Дело всей жизни (СИ) - "Веллет"

Парень хмуро поглядел на отца и заговорил мрачно:

— Я просто хотел добраться до племени. Морем. Вышел из Лоуэра и двинулся на норд-ост…

— Коннор! — Шэй укоризненно на него поглядел. — Ну ты же должен был понимать, что тендер — неподходящее судно для выхода в открытое море?

— А я и не собирался идти открытым морем, — запротестовал тот. — Я хотел пройти вдоль берега! Но когда мы шли мимо Лонг-Айленда, ветер сменился и… Нас начало сносить к земле.

— Там же рифы! — простонал Шэй.

— А я и хотел их обойти! — Коннор вскинулся и засверкал глазами. — Но осадка мелкая, скорость низкая… Что я мог поделать?!

— Разумеется, против тебя были исключительно неблагоприятные обстоятельства, а не отсутствие благоразумия, — буркнул Хэйтем. — Я бы даже не приостановился, поскольку был уверен, что «Ротеннот» отошел гораздо дальше, когда увидел с чьей-то мачты сигнал бедствия. Но капитан брига был слишком упрям, а я не рискнул приложить его наручем по голове, потому что команда меня бы просто за борт выкинула за своего капитана. И тут приблизились — смотрю! — он все больше распалялся. — Дрейфует среди рифов, как… чаинка в чае! Мы — за ним! На моих глазах эту лодочку о скалу приложило! А у нас-то осадка во сколько раз больше? Капитан брига в конце концов не выдержал моих… замечаний и оставил мне свободу действий. Мы едва ли не в последнюю минуту успели, когда «Ротеннот» почти пополам сложился. Вытащили всех, в первую очередь Коннора. Скорее всего, все бы выжили, даже если бы нас там не было — до берега было недалеко. А вот тендер восстановлению не подлежал… От него еще меньше, чем от «Аквилы» осталось. А потом этого капитана Кенуэя выхаживала миссис Стэмптон. И должен заметить, что приглашенный доктор отвел меня в сторону и в крайне резких выражениях заявил мне, что ребенку будет лучше в сиротском приюте, чем с истязающим его отцом. Мне стоило душевных сил не прогнать его с порога, подтвердив дурную репутацию. Объяснять, что мой четырнадцатилетний сын получил все эти впечатляющие синяки и ссадины, потому что сбежал в море на собственном корабле и потерпел крушение… Нет, это было бы еще хуже. Коннор просил не писать тебе об этом, хотя и стоило бы! Тогда бы ты еще в письме его отчитал.

— Коннор, — Шэй посмотрел строго и серьезно. — О чем я тебе говорил? Капитан отвечает за всё, что случается на борту. Разве можно было вести своих людей, свой корабль, не просчитав путь? Не учитывая возможные направление и скорость ветра? И все это исключительно из желания досадить отцу?

— Я выучил этот урок, — Коннор опустил голову. — До этого отец меня слишком далеко не отпускал, и мне казалось, что это проще, чем на самом деле. У меня ведь действительно получалось! Я даже хотел тебе показать, как я научился…

Хэйтем длинно выдохнул и заговорил тише:

— А теперь он хочет бриг! Как у тебя, Шэй. Выучил.

— Значит, тендер ты разбил? — Шэй неожиданно весело усмехнулся. — Будем надеяться, бриг не разобьешь. Теперь осадка у тебя будет сравнима с моей, так что если я услышу про то, что тебе что-то помешало, буду знать, что помешали не характеристики корабля. Хэйтем, он все равно попробует, с тобой или без тебя. Надо договариваться с этим Фолкнером, надо распорядиться, чтобы сюда доставили строительные материалы… И, возможно, стоит нанять мастеров более приличных, чем те, что тут спят на мешках с рыбьими потрохами.

Коннор опустил плечи и вздохнул:

— Фолкнер обычно прямо на пристани торчит, пока еще может стоять или сидеть. А потом уходит в свой домик и ужасно храпит. Раксота показывал мне его в прошлом году…

Все трое отправились к пристани, причем Шэй слышал, что Коннор и Хэйтем до сих пор переругиваются, но настоящего раздражения в их разговоре уже нет, а потому капитан Кормак смог сосредоточиться на неком Фолкнере. Но стоило ступить на скрипучие мостки, как Шэй увидел человека, сидящего на причале и опустившего ноги вниз — и мгновенно узнал. Безо всяких уточнений — просто узнал эту седую голову в треуголке, эту манеру задирать плечо…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Да, прошлая встреча была неприятной, и эта может получиться не лучше.

— Капитан Фолкнер, — окликнул Шэй. — Мы к вам от мистера Дэвенпорта. Есть разговор.

Пожилой моряк довольно ловко поднялся и смерил Шэя взглядом:

— Мне кажется, я вас где-то видел… А впрочем, старина Ахиллес бы, конечно, не направил ко мне дурных людей. Что вам угодно, господа?

— Ее, — Шэй указал на прогнивший борт. — «Аквилу». Мы готовы выкупить и восстановить корабль.

На несколько мгновений лицо моряка озарилось радостью:

— Вот же старый шельмец! — он явно говорил об Ахиллесе. — А я уж не верил, что хоть кто-то за это возьмется. Мы с этой красоткой были в Ла-Манше, когда на нас напали. Верите ли, капитан… вы ведь капитан?.. Против меня вышли три фрегата. Три! И я бы их всех потопил с моей девочкой, но вмешался бриг… Одно слово, что бриг, броня — как у линкора! А уж капитан того брига… — тут он прищурился и замолчал.

Тишина затягивалась, встревоженный Хэйтем шагнул ближе, да и Коннор подтянулся.

Шэй уже понимал, что это значит, и опустил руки, на всякий случай готовясь воспользоваться скрытыми клинками.

И тут Фолкнера прорвало:

— Так это ж ты и был, крыса тамплиерская! Это ты был за штурвалом, я твою физиономию запомнил!

Шэй даже расслабил напряженные плечи. Сам он не помнил Фолкнера, хотя Ахиллес говорил о том, что некогда их представляли друг другу. Но в ту пору, когда Шэй жил в поместье Дэвенпорт, к наставнику приходило немало людей, и все они не значили для молодого ассасина Кормака почти ничего. Ахиллес не рассказывал о своих делах, секретничал с приезжими в кабинете, а Фолкнер, должно быть, много времени проводил в море…

Однако Шэй опасался, что сам Фолкнер вспомнит давнюю встречу, когда увидит капитана тамплиерского брига вблизи. Но теперь беспощадное время сыграло Шэю на руку — его, должно быть, было нелегко узнать. И это хорошо, потому что Коннору, который сейчас стоял поодаль, так просто не объяснить, каков был путь Шэя Патрика Кормака…

— Мистер Фолкнер, — окликнул Хэйтем, но где там.

— Едва не потопил! — Фолкнер рванулся к Шэю и попытался ухватить его за грудки. — В мою красавицу мортирами, значит!

Шэй легко уклонился и успел перехватить занесенный для удара кулак:

— Нас направил сюда Ахиллес.

— Что ты с ним сделал, тамплиер? — ни капельки не поверил Фолкнер. — Убил?

— Нет, — Шэй оттолкнул противника и выхватил пистолет, направив его в грудь противника. — Извольте выслушать, капитан Фолкнер. Этот корабль — для вот этого юного ассасина, которого временами воспитывает Ахиллес. Если не верите, сходите и проверьте. И можете быть уверены, — Шэй язвительно усмехнулся, — за это время я вашу «красавицу» не умыкну. Чтобы на ней идти, нужно не меньше двух месяцев и не меньше тонны дерева.

— Шэй, — Коннор тронул его за плечо. — Шэй, не надо!

Мистер Кормак с досадой убрал оружие и шагнул вперед, едва не задевая соперника плечом:

— Так что, мистер Фолкнер, поговорим?

Тот все еще сжимал и разжимал кулаки, но немного успокоился и прорычал:

— Поговорим. Мальчишку этого я видел. А ты ему кто?

— Крестный отец, — суховато произнес мистер Кенуэй. — Отец этого юноши — я. Символы Братства на его одежде вам должны быть хорошо знакомы. Я и теперь вижу на мачте этот знак.

— А у вас — кресты, — Фолкнер обвиняюще потыкал пальцем в перевязь Шэя.

— И что? — невозмутимо отозвался Хэйтем. — Мы пришли купить «Аквилу» для воспитанника Ахиллеса. Ему вы хотя бы верите?

— Ничего не понимаю, — настороженно выдохнул Фолкнер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А что тут понимать, — фыркнул Шэй. — Вы подпишете договор на имя Коннора Кенуэя, а мы только проследим за законностью сделки и восстановлением корабля.

— Если бы вы меньше пили, то, пожалуй, уже бы все поняли, — поджал губы Хэйтем. — Я лично готов оплатить сделку на имя Коннора.

— Ничего не понимаю, — повторил моряк и с отчаянием обратился к самому Коннору. — Мистер, вы и вправду собираетесь сами ходить на «Аквиле»?