Вторая колыбель - Игорь Ласьков

XLIV

Межпланетный челнок, на котором летела пассажиром Таня, был в пути уже неделю. Первые три дня ушли на разгон корабля вокруг Марса по раскручивающейся спирали. Из них почти сутки уходили на разгон до скорости 5 км/с, второй космической скорости для Марса, при достижении которой любое тело преодолевало притяжение планеты и покидало околомарсианскую орбиту. Гравитационное поле планеты помогало также разогнать корабль до крейсерской скорости в 8,9 км/с на последнем витке спирали, что экономило топливо, энергию и время. Путешествие протекало без происшествий, отчего Таню одолевала скука. Зрячие пассажиры хоть могли свободно перемещаться по большинству отсеков, общаясь друг с другом и с экипажем, заводя знакомства, скрашивая серость будней полета. Тане же приходилось большую часть суток торчать в пределах своего отсека, чтобы не мешать другим и не создавать проблем самой себе. Отдушиной были визиты Игоря. Он заходил почти каждый день, они подолгу просиживали у нее в каюте. Рассказав друг другу о своей жизни, оба вскоре почувствовали взаимную симпатию. Игорь был внимательным и не позволял себе ничего лишнего, что очень нравилось Тане. Другой отдушиной были занятия в тренажерном зале, где Таня старалась выкладываться. Это помогало и скрашивать скуку, и поддерживало мышцы и кости в тонусе, смягчая негативное воздействие очень малой гравитации (в полете двигатели корабля работали постоянно, создавая небольшую, около 10–12 % от земной, силу тяжести). Медсестра-сиделка, помогающая Тане и досматривающая за ней, по своей инициативе предложила Тане выучить алфавит Брайля — алфавит для слепых, разработанный Луи Брайлем еще в 19-м веке. Поначалу этот алфавит, достаточно сложный, давался Тане с большим трудом. Но как только она поняла все комбинации и закономерности его, дело пошло на лад. Таня быстро выучила алфавит, и взялась читать запоем книги, напечатанные шрифтом Брайля, каких оказалось случайно с десятка полтора в небольшой библиотеке корабля.

На 23-й день полета произошло событие, впрыснувшее адреналина в кровь каждому на челноке. Служба космической погоды прислала сообщение с пометкой "Срочно! Прочесть и отреагировать согласно инструкциям немедленно!". В нем сообщалось о выбросе коронарной массы нашим светилом, в облако которого попадал "Марс Экспресс-2". Стоит напомнить, что выброс коронарной массы — это выброс огромного, в миллиарды тонн, количества по сути высокоионизированного газа из атмосферы Солнца. Поток заряженных частиц, несущихся с огромной скоростью вместе с солнечным ветром, пагубно влияет на сети энергоснабжения на Земле, выводя из строя высоковольтные трансформаторы индуцированными геомагнитными токами. Для всего живого на Земле эти выбросы непосредственной опасности не представляют, т. к. их в значительной степени отклоняют и поглощают магнитосфера и атмосфера. Марс же не имеет магнитосферы, и имеет весьма тонкую и менее плотную атмосферу; поэтому эти выбросы смертельно опасны для "марсиан". Только в подземных помещениях люди были защищены надежно от радиации солнечных выбросов. Даже радиационная защита вездехода поглощает только чуть более половины радиации выброса. Вспышка на Солнце, по свету от которой и распознаются такие выбросы, была зарегистрирована автоматическим зондом системы оповещения Службы космической погоды, висящим в одной из точек Лагранжа на орбите Земли. Такая же система из четырех зондов была развернута и на орбите Марса, на тот случай, когда Земля и Марс находятся в диаметрально противоположных точках своих орбит. Но сейчас Земля и Марс находились не очень далеко друг от друга, всего в 75 млн. км, поэтому зонд на орбите Земли "засек" вспышку раньше, чем такой же на орбите Марса.

Получив оповещение о "солнечной отрыжке", как в шутку стали называть такие выбросы "марсиане", дежурная смена экипажа челнока немедля стала выполнять стандартные для таких случаев процедуры. Времени в их распоряжении было немного, около двенадцати минут. Все межпланетные космические корабли и орбитальные станции с 30-х годов 21-го века стали оснащаться системой генерации магнитного экрана MSGS (Magnetic Shield Generation System). По периметру обитаемой части корабля, и вокруг тех отсеков, где была чувствительная к радиации электроника, располагались мощные электромагниты, при включении которых создаваемое ими магнитное поле практически полностью нейтрализовывало радиацию выброса средней силы. Только очень сильные выбросы нейтрализовывались не полностью. Магниты были очень мощными, потребляли много энергии; поэтому при их включении мощность маршевых двигателей заметно снижалась, иной раз наполовину, если выброс был очень сильный. Запитывались магниты от реакторов двигательной установки. Нынешний выброс был средней силы, экипаж не раз сталкивался с такими, все операции каждый член экипажа знал назубок благодаря частым тренировкам. Поэтому когда через семь минут после первого пришло второе сообщение о выбросе, уже с зонда марсианской службы оповещения, на корабле все было готово. Электромагниты магнитного экрана были включены, маршевые двигатели переведены на 65 % мощности, все иллюминаторы задраены металлическими щитками. На время прохождения через облако выброса корабль становился слепым и глухим, так как все средства радиосвязи, все радиолокационные и навигационные системы; все на корабле, что излучало и принимало радиосигналы, выключалось во избежание выхода из строя. Даже видеокамеры внешнего наблюдения приходилось выключать, они тоже не всегда выдерживали ярость нашего светила. За пять минут до достижения облака выброса навигатор сделал последнюю коррекцию курса перед выключением радионавигационного оборудования. По счастью, из-за высоких взаимных скоростей корабля и облака (так как они двигались в данном случае навстречу друг другу), и относительно небольших его размеров время пролета сквозь него ожидалось не более полутора часов. За такое время даже без предшествующей коррекции курса корабль не успеет сильно отклониться от него. Хуже было бы, если бы облако застало корабль во время полета к Марсу, да еще на заключительном этапе маршрута, когда корабль тормозится; и необходимо постоянно корректировать курс, чтобы не "промазать" мимо орбитальной станции. Тогда на изменение траектории корабля и возвращение может уйти еще добрая неделя. Экипажу корабля, да и некоторым из пассажиров, уже случалось (некоторым и не раз) пролетать через выбросы коронарной массы. Но все же в ожидании пролета все на корабле, кто бодрствовал, невольно напряглись и подтянулись. Вот корабль вошел в облако выброса. Внутри это, естественно, никак не проявлялось. Только счетчики Гейгера, датчики которых были разбросаны снаружи по кораблю, стали показывать резко возросший фон. И если бы сейчас можно было взглянуть на корабль снаружи, было бы видно полыхающее радугой облако, окутавшее обитаемую часть корабля. Оно было, по сути, тем же полярным сиянием, которое часто видно в приполярных широтах. Поток заряженных частиц, изрыгнутых Солнцем, взаимодействуя с магнитным полем защитного экрана корабля, и вызывал радужное свечение вокруг корабля. Остряки шутили, что, мол, надо бы попросить начальство разрешить установить на корабле рекламные щиты. В такие дни, как сегодня, они бы классно подсвечивались, и были бы видны издалека. Инженер дежурной смены экипажа проверил показания счетчиков Гейгера, ввел их значения в программу подстройки мощности магнитов защитного экрана, и компьютер выдал текущие значения мощности. Нынешний выброс был не самым мощным, на его нейтрализацию пришлось отвести всего 34 % мощности реакторов. Все же, потеря мощности на двигателях была ощутимой, и скорость упала на 40 %. Почти как предсказывалось, через час двадцать три минуты корабль вышел из облака выброса, что показали счетчики радиации, вернувшись к обычным для данной области Солнечной системы показаниям. Магниты защитного экрана были выключены, включены все радиопередающие и приемные системы, открыты "жалюзи" на иллюминаторах. Двигатели вновь стали получать полное электропитание, развивая полную мощность. В общем, жизнь на корабле вернулась в нормальное русло.