Манкая - Лариса Шубникова

И так каждый день…

Всего половину месяца ее нет в Москве, а у Митьки уже тоска, хоть волком вой. Она и раньше-то не была его женщиной, но хотя бы рядом. За стеной. А тут… Был момент, когда собрался он лететь к ней, но сдержался, понимая, что Джеки права и определить, кто нужен ей может только сама Юля.

И не жизнь, и не нежить. Правда, поддержку он ощущал серьезную, ничего не скажешь. Бабушки Собакевич пришли давеча к нему и принесли творожников. Светочка подарила горшок с цветком, сказала, на счастье и уют в доме создать. Правда, одинокий горшок с лопухастым цветуханом не сильно науютил, но согрел заботой. На работе то и дело отправляли Митьку отдыхать, мол, сами справимся, идите шеф. Артём совсем с ума сошел и преследовал везде, где только можно. Отчасти Широкову было понятно, для чего, но смешно же.

Помог более всего, как ни странно, Дава Гойцман. Правда теперь и Митька, как и Давид, был с печальными глазами. Вот и смотрели они друг на друга печально. Только один черноглаз, а второй сероглаз. Да без разницы. Морды совершенно одинаковые. С Давой они успешно посетили кинотеатр, автосалон и баскетбольный матч. И ежевечерне торчали в курилке. Митьке дома было паскудно, а Даве было паскудно одному.

– Мы скоро станем как Фира с Дорой. Чур, я Фира! Бабулька всегда мне нравилась, а теперь…

А дело вот в чем. Фирочка во время своего дежурства и слежки за Кирой углядела рядом с ним Олесю. Вызвала Светочку и та их прекрасным образом запечатлела, создав прецедент, как выразился Давид. Теперь есть основания настаивать на разводе по причине измены одной из сторон, соответственно, без компенсаций и прочих апелляций по поводу имущественных претензий.

Папа Гойцман явился одним тусклым вечером к Широкову с весьма интересным коммерческим предложением. Митька задумался о перспективах, а Гойцман потребовал в случае удачи заделаться его клиентом. Ну, а почему бы и нет?

Кира вел себя тихо. На глаза Широкову не попадался. Но один раз, все же, пришлось столкнуться соседям и соперникам. Оба по утру открыли двери, чтобы начать день и… В общем, Кира трухнул и втянулся обратно в квартиру, а Митя, сжав кулаки, пошел на работу. Вот и вся история.

Да вы не думайте, никаких африканских страстей и безумств. Все обычно. Все так, да не так. Оно понятно, проявления, эмоции, накал, но это все для романов, а в жизни боль, обида, тоска. И все держишь в себе, все переживаешь в одиночку, потому как никто не может помочь тебе в этом деле, даже если стараться будет и сочувствовать искренне.

Митьке было худо. И дело не только в том, что Юли не было рядом, а еще и в том, что так спокойно уехала от него. Обидно было, что выбрать не смогла между ним и Кириллом.

Не любит! Она его не любит!! Вот, так и думал Широков, однако от мыслей этих его собственная страсть меньше и тише не становилась, скорее наоборот. В тысячный раз руки тянулись к телефону – позвонить, написать. И не дотягивались. Пожалуй, тут и гордость вмешалась, чисто мужская. Половину месяца она спокойно живет без него, а он? Нет уж, набиваться не станет! И через пять минут, снова руки к телефону. Ну, а что? У вас не так разве было?

***

– Юля! Я на пляж! Сегодня солнце припекает. Ты со мной?

Две недели Ирина Леонидовна не трогала Юльку. Нет, они болтали ни о чем, если вместе, пили кофе и чай, гуляли. Но Джеки не выспрашивала, не лезла и никак не донимала Юлю. И так бы и было, не заметь она нынешним утром, что Юлька выспалась, в кои то веки. Да, да! Первое время девочка ее дорогая спала и бродила, бродила и спала. Ирэн переживала, глядя на одинокую Юлькину фигурку на фоне черных валунов пляжей и темных глыб гор. Дождливым днем Юлька проспала весь день. И Джеки, кляня себя за слепоту, поняла, что Юлька устала и сильно. И устала уже давно, еще там, в Москве. И дело вовсе не в Мите и Кире и в них обоих. А вот сегодня, похорошевшая Юлька, проснулась утром и смотрелась не призраком, а очень даже красивой девушкой. Джеки слегка испугалась. Вот как теперь вести это чудо на вечерний моцион по набережной? А? Украдут! А Митька ей, Ирине, голову откусит!

Ирина Леонидовна на самом деле была счастлива дичайшим образом. Вероятно в этой вот заботе о Юле, в трепыханиях ее наседочных, проявилось материнское и реализовывалось вот здесь и сейчас.

– Тётя Ира, я с Вами, – Юленька оделась и они, обе нарядные, вышли на солнышко.

Шли не спеша, любуясь пальмами и кактусами. А еще лазурным морем. Впитывали в себя сухой, ароматный ветерок острова и рады были ничегонеделанию. На Юльку заглядывались. Джеки и гордилась и пугалась. Честное слово, посмотреть было на что.

Юля выспалась, отдохнула, загорела и как-то оправилась. Джеки водила ее на шопинг и проявила себя прекрасным специалистом в области моды и стиля. Да Юля и сама кое-что могла оценить, просто раньше Кира был тому помехой.

– Тебе наши пишут? – начала Ирэн свой допрос с целью определить, на каком этапе находятся Митя и Юля.

– Да. Светочка пишет и за себя, и за бабушек. Дядя Яша отписался. И Кирилл.

– А Митя? – ну, пожалуй, можно и прямо спросить, подумалось Ирине.

– Нет.

И вот тут и приметила наша гранд дама, что Юлька в некоем расстройстве, но уже нормальном таком, девичьем.

– А ты ему?

– Нет, – Юля слегка смутилась, и Джеки сочла, что вопросов на сегодня достаточно.

Две соседки прекрасно провели время на пляже, даже рискнули искупаться в соленой воде, а не в бассейне. Водичка прохладная, но приятная, взбодрила обеих.

– Ужинать в Starfish?

– Да! Мне очень понравилась открытая веранда.

Потом обе надолго замолкли, наслаждаясь послеполуденным солнцем. Согласитесь, приятно валяться в шезлонге и потягивать фреш, предвкушая долгий еще отдых и близкий ужин в одном из лучших ресторанов острова. Юлька, правда, не очень наслаждалась, потому, как мысли о ярославской напасти вновь на нее напали.

Митя не писал, не звонил… Поначалу Юле было все равно, точнее, она была сама в себе и не замечала его молчания. Но сейчас… А говорил, что любит! Обиделась москвичка наша и в связи с этим стала думать о Мите с удвоенной силой. Может и с утроенной, кто там разберет. Каждый раз бросалась к телефону, когда раздавался писк мессенджера, а там сообщения от Киры. Много и многословно. А