился Брукнер. — По дороге сюда я приказал шоферу поездить по городу. — Рива в ужасе вздрогнула. — Простите, — рассмеялся премьер-министр, — но такова моя привычка, и ничего тут не поделаешь. Я верю только собственным глазам. Видел молодых мужчин и женщин в серых халатах. Это сторонники Бухилы?

Посол утвердительно кивнул и повел его в свой кабинет.

— Точно. И от них меня бросает в дрожь. Они вербуют совсем зеленую молодежь.

— Хватит, Ариэль. — Брукнер рассмеялся, откинув голову. — Не пытайтесь обмануть старого обманщика. Конечно, вербуют. Если бы Бухила был идиотом, он не был бы так опасен. Они завлекают в свои сети молодежь. Так же как католики и свидетели Иеговы. Так же как и наши собственные длинноволосые!

— Но эти — не безобидные шутники, — хмуро сказал посол. — Они фанатики. И многие из них готовы на все, только бы добраться до вас. Бухила обещает место на небесах тем, кто убьет вас, «мясника Газы».

— Так они меня называют? — вздрогнул Брукнер и задумался, но ненадолго. — Ну и как все это сказывается на делах де Медема? — повернулся он к Риве.

— Могу сказать только приблизительно. Его поддерживает более или менее постоянный контингент избирателей, около шестнадцати-семнадцати процентов. Каждый раз, когда фундаменталисты совершают очередную глупость, акции де Медема поднимаются на четверть процента.

— И этого почти достаточно, чтобы он смог выставить свою кандидатуру на ближайших выборах?

— Нет, если верить результатам социологических опросов. Но далеко не все избиратели говорят правду, когда их опрашивают. — Она улыбнулась. — Знаете, считается дурным тоном признаваться, что ты нацист. А вот избирательный бюллетень — совсем другое дело. По-моему, его шансы гораздо выше, чем ожидают.