Дело всей жизни (СИ) - "Веллет"

— Конечно, — подросток даже удивился. — У Шэя есть свой корабль, а отец не слишком жалует морское дело.

Мистер Кенуэй свысока оглядел старого моряка и бросил:

— Назовите цену, мистер.

Фолкнер явно заколебался, но поглядел на Коннора — и решился:

— За корабль денег не возьму. Мне и самому «Аквила» досталась… по наследию, так скажем. Но вот за работами буду следить — и это моя цена.

Коннор оживился и подался вперед:

— Вы мне поможете? Мне нужно будет найти помощника, набрать команду…

Шэй, в целом, одобрял подход, но не слишком доверял Фолкнеру. Такого же мнения был и Хэйтем, который положил сыну руку на плечо и вполголоса произнес:

— Нет нужды, Коннор. Команду тебе подберет мистер Питкэрн, и это будут проверенные и умелые люди.

Коннор резко развернулся и задиристо возразил:

— Мы говорили об этом, отец! Я хочу все сделать сам. Это я капитан брига, мне принимать решения!

— Не брига, а обломков брига. Один раз ты уже сделал сам, — начал раздражаться мистер Кенуэй. — И к чему это привело?

— Но ты обещал!

Шэй понял, что нужно вмешаться. А еще как будто своими глазами увидел все то, что происходило в Кенуэй-холле, пока он сам был на задании. Хэйтем и Коннор самозабвенно препирались, и было очевидно, что им нужно помочь найти общий язык.

— Команду наберу я, — веско произнес Шэй, разом положив конец спору. — Коннор, мне ты доверяешь?

Подросток отдышался и перестал напоминать морского ежа:

— Тебе — да, Шэй.

Тут наконец сумел вклиниться и Фолкнер, давно порывавшийся что-то сказать. Голос старого моряка немного дрогнул, но говорил он уверенно:

— Я могу стать по правую руку от капитана, мистер. И стану, если не прогоните. А если сомневаетесь, так останьтесь, пока здесь будут трудиться рабочие — и сразу увидите, что никто так не любит эту красавицу, как старый Фолкнер.

Хэйтем явно хотел возразить, но Шэй внимательно на него посмотрел и едва заметно отрицательно покачал головой. Сейчас незачем спорить. Во-первых, намерения Фолкнера действительно можно будет оценить по его делам, а не словам; во-вторых, этот спор в любом случае лишен смысла — если по прошествии времени придется признать, что Фолкнер опасен, так или иначе, то будет гораздо проще увести отсюда бриг, не вдаваясь ни в какие объяснения. У Фолкнера, как и у Ахиллеса, нет никаких возможностей, чтобы воздействовать, кроме Коннора. А вот как раз ради Коннора и не стоит затевать этот спор.

— Что ж, — Хэйтем взял себя в руки, — в таком случае мы пришлем сюда материалы и рабочих. Возможно, мистер Кенуэй прибудет проверить, как вы справляетесь.

Шэй был уверен, что никуда Хэйтем своего отпрыска не отпустит, однако Фолкнеру этого знать вовсе незачем. И мистер Кормак сдержанно кивнул на прощание. А потом вдруг резко развернулся, как будто забыл сказать что-то важное, и, сощурившись, бросил бывшему капитану «Аквилы»:

— И вот что, Фолкнер, — он презрительно оглядел мятое платье и посеревший воротничок. — Если хотите, чтобы вас взяли в дело, бросайте пить. У себя на борту я бы пьяниц не потерпел, и парню не позволю рисковать с таким старпомом.

Фолкнер пробурчал что-то невразумительно-неодобрительное, но смолчал. У Хэйтема тоже нашлось доброе слово на прощание:

— И держите подальше от восстановительных работ местных «умельцев». Если здесь все такие, как милашка Одноногий Джо, то их и на выстрел фальконета нельзя подпускать к кораблю.

Шэю на миг показалось, что Фолкнер сейчас просто не выдержит и плюнет Хэйтему на плащ, однако тот сдержался и сердечно проговорил, обращаясь исключительно к Коннору:

— Возвращайтесь, мист… капитан. Когда увидите «Аквилу» в полном снаряжении, не захотите на сушу возвращаться.

Коннор заверил старого моряка, что вернется, а когда уже шли к коновязи, Шэй почувствовал, что на манжете крепко сжимаются мальчишеские пальцы — цепкие, но пока не слишком сильные.

— Спасибо, Шэй, — прерывисто поблагодарил Коннор, а потом с легкой запинкой обратился к мистеру Кенуэю. — И тебе, отец, спасибо. Я буду ее беречь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Будет, — подтвердил Шэй, обращаясь к Хэйтему. — Коннор выбрал этот корабль сердцем, а твой корабль — это часть тебя, даже если тебе довелось управляться с чем-то более роскошным.

Хэйтем устало вздохнул и поинтересовался вполне мирно:

— Теперь ты доволен, Коннор? Я выполнил твои условия.

— Их было всего два? — Шэй нахмурился. Не верилось.

— Было и еще одно, — подтвердил его сомнения мистер Кенуэй и поглядел на сына. — Я обещал, что постараюсь… понять. Это будет много труднее, чем восстановить не подлежащий восстановлению корабль.

— Зато важнее, — высказал свое мнение Шэй, а потом спросил и Коннора: — А ты что-то обещал?

— Да, — подросток посерьезнел, и лицо его приобрело упрямое и решительное выражение. — Что… буду достоин называться сыном. А вы меня в Нью-Йорк увезете, да? Я не успел попрощаться со своим народом.

Неожиданно вмешался Хэйтем. Он легко поднялся в седло, оторвав Пегаса от увлекательного обжевывания подпоры для слеги, и, дождавшись, когда спутники будут готовы продолжать путь, проговорил:

— Думаю, нам стоит отправиться в Бостон. Так будет ближе, если мы захотим проверить, как обстоят дела с кораблем. Да и любой доктор скажет, что в первую очередь после тяжелых событий помогает смена обстановки. Поживем месяц-другой в гостинице, уделим друг другу больше времени…

Ехали неторопливо. Коннор с любопытством расспрашивал про Бостон, но говорил, в основном, мистер Кенуэй, а Шэй все больше тревожился. Совсем скоро стемнеет, продолжать путь станет сложнее и много опаснее — ночные хищники начнут выбираться на охоту. Лучше всего было бы добраться до лагеря солдат, оставленного на въезде в земли поместья Дэвенпорт, но при такой скорости…

— Хэйтем, — наконец не выдержал мистер Кормак. — Если не начнем подгонять коней, то нам придется ночевать под открытым небом или пробираться в полной темноте.

— Я сомневаюсь, — уронил мистер Кенуэй, и — редкий случай — голос его действительно звучал неуверенно. — Мы можем добраться до темноты, только если поедем тем же путем, через брод. Но мне крайне не понравилось…

Коннор распрямился в седле и тревожно произнес:

— Отец, туда не стоит ехать. Там водятся рохвари, черные медведи. У них хорошая, прочная шкура, теплый мех и отличные кости, но чтобы убить рохвари, нужно выстрелить ему прямо в глаз или перерезать шею. Наши мужчины охотятся на таких вчетвером.

— И что же ты предлагаешь? — Хэйтем спрашивал настороженно. Ему явно не понравилась «лекция», но готового решения у него не было, и приходилось опираться на опыт подростка.

Шэй промолчал — чувствовал, что у парня есть какой-то план.

— Через мост, — Коннор махнул рукой, указывая направление. — Немного не туда, куда мы едем, но там есть хижина для охотников. У нас будет очаг и ватерасво орато. Это… — он немного задумался, — такая постель из дерева и кожи.

Шэй хотел уже было вклиниться, чтобы Хэйтем не наговорил чего-нибудь… неприятного, однако любовник, кажется, и впрямь был готов пойти на уступки, а потому заметил:

— Если ты уверен… Должно быть, охотники твоего племени не устроили бы места ночевки там, где опасно. Веди.

Коннор вырвался вперед, быстро набирая скорость, а стоило добраться до моста и гулко пронестись по доскам, под которыми шумела вода, как издал долгий и протяжный переливчатый клич. Шэй даже вздрогнул.

— Что это? — поинтересовался он у Хэйтема, пользуясь тем, что Коннор скакал впереди и не услышал бы разговора.

— Сас-сах-кви, — пояснил Хэйтем. — Вопль, который должен внушить врагам страх и обратить их в бегство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А когда мы выбирались в лес все вместе, я такого не слышал… — несколько растерянно протянул Шэй.

— Потому что вокруг не было врагов, а были дары природы, — наставительно произнес Хэйтем. — А теперь этому «ассасину» враги везде мерещатся.

Над головами сомкнулись ветви, скорость пришлось снизить, и Шэй машинально признал местный лес вполне удобным — деревья были крепкие, высокие, с развилинами… Поравнявшись с Коннором, он выпалил: