Поцелуй архангела - Налини Сингх

— У меня были тысячи лет, чтобы привыкнуть к одиночеству внутри своей головы, — Рафаэль провел внешней стороной ладони по лицу Елены. — Так что другое присутствие немного…приводит в замешательство.

— Теперь ты знаешь, как я себя чувствую, — проговорила он приподняв брови. — Не очень-то приятно осознавать, что внутри не остается ничего личного.

— Я никогда не влезал в твои сокровенные мысли.

— А мне откуда знать, — спросила она, — когда ты столь непринужденно говоришь о способности проникать куда угодно. Как я могу быть уверенной, что если пожелаю поделиться с тобой чем-то, это будет именно мой выбор?

Впервые он ощутил слабый проблеск понимания.

— Этот путь познания друг друга будет намного более медленным.

— Скорость — это ещё не всё, — ответила Елена, теснее сжимая перила.

Рафаэль подумал о ее доверии, когда она рассказывала о своей матери, о ее сострадании, когда она приняла на себя груз его воспоминаний.

— Я буду стараться, Елена.

— Ну, думаю, это лучшее, что я смогу получить от архангела, — слова Елены смягчались удивлённым блеском ее глаз. — Меня не напрягают ментальные разговоры. Поскольку они двухсторонние. А вот слияние — это тот процесс, который я ещё не скоро смогу контролировать.

— Ты уловила мои мысли, пока мы были соединены?

— Вообще-то нет. Я слишком увлеклась полётом…Боже, ну ты мастерски летаешь, Рафаэль, — Елена присвистнула. — Я знаю, что непросто сделать то, что ты вытворял.

Внутри зашевелилась гордость, зародившаяся ещё в сердце юноши, каким он был до Калианны. До Изис. До Дмитрия.

— Хотя я уловила одно имя, — робко произнесла она. — Ты думал о своем отце?

— Да, — ответил Рафаэль, наблюдая, как ветер разметал несколько прядей непокорных светлых волос по лицу Елены, рассматривая ее силуэт на фоне ночного неба, словно усеянного брильянтами, и сделал свой собственный выбор. — Я думал, что во многих смыслах безумие моего отца было гораздо хуже, чем кровавая жажда Урама.

Елена не перебивала, просто подошла и взяла его за руку. Рафаэль переплёл их пальцы, размышляя о фундаментальных изменениях, которые произошли в его жизни с того дня, как он впервые встретил Елену Деверо, Охотницу Гильдии. Она невероятно быстро обосновалась в его сердце, став самой важной частью существования.

— В случае с Урамом, — Совет, хотя и сомневался поначалу, в конце-концов решил, что он должен умереть. — Тогда Рафаэля больше всех тревожила Ли Дзюань…и так оставалось до сих пор. — Ли Дзюань гадала, стоила ли того сила, которою получил Урам, обернувшись порождённым кровью.

Елена задрожала:

— Нужно было показать ей ту комнату, где Урам хранил остатки своих жертв, — даже сейчас желудок Елены взбунтовался от простых воспоминаний. — Там была просто бойня. Одна вонь заставила бы большинство людей убежать, вопя от ужаса.

— Ты забываешь, Елена, — сказал Рафаэль, и его глаза стали почти чёрными. — Ли Дзюань играется с мёртвыми.

«Держи подвеску ровно, Элли».

«Я пытаюсь».

«Ш-ш-ш, мама услышит».

Вдохнув свежий аромат Рафаэля, Елена прогнала мучительный шепот воспоминаний и сосредоточилась на настоящем.

— Почему твой отец был хуже?

Волосы Рафаэля, чернее, чем ночная тьма, которая их окружала, разметал ночной бриз.

— Он не убивал без разбора. Долгое время все думали, что его обуревает жажда власти и новых владений.

— К нему присоединились другие, — догадалась она.

Рафаэль медленно кивнул.

— Он был императором, но хотел стать богом. Когда начались убийства — они носили скрытый характер, даже политический.

Елена потянулась к Рафаэлю и отбросила волосы с его лица, желая прикоснуться к архангелу, который внезапно стал очень отстранённым.

— Что заставило людей поменять своё мнение?

Рафаэль поддался её прикосновениям, хотя выражение его лица осталось грустным и пустым.

— Когда он начал сжигать целые деревни не на своей территории.

Елена вспомнила то, что читала под руководством Джессами.

— Провозглашение войны?

— Мой отец видел это немного в другом свете. Он надеялся, что другие из Совета преклонятся перед ним… тогда он уже возомнил себя богом.

— Сколько тебе было лет, когда он умер?

— Сущая мелочь — несколько десятилетий.

Елена подумала, что он был всего лишь ребенком.

— Это значит… — она затихла, не в силах продолжать.

— Что он уже находился на пути безумия задолго до моего рождения.

Елена обняла себя руками и прижалась к груди Рафаэля, там, где билось его сердце.

— Вот откуда все волнения по поводу твоего рождения.

Его объятия, по сравнению с её, напоминали стальные обручи.

— Иногда я задаюсь вопросом: каково его наследие? И что передала мне моя мать.

Глава 23

В тот момент Елена поняла, что архангел Нью-Йорка разделил с ней что-то важное, то, что не рассказывал никому другому. Откуда она это узнала, охотница не понимала. Но была твёрдо в этом уверена.

Так же, как и знала, что не сможет ответить на вопрос Рафаэля. Только время расставит всё по местам, но…

— Твоя жизнь изменила своё направление в сторону, которую, готова поспорить, даже Ли Дзюань не могла предвидеть. Ничто не предопределено.

Несколько бесконечных минут Рафаэль не отвечал. Они стояли под ночным небом, пока ветер играл свою музыку вокруг их тел, ласкал их крылья.

Её архангел не стал заморачиваться и одевать рубашку, так что Елена ощущала под своими пальцами и щекой его восхитительную кожу. И тут она поняла, что, на удивление, чувствует умиротворение, не взирая на тревожные события дня.

— Такая тихая ночь, — наконец произнес Рафаэль, — ветра почти нет. Видимость отличная во всех направлениях.

— Хорошее время для полета, — прошептала Елена.

— Да.

Рафаэль поднялся с ней в воздух. Елена переместила руки, обхватывая его за шею. От их взлёта поднялся ветер, который отбросил с лица Елены волосы, а затем разметал их вокруг неё и Рафаэля.

— Нужно их обстричь, — пробормотала она, вытаскивая пряди изо рта одной рукой, а другой продолжая держаться за шею Рафаэля.

— Почему ты этого не делала, даже работая охотницей? Я бы посчитал их уязвимостью.

Старая рана сегодня находилась слишком близко к поверхности, но Елена всё равно ответила.

— Мои волосы совсем как у мамы. Из четырёх детей лишь у меня одной сохранился этот цвет, даже когда я выросла.

Ари и Бель наследовали цвет волос Джеффри — золотистый, а вот Бет напоминала бабушку по отцовской линии своими роскошными светло-рыжими локонами.