Алеет восток - Владислав Олегович Савин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы собираемся объявить войну Мао?
– Нет, товарищ Жуков. Вмешавшись вооруженной силой в споры китайских коммунистов, мы лишь углубим раскол в их лагере, сыграем на руку буржуазной пропаганде, оттолкнём от себя широкие народные массы и подвергнем китайский народ новым бедствиям. Поэтому в военном плане мы вынуждены выжидать и обороняться. Однако мы продолжаем поддерживать китайских товарищей, сохранивших верность идеалам марксизма и пролетарского интернационализма. И уж конечно, мы не потерпим победы белокитайцев. Вот только есть серьезные основания считать, что в ближайшее время равновесие на китайском фронте будет серьезно поколеблено. А это категорически не в интересах СССР! Мы не будем вмешиваться во внутрикитайскую войну. Скорее уж мы выступим, как милиционер, разнимающий двух дерущихся хулиганов и восстанавливающий законность на территории. Нашу законность – вы меня поняли, товарищ Жуков? При том, что это наверняка не понравится нашим «заклятым друзьям», которые не упустят случая прибрать все, до чего дотянутся!
То есть намечается что-то вроде освободительного похода тридцать девятого года, тогда Польшу делили, сейчас Китай? Уже 1 мая 1949 года я прибыл в Читу. Я хорошо помнил Монголию, где был в тридцать девятом – с севера леса и горы, как наш Алтай, на юге степи, по которым пастухи пасут свои стада, как века назад. Наш самый верный союзник здесь, с сорок первого в ожидании японского вторжения, в армию был отмобилизован больший процент населения, чем даже в СССР! Не были на фронте Отечественной, в отличие от тувинцев, но поставляли нам лошадей, мясной скот, шерсть, множество других ценных и нужных вещей. В сорок четвертом согласились вступить с нами в ассоциацию, общее государство, – где мы отвечаем за оборону и внешние сношения, но в основном не вмешиваемся во внутримонгольские дела. Сейчас Монголия пребывала в статусе примерно как прибалтийские республики в 1940 году, когда еще сохранялись, например, национальные армии, и граница не была открытой. Получившая значительное прибавление территории, что очень понравилось товарищу Чойбалсану. Исторически границу между Монголией и Китаем отметили сами китайцы, своей Великой Стеной. И в сорок пятом конно-механизированные «тумены» товарища Чойбалсана заняли свою историческую территорию не только на востоке (бывшая «Внутренняя Монголия», клин между МНР и Маньчжоу-го), но и на юге, продвинувшись до Стены. На карте граница проходит от города Хук-Хото, и дальше через Хуанхэ, отсекая половину Ордосского плато, до Учдуна, дальше на запад идут пески Гоби. В тех местах кочевали племена баргутов, родственные монголам, враждебные китайцам, но не дружественные и нам – по приказу японских хозяев они не раз совершали басмаческие набеги на территорию МНР. Но теперь японцев здесь не стало, а жизнь кочевника – это не только стада, но и торговля в ближних городах, кто держит в руках степную торговлю, тот диктует правила. О монгольской политике в этих краях стоит написать отдельную книгу – сейчас же в целом кочевые племена были лояльны нам. И стояли в степи наши заставы, ибо в степи уважают прежде всего силу – кто может подкрепить свои притязания оружием, тот и прав. Китайцы протестовали, – но кто их слушал теперь? Тем более что население той территории (упомянутые кочевники) явно выразило свое желание быть гражданами Советской Монголии, а не Китая – и также готовы были защищать это свое право оружием, по крайней мере отряды и Мао и Чан Кай Ши севернее Стены появляться не решались.
Таким образом, географически мы имели с Особым районом Китая непосредственную связь. Практического значения это, однако, не имело – и по причине «фронтовых» отношений монголов с китайцами, равно как и по отсутствию в том районе каких-либо дорог, а также необходимости в значительном грузопотоке между советской зоной и Мао. В то же время с восточной стороны Особого района вклинивалась гоминьдановская территория, с центром в городе Тайюань, занятая крупной группировкой чанкайшистских войск. Обеспечивающей локтевую связь армии на фронте против Мао – с теми, кто прикрывает границу с советской зоной. И если на фронте, по данным разведки, было около восьмидесяти дивизий, то против СССР и Маньчжурской Народной республики гоминьдановцы развернули свыше ста соединений, то есть по числу дивизий чанкайшисты были почти равны вермахту на 22 июня 1941 года. Правда, не было ни одной танковой – лишь весьма малое число отдельных батальонов и даже рот, вооруженных не самой новой американской техникой. Но и 10-я армия НОАК не имела своих танковых дивизий.
Планы, разработанные нашими штабами, предусматривали различные варианты. В случае агрессии Гоминьдана или США против Манчьжурской Народной республики предполагалось сразу задействовать советские войска – 6-я гвардейская танковая армия, в 1946 году переформирована в 6-ю механизированную (но в разговоре еще долго сохранялось прежнее название), дислоцированная севернее Пекина, имела в своем составе три танковые дивизии и части усиления, всего свыше 800 танков и САУ – и крупные силы ВВС, включая бомбардировщики Ил-28, во втором случае (наш «освободительный поход» в Китай) прямое столкновение советских войск с Армией США было крайне нежелательным по политическим причинам. Потому тогда вперед должны были идти войска 10-й армии НОАК, которая размерами уже далеко выходила за пределы обычной общевойсковой армии, включая в себя двадцать девять стрелковых дивизий, – а еще имела в оперативном подчинении Корейский добровольческий корпус (десять стрелковых дивизий и шесть отдельных танковых полков), Маньчжурский добровольческий корпус (четырнадцать стрелковых дивизий, четыре отдельных танковых полка); однако бесспорно, что по своему качеству, прежде всего уровню боевой подготовки, китайцы были слабейшим звеном нашей военной группировки – должным, однако, сыграть главную роль! Оттого главным направлением деятельности штаба ЗабВО было резкое усиление боеспособности китайских частей (а также, в меньшей степени, КНА и МНА).
Официально мой штаб, как командующего Забайкальским военным округом, был в Чите. Но поскольку округу были прямо подчинены советские войска в Маньчжурии и Монголии, а также все вооруженные силы этих республик, и приданный
