«Если», 1995 № 10 - Альфред Ван Вогт

Приблизившись к толпе, Леддравор перевел синерога на шаг. Принца, наконец, заметили; люди почтительно расступались, давая дорогу, однако недовольный ропот не затихал ни на секунду. На свободном пространстве у ограды стоял Балаунтар, весь в черном, как и подобает прелату. Он страстно убеждал в чем-то офицера, находившегося по ту сторону ограды.

Леддравор подъехал к воротам, с нарочитой медлительностью спешился и жестом велел распахнуть тяжелые створки.

— Ну что, священник, — проговорил Леддравор, — зачем пришел сюда?

— Думаю, ты знаешь, почему я здесь… — Балаунтар выдержал паузу и добавил: —…принц.

Леддравор улыбнулся.

— Если ты пришел проситься на корабль, то опоздал, все места уже заняты.

— Я ничего не прошу. — Балаунтар повысил голос и обратился не к Леддравору, а к толпе. — Я пришел, чтобы предъявить требования. И ты должен их удовлетворить!

— Должен? — Леддравора будто хлестнули кнутом. Он словно раздвоился: один Леддравор прочно стоял на земле, а другого, невесомого, эфирного, мог унести малейший ветерок. Это второе «я» сделало шаг назад, и принцу почудилось, будто он, подобно птерте, парит в воздухе, наблюдая за происходящим со стороны. — Да как ты смеешь! Или забыл, с кем разговариваешь?

— Я говорю от имени более высокой власти, чем твоя, — заявил Балаунтар. — От имени церкви, от имени Великой Непрерывности, и повелеваю тебе уничтожить корабли, которыми ты собрался осквернить Горний Путь. Кроме того, ты должен вернуть народу все, что украл: продовольствие, кристаллы и другие предметы первой необходимости. Таково мое последнее слово.

— Ты и не подозреваешь, как это верно, — прошипел Леддравор, выхватывая из ножен клинок. Впрочем, уважение к сану удержало руку принца. Он повернулся к полковнику Хипперну и приказал: — Арестовать изменника!

Двое солдат схватили Балаунтара и, несмотря на то, что прелат отчаянно вырывался, затащили на территорию базы.

Толпа глухо заворчала. Хипперн вопросительно посмотрел на Леддравора.

— Чего ты ждешь? — рявкнул принц. — Память отшибло? Забыл, как наказывают за предательство?

Хипперн негромко сказал что-то одному из стоявших рядом офицеров. Мгновение спустя к солдатам, которые держали Балаунтара, подбежал дородный старший сержант. Прелат вскинул голову, чтобы то ли помолиться, то ли проклясть Леддравора, но палач не стал дожидаться, пока он вымолвит хоть слово. Короткий замах — и меч вонзился прямо в раскрытый рот Балаунтара. По толпе прокатился стон ужаса. В воздухе просвистел камень и упал у самых ног принца.

Казалось, что сейчас Леддравор в одиночку бросится на толпу, однако он крикнул сержанту:

— Отруби священнику голову и подними ее на пику. Пускай полюбуются на своего учителя.

Сержант невозмутимо кивнул. Отрубленную голову насадили на копье и воткнули его в землю у ворот. По древку побежали ручейки крови.

Наступила тишина, от которой заложило уши. Затем толпа двинулась вперед. Лица тех, кто шел впереди, выражали смятение и беспокойство: наверно, они рады были бы отступить, но не могли — задние ряды напирали все сильнее.

— Закрыть ворота! — крикнул полковник Хипперн.

— Отставить! — Леддравор обернулся к полковнику. — С каких это пор армия показывает спину всякому сброду? Прикажи своим людям разогнать смутьянов.

Хипперн судорожно сглотнул.

— Ситуация сложная, принц. Это местный полк, большую часть солдат набрали в Ро-Атабри, они не станут воевать со своими.

— Верно ли я расслышал, полковник? — Леддравор стиснул рукоять клинка. — Кто тут командует — ты или твои подчиненные?

— Принц, я не могу выполнить ваш приказ.

Неожиданно Леддравор улыбнулся.

— Смотри внимательно. Я научу тебя командовать. — Он взмахнул мечом. — Рассеять толпу!

Солдаты бросились вперед. Толпа отхлынула, но в бегство, как можно было ожидать, не ударилась. Внезапно Леддравор осознал, что его приказу подчинилась от силы треть солдат. Остальные не двинулись с места и теперь с несчастным видом смотрели на офицеров.

Да и те солдаты, которые пошли на толпу, много не навоевали. Они на удивление легко расставались с оружием, которое бунтовщики тут же повернули против них. На землю рухнула еще одна секция навеса над дорогой. В толпе раздались радостные возгласы, горожане принялись вооружаться кольями.

Эфирный Леддравор безучастно наблюдал, как его двойник подбежал к молоденькому офицеру и приказал тому идти на толпу. Офицер отрицательно покачал головой и немедленно поплатился за свое мужество: его обезглавленное тело рухнуло наземь. Принц больше не принадлежал к роду человеческому, он превратился в свирепого зверя, злобного демона; черный клинок неутомимо пожинал кровавую жатву.

«Сколько это может продолжаться, — размышлял второй Леддравор. — Неужели людскому терпению и вправду нет предела?»

Внезапно он заметил, что на востоке потянулись к небу столбы дыма. Очевидно, горели противоптертовые экраны: значит, в городе началось настоящее восстание.

Вспомнив об оставшемся в одиночестве короле, эфирный Леддравор мгновенно утратил спокойствие. Нужно принимать срочные меры. По сравнению с восстанием бунт нескольких сотен солдат — сущая ерунда.

Он вошел в тело своего второго «я», и все поплыло у него перед глазами. Время и пространство распались…

Принц Леддравор увидел, что держит в руке клинок по самую рукоять в крови. Вокруг бушевало людское море.

Он быстро сориентировался, вложил меч в ножны и побежал к своему синерогу.

Глава 17

Толлер, не двигаясь, смотрел на тело в желтом капюшоне; прошло, наверное, минут десять, а он все стоял, не зная, как преодолеть боль утраты.

«Его убил Леддравор», — подумал Толлер. — Вот урожай, который я пожинаю за то, что оставил в живых это чудовище. Он скормил птерте моего брата!»

Толлер разрывался между желанием подбежать к телу брата и необходимостью проявлять благоразумие и держаться подальше. Внезапно он различил на груди Лейна что-то белое.

Письмо? В сердце закралась надежда. Может, Лейн оставил послание, обвинив в своей смерти Леддравора?

Толлер достал подзорную трубу и направил ее на белый прямоугольник. Слезы мешали читать, но в конце концов он разобрал корявые строки.

«ПТЕРТЫ — ДРУЗЬЯ БРАКК. УБИВАЮТ НАС, ПОТОМУ ЧТО МЫ УНИЧТОЖАЕМ БРАККИ. БРАККА КОРМИТ ПТЕРТ. ЗА ЭТО П. ЗАЩИЩАЕТ Б. РОЗОВАЯ, ПУРПУР. ВЫРАБ. ЯД. МЫ ДОЛЖНЫ ЖИТЬ В ГАРМОНИИ С Б. ПОСМОТРИ НА НЕБО».

Толлер опустил подзорную трубу. Он смутно сознавал, что послание Лейна гораздо важнее всего остального, гораздо важнее смерти брата, однако по большому счету, не испытал ничего, кроме «недоумения и разочарования. Почему Лейн потратил остаток сил на какую-то ерунду, вместо тоге чтобы обвинить своего убийцу? Поразмыслив, Толлер сообразил, что к чему.