Манкая - Лариса Шубникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юлька ушла в гостевую и там, уже в постели, пришла в ужас от собственной смелости. Поворочалась с боку на бок и задумалась о том, надо ли рассказать Мите о своем отъезде? Забавно, что о Кире она не подумала. Так же как и не подумала, почему она о нём не подумала.
Впрочем, уснула, не смотря на ранний еще час по меркам Москвы. В двадцать три ноль ноль город начинает свою ночную жизнь. Она кипит до утра, а с рассветом, опять начинает жизнь, уже дневную. С костюмами, стаканами кофе, метро и пробками.
***
– Сбор у Гойцмана! – Ирина звонила соседям и говорила всем одно и то же.
Дождалась Джеки мирного посапывания Юльки и умчалась творить интригу во спасение. На лестнице встретила сестричек и Заварзиных. И всей толпой, очень тихо, пробрались они в краснодеревную столовую Гойцманов и снова расселись за круглым столом в ожидании информации, и вроде как продолжения сериала в котором все они были участниками. Дава на этот раз присутствовал в виду позднего времени и, собственно, желания помочь всем желающим его помощи.
– Ирина, повествуйте. Ви вся такая сияющая, что Гойцману даже страшно смотреть.
Сияли все! Сами подумайте, текла их жизнь мирно и тихо (если не считать редких запоев Артёма), а тут прямо испанские страсти! Всех всколыхнуло и разбудило трио «Юля-Кира-Митя».
– Юлька вся в сомнениях, но, я уговорила ее поехать на Тенерифе. Улетаем завтрашней ночью. Там она успокоится, а я попытаюсь убедить ее уйти от Киры.
– И быть с Митей? – Дава не мог не спросить.
Все промолчали, зная, что для Давида тема больная.
– Нет, Дава. Это она сама решит с кем ей быть. Тут Дора права, как ни странно. Там и поймет, что ей нужно и кто ей нужен. А может и никто, – ну не могла Джеки оставить Даву в безнадежном состоянии, ибо любила его, как и все, кто жил в этом московском доме.
Теперь все смотрели на Якова Моисеевича. Он пошевелил бровями и губами по обыкновению, и выдал заключение.
– Браво, Джеки. Подловили наилучший момент. Значит так… Артемий, на тебе Митька. Кто его знает, что парню в голову взбредет? Ходи за ним, как привязанный. Напросись в гости в «Ярославец» и прочее всякое. Ну, ты умеешь, что я тебя учить буду. Дора и Фира – следить за Кирой. Во все глаза. Если нужно купите бинокль и очки! Когда и с кем приехал, как был одет и во сколько уезжает.
– Бинокль у нас есть, опоздал ты, Яшка, со своими советами, – Фира победоносно смотрела на юриста.
– Вот кто бы сомневался, а? Так, теперь Света. Если сестры заметят, что Кира выносит что-то из квартиры Юли, или иное подобное, сразу фотографировать и звонить мне. Ви же дома все время, вот и держите связь с Собакевичами. Ирина, Ви с Юлей…Ну, сами разберетесь, умница. Ну, а я стану готовить документы на развод, причем скорый и безболезненный.
– Это сделаю я, – Дава, молчавший все это время, заговорил. – Дела о разводах мой конек, пап. Ты знаешь. А если зашел разговор о Кирюшке, то тут я расстараюсь на славу.
Яков Моисеевич даже думать не стал, просто кивнул сыну, дав свое отцовское благословение.
– Тогда я в помощь Артемию. Вечерами буду к Митьке похаживать. Беседы и прочее разное. Да и есть шкурный интерес у меня, уж простите. Ему надо дело свое расширять, вот и дам пару советов, чем и отвлеку нашего богатыря от саморазрушения и смертоубийства Ракова. А себе заполучу перспективного клиента. Всем всё ясно?
Соседи загомонили, радуясь, что каждому нашлось дело в этой истории и подвигав стульями, разошлись. На прощание велели Ирине писать каждый день и давать отчет о том, как там их сокровище.
– Ну, и сама не пропадай. Ведь не чужая нам… – это Фира с проявлением исключительного дружелюбия по отношению к Джеки.
– Фира, так и быть, привезу тебе вышивку росе та*. Положишь на полку и вазочку на нее поставишь. – Услышав слова Ирины, Ирины Дора обиделась. – Дора Рауфовна, не куксись. И тебе тоже.
Ирина могла позволить себе быть доброй, это ведь она уезжала в райское место и, собственно, она и разрешила непростую ситуацию с Юленькой.
От автора: вышивка росе та – «солнечное кружево» вид рукоделия на Тенерифе. Плетение кружев вручную на особой раме.
Соседи тихонько разбрелись по домам, а Ирина, дождавшись, когда лестничная площадка опустеет, постучала в дверь к Широкову. Он открыл сразу. Ну, оно и понятно. Без слов пропустил гарнд даму в гостиную и выслушал, тоже без слов.
– Мить, пришла к тебе просить о двух подвигах. Уверена, что справишься, иначе ноги бы моей тут не было. Первое – терпение, второе – самоконтроль. Ну, как? Готов?
Широков слов таких не ждал, но понимал, что говорит Джеки про Юлю.
– Поясните или мне еще и третий подвиг совершить? Стать чтецом мыслей?
– Я и Юля завтрашней ночью улетаем. Куда? Не скажу. Надеюсь на твое понимание и то, что ты дождешься ее решения. Без психозов, бешенства и прочих проявлений. Далее – не убей Кирилла, пока нас не будет. Впрочем, вообще, не убей.
Митька даже задохнулся от злости.
– Я сам могу отвезти ее куда угодно, Джеки! Что за бред?!
– Вот такой реакции я и ждала. А теперь слушай и мотай на ус слова мудрой бабушки. Увезешь ее сам, навсегда потеряешь. Не знаю, говорила ли тебе Юля, но мама ее сбежала с любовником и оставила дочь одну. У Юльки мощная детская травма. Собственно, в этом и вся проблема. Хочешь, чтобы она всю жизнь думала, что виновата перед мужем за то, что сбежала с тобой? Тогда, вперед. Губи ее, себя, всех нас. Давай.
Митя задумался. Нет, он понимал, что Юлька не такая как все. Любил он ее и все ее странности и проявления. Но вот так взять и отпустить? Непонятно куда и, вероятно, надолго? Да буквально все в нем протестовало против этого дебилизма! Но, Джеки не шутила ни разу, была встревожена сейчас и серьезна, как никогда.
– Надолго, Джеки? – И Ирина выдохнула, услышав его тихий голос, понимая, что поступила верно, придя к Мите и надеясь на его трезвомыслие.
– Уверена, что не надолго. Мить, она тебя любит. И скучать станет. Вот тогда, когда поймет что к чему, вернется к тебе. Сразу предупреждаю, склонять ее к чему-либо я не намерена. Готов ждать?
– А что у меня выбор есть? Впрочем, да. Готов, Джеки, – печальный Широков опустил плечи. – Она сказала, что любит меня?
– Какой неожиданный
