Вторая колыбель - Игорь Ласьков

Еще полгода назад администрации президентов США, Франции, Италии, канцлера Германии и премьер-министра Великобритании договорились об официальном визите президента Глендейла в эти страны. Предполагались встречи с президентами и премьерами, в ходе которых будет обсуждаться широкий круг вопросов, включая вопросы сотрудничества в космосе, и прежде всего программа MIESEP (освоение Марса). За полтора месяца до предполагаемого президентского тура по Европе, когда по этикету полагается уведомить принимающие страны, состоится ли визит, или нет, Мортимер приказал отменить визиты. Через несколько дней в стране было введено чрезвычайное положение, и Глендейл извинился перед иностранными партнерами за невозможность визитов при столь сложной обстановке в стране. Это было понятно, никто не ездит в гости, когда дома пожар. Этикет был соблюден, визиты отложены до лучших времен. А сейчас вдруг администрация президента стала запрашивать своих партнеров в странах, куда намечались визиты, о возможности организации их прямо сейчас, немедля. Это вызвало всеобщее недоумение, все ведь видели, что творится в стране. Тем не менее, отказать высшему государственному лицу, да еще такой страны, было бы верхом неуважения даже не к Глендейлу, которого и за рубежом уже мало кто уважал, а прежде всего к американскому народу. Поэтому администрации глав государств, куда были посланы запросы, быстренько связались со своим начальством, которое утрясло свои планы в соответствии с новыми вводными. После всех "утрясок" со всеми Глендейл получил подтверждение о готовности всех глав принять его во вновь назначенные сроки. Аппараты глав стран, посещаемых Глендейлом, принялись лихорадочно готовить программы визита, документы на переговоры и прочую бумажную канитель. План Мортимера по срочному бегству во избежание наказания за содеянное стал как будто воплощаться в жизнь. План, в общем-то, был неплох: чувствуя, что президента и его ближайших соратников по беззаконию не сегодня-завтра низложат; и, скорее всего, отдадут под суд, отправиться в ближайшие дни в официальные визиты. Если за время их отсутствия в стране произойдет переворот, они попросят политического убежища в какой-либо из стран вояжа, одновременно всячески изобличая новую власть. Если с умом построить кампанию обвинения новой власти в государственном перевороте и в еще бог знает каких грехах; можно надеяться, что им всем где-нибудь да дадут политическое убежище. Они ведь очень не любят государственные перевороты, эти старые демократии Европы. К тому же, официальный визит всегда придает главе государства вес в глазах мировой общественности. Ну, а получив убежище, они будут под защитой закона страны, предоставившей его. А на безбедное существование им хватит наворованного и лежащего на подставных счетах в разных банках мира до конца дней, и еще детям с внуками и правнуками останется. Если же каким-то чудом переворота не произойдет; ну, тогда по возвращению домой надо будет с удвоенной энергией взяться за выкорчевывание сорняков заразы на политическом Олимпе Америки. Заговор не может зреть бесконечно; если он зреет слишком долго, он теряет силу и выдыхается. А тогда будет проще прижать оппозицию "к ногтю"; в конце концов Глендейл — законно избранный президент, и добиваться порядка в стране есть его прямая прерогатива, как первого лица государства. Но пока что надо было переждать смутное время за границей.

XLVI

Совещание командного и технического состава экипажа челнока началось с подробного доклада дежурного инженера об аварии и его действиях. Все внимательно слушали, тщательно вникая в подробности происшедшего, иногда задавая вопросы. Когда общая картина случившегося была всем ясна, командир спросил мнение каждого, начиная с младшего по положению. Все по очереди высказали примерно одно и то же: необходимо детально исследовать показания бортовых самописцев и поврежденные двигатели, чтобы понять первопричину взрыва. Вполне возможно, что она не была устранена, или была устранена не полностью, а потому была опасность повторения аварии. С вышедшеми из строя тремя двигателями из девяти продолжать полет к Земле еще было возможно, на пределе их мощности это займет еще на три недели дольше, т. к. корабль сейчас догонял удаляющуюся Землю. Если же еще один кластер пострадает от аварии, тогда сам рейс челнока окажется под угрозой. О полете до Земли уже не будет и речи, а возвращение на марсианскую станцию даже от нынешнего положения займет около шести недель, с учетом маневра разворота и торможения. Если же отказ случится позже, где-то на полпути до Земли, лететь до Земли тоже не будет никакой возможности: скорость корабля будет едва превышать орбитальную скорость Земли. Чтобы догнать Землю, потребуется еще месяца четыре. На это не хватит ни топлива, ни продовольствия на борту. Тогда единственным выбором останется лететь назад к Марсу, т. к. красная планета будет сближаться с кораблем. Но на это тоже понадобится около 55–60 дней, а продовольствия на борту было только на месяц больше необходимого для обычного полета, со всеми исправными двигателями.

Попытка выяснить причину взрыва по расшифровкам записей "черных ящиков" — бортовых самописцев, не выявила каких-либо серьезных отклонений основных параметров; кроме, пожалуй, резко упавшей прямо перед взрывом производительности одного из топливных насосов первого двигателя кластера. Этот насос был установлен в системе охлаждения двух из восемнадцати электромагнитов, создающих магнитное поле, удерживающее и контролирующее плазму в одной из рабочих камер двигателя. Плазма — высокоионизированный газ, нагретый до сотен тысяч градусов. Ни один материал не может выдержать такие температуры, поэтому плазма удерживается на безопасном расстоянии от стенок рабочих камер двигателя сильным и сложным по конфигурации магнитным полем. Создается оно очень мощными электромагнитами, которые работают при отрицательных температурах и нуждаются в постоянном отводе тепла. Теплоотвод осуществляется с помощью того же азота — топлива, на котором работают плазменные двигатели. Азот в топливных баках корабля хранится в сжиженном состоянии при температуре около -200 °C. Магниты должны охлаждаться весьма эффективно, их рабочая температура лежит в пределах -200…-160 °C.* При более высокой температуре напряженность поля, создаваемого каждым магнитом, падает; и тем больше, чем выше температура сердечника магнита. При этом создается "вспучивание" — искривление линий результирующего магнитного поля в сторону стенок рабочей камеры. Если только один магнит из восемнадцати создает "вспучивание", это еще терпимо и далеко не всегда катастрофично. Но если поле искажают два и более (особенно два соседних), то "вспучивание" получается слишком глубоким, плазма приближается к стенкам на опасно близкое расстояние. Стенки рабочей камеры не выдерживают нагрева, плазма прожигает стенки, двигатель просто взрывается, что и случилось с первым двигателем второго кластера. Взрыв был достаточно сильным, чтобы опасно повредить и вывести из строя два других двигателя кластера. К счастью, между кластерами были установлены титановые защитные экраны, не давшие повредить и разрушить двигатели двух других кластеров. Таким образом, было выяснено, что непосредственной причиной взрыва явилось чувствительное уменьшение прокачки азота одним из насосов, который охлаждал два рядом стоящих магнита. Но что вызвало уменьшение прокачки, то есть падение оборотов насоса, это еще предстояло выяснить. Самописцы попросту не фиксировали изменение токов и напряжений, управляющих работой насоса. Еще и еще раз проверив текущие показания всех систем двух уцелевших кластеров, инженеры не выявили каких-либо серьезных отклонений от нормы, в том числе и в работе насосов системы охлаждения магнитов. Видимых причин, вызвавших падение оборотов злополучного насоса, никто не мог придумать. Но они были, и их надо было выявить во избежание повторения аварии с более серьезными последствиями. Командир поэтому попросил старшего инженера послать запрос на Землю о подобных инцидентах на других челноках; а всех присутствующих вспомнить любые случаи неисправностей, связанных с насосами охладительной системы, случавшиеся в их практике. И еще он велел дежурной смене постоянно отслеживать показания оборотов насосов системы охлаждения уцелевших двигателей. В случае падения оборотов инженеру смены надлежало вручную держать производительность насосов. С чем все и разошлись по своим рабочим местам.