Закат империи - Елена Горелик

- Хосефа, подожди в приёмной. - Ариета подтолкнул всё ещё хлюпавшую носом дочь к двери.

- Не стоит этого делать, приятель, - Жан недобро усмехнулся. - Не ровён час, выйдешь - а девочки нет.

- Вы же в нашу пользу всё решили! - опешил Ариета. - Что этот капитан теперь может сделать?

- Да много чего, парень. Ты не шуми, а слушай, - Жан перестал ухмыляться и сделался совершенно серьёзным. Пожалуй, даже мрачным. - Суд ты выиграл, это верно. Только ты Блезуа плохо знаешь. А я с ним два года по одной палубе ходил, пока он своим кораблём не разжился. Ему ж до сих пор никто не отказывал! А тут какая-то сопливка "нет" сказала, разве Анри такое простит? Он темноты дождётся, тебя прирежет, а дочку твою к себе в дом заберёт. И хорошо, если только в дом, а не на сторожевик. Поиграется с ней сам, потом команде отдаст, а там концы в воду, чтоб ни свидетелей, ни трупа. Оно тебе надо? Нет. Оно и мне не надо. Потому послушай, что я тебе скажу: сейчас же иди домой, собирай манатки, грузись в лодку и мотай в Сен-Доменг. Сейчас же, не дожидаясь темноты!

- В столицу? - ахнул Ариета. - Да что я там делать-то буду? Там же никого знакомых у меня нет и не было!

- Будто тут у тебя были знакомые, когда вы сюда явились на своей обглоданной скорлупке, - фыркнул Жан, покосившись сперва на бледную, дрожащую Хосефу, а затем на закрытую дверь. - Я письмо напишу, отдашь или коменданту Сен-Доменга, или капитану Жерому, или генералу.

- Ох! - испуганно выдохнул Ариета. - Генералу!

- Да, генералу, ты не ослышался. Её трудно назвать доброй бабой, но свой угол у вас точно будет. А там уж… Ты мужик работящий, не пропадёшь. И девчонку пристроишь. Понял?

- Понял, - обречённо кивнул Ариета. Опять бегство. Опять судьба, словно насмехаясь, даёт пинка под зад, когда всё вроде налаживаться начало…

- Я сейчас с тобой двоих парней пошлю, так, на всякий случай, - продолжал Гасконец. - Небось, Блезуа поостережётся с вами связываться, пока они будут при вас. Но я ж не могу выделить тебе пожизненную охрану, согласись. А Анри злопамятный. Так что давай, не тяни время.

Антонио запоздало сообразил, что господин губернатор сейчас делает для него доброе дело. А за добро не грех и поблагодарить.

- Спасибо вам, - с тяжёлым вздохом проговорил он.

- Не за что, приятель, - Жан сощурил глаза, словно прицеливался. - Я не столько о тебе, сколько о себе думаю. Ты-то уедешь, а мне тут с этими…красавцами ещё жить. Короче, вали отсюда скорее. Если задержишься до ночи, сам будешь виноват.

Жан оказался прав: не прошло и часа с того момента, когда лодка баска в сумерках отчалила от пирса Кайонны, унося и Антонио, и его дочь, и двоих работников, как оставленный в спешке дом рыбака подвергся нападению. Не застав там семейство Ариета, капитан Блезуа всё понял и в полнейшей ярости бросился в порт. Но там ему популярно объяснили, что "Индеанка" ещё не получила разрешение на выход в море. А попробуешь, мол, выйти без разрешения - пеняй на себя. Пушки в Горном форте стоят не только для защиты города от нападения, но и для отстрела всяких там дезертиров и самовольщиков. Весь фарватер простреливается, канониры и ночью не промахнутся… Блезуа, сообразив, от кого исходила подобная идея, тут же ломанулся в дом губернатора. В прежнюю резиденцию д'Ожерона…

- Ты что себе позволяешь?!! - орал он, бегая по комнате, будто курица с отрубленной головой. - Чёрт бы тебя подрал, Гасконец, я думал, ты настоящий рыцарь удачи, а ты вступаешься за этих… этих!…

- Заткнись, - ровным, но достаточно жёстким тоном проговорил Жан. Словно команду "К бою!" отдал. И сразу всё встало на свои места: у Блезуа сработал навык моряка - подчинение старшему по рангу. - Заткнись и слушай. Эти рыбаки признали наш закон и платят нам за защиту, стало быть, они свои. А своих обижать как-то не того, брат. Нехорошо.

- Свои! - вспылил Блезуа, взмахнув шляпой - дорогой парижской шляпой с перьями, купленной вместе с красивым камзолом специально ради сватовства. - Да кто они такие, Жан? Рыбой насквозь провонялись! Тьфу! Этот чёртов баск и его дура доченька за счастье должны были считать, что я к ним честно посватался, а не задрал девке подол при первой же встрече! Да я для Сен-Доменга в тысячу раз больше сделал, чем они все!

- С этим никто не спорит. Только ведёшь ты себя сейчас как последний дурак, - немного язвительно проговорил Жан. - Что ты к этой соплячке прикипел? Она ещё в куклы, небось, играется. Тоже мне, нашёл невесту бравый капитан! Жениться охота? Я ж не против. Найди себе купеческую дочку или вдову, а малолеток оставь в покое, это тебя до добра не доведёт.

- Ты, что ли, в мою постель заглядывать будешь? - ощерился Блезуа.

- Если надо - буду, - жёстко приговорил - как припечатал - Гасконец. - Я тут губернатором поставлен, и мне нужен порядок в Кайонне. Будешь его соблюдать - живи в своё удовольствие. А станешь нарушать - повешу как собаку. Ясно?

- Ясно, - выцедил сквозь зубы Блезуа. Что ж, капитан есть капитан, даже если ты сам давно уже капитанствуешь на другом корабле…

- Отец, что с нами теперь будет?

- Ничего плохого, Хосефа. Теперь уже ничего…

- Но мы опять убегаем.

- Я надеюсь, больше нам убегать не придётся. Помолись Пресвятой Деве, доченька. Она всегда прислушивается к молитвам безгрешных.

Хосефа, потупив взгляд, вдруг всхлипнула.

- Ты что, доченька? - удивился Ариета.

- Я вовсе не безгрешная… Я… я обманывала вас, отец… - заплакала девочка. - Те деньги, что вы давали мне на обеды… Я их не тратила, я собирала… Хотела книжку купить… Басни господина Лафонтена-а-а… - тут она совсем раскисла и заревела в голос.

Антонио, никак не ожидавший такого признания (честно говоря, при первых словах дочери он даже испугался - что девчонка могла такого натворить?), обнял дочь и рассмеялся с явным облегчением. Базиль и Симон, управлявшиеся с парусом и рулём, тоже не выдержали, прыснули.

- Не плачь, девочка, - Антонио, всё ещё смеясь, погладил Хосефу по голове. - Приедем - я сам тебе эту книжку куплю. Честное слово!

4

Шторм, налетевший на Сен-Доменг, не отличался какой-то особенной силой: так, что-то средненькое, в июле-августе бывают куда похуже. Обычно сезон штормов приносил затишье в торговле. Прибыль прибылью, а когда риск потерять корабль со всем грузом возрастает в десять раз, невольно подумаешь об отдыхе. Сезон вроде прошёл, но даже под этим явно последним в году штормом Сен-Доменгу было неуютно. Ветер пригибал пальмы и ветви деревьев к земле, торговые ряды опустели. Лавки закрылись, работа прекратилась, добрые граждане попрятались по домам, плотно закрывая двери и ставни. В припортовых трактирах тоже особенного оживления не наблюдалось: матросня да мастеровые, либо припозднившиеся на работе и укрывшиеся от непогоды в первой попавшейся забегаловке, либо закоренелые холостяки, для которых таверна - второй дом… Кое-кто из завсегдатаев клялся, что восхищается завыванием ветра и стуком тяжёлых капель по навесу и ставням. Причард только усмехался в бороду: он искренне не понимал, что тут может быть восхитительного. Ну, завывает, ну стучит. Крыша не течёт - и слава Богу. Но не пристало трактирщику сообщать своё мнение подобным поэтичным натурам. Платит за съеденное-выпитое? Очень хорошо. Вот если бы не платил, тогда другое дело. А этот чёртов голландец Янсзон, чтоб ему провалиться, видит его насквозь, до самых потрохов…

- Неужто тебя вовсе за душу не берёт этот ветер? - хмыкал плотник, заказав свою излюбленную свинину с капустой и пиво. - Тебя, бывшего капитана? Не верится мне что-то.

- Твоё дело, - пожал плечами Причард.

- Что ж ты тогда стол накрыл? Опять твоя прежняя команда тут соберётся?

- Может, и соберётся, тебе-то что? - хмуро буркнул хозяин "Старого пирата". - Заведено у нас так.

- Другие-то не собираются.

- То их дело - собираться или нет. И вообще, чего пристал?

- А я поглядеть хочу, - заулыбался Янсзон. - Слухи ходят, будто почти все нынешние капитаны когда-то под твоим началом были. Вот и посмотрю, любопытно же: притащатся они сюда в такую погодку, или нет?

- Все притащатся, будь уверен, - криво усмехнулся Причард. - А вот и первые.

В зал, плотно прикрыв за собой дверь, вошли двое в непромокаемых плащах-дождевиках. С плащей, само собой, тут же натекло, но Причард даже не подумал рявкнуть на новоприбывших - мол, могли бы и под навесом подождать… Билли и Пьер. Причард даже изволил удивлённо поднять бровь: до сего дня Пьер ни разу не присоединялся к ним на этой традиционной октябрьской посиделке. На других - сколько угодно, но только не на этой. Что ж, всё когда-нибудь случается в первый раз… Не успели эти двое поприветствовать хозяина - своего бывшего кэпа - и усесться за столом, как явились ещё двое. Жером и Хайме. Эти тоже были из команды "Орфея" и тоже входили в большую компанию друзей, но их не было десять лет назад на том клятом островке, с которого всё началось. Впрочем, их пригласили, и они пришли… Влад заявился один, без сопровождения. Дуарте находился в Гаване, но на днях прислал письмо, его уже читала вся компания. И напоследок пришли Галка с Джеймсом.