Игра законом - Роман Симоненков

Прошлая жизнь, чьё королевство когда-то представлялось вечным и непоколебимым, на поверку оказалась хрупкой и мимолётной. Сгинула, – и как сроду не случалось её. Оглядываясь туда, назад, трудно было поверить, что мир-то остался точно таким же, как и был, просто изменился сам человек.

В целях безопасности Аркадий остановил машину подальше от подъезда. Покинув автомобиль, Жига снова ощутил давление извне, слабым источником которого являлись простые зеваки в окнах домов. Тихий осенний вечер выгнал молодежь к подъезду. Участие в беседе наполняло их восторгом. Великий Энергетик заметил, что сутью их общения являлся простой обмен энергиями. «Вот почему человек – существо социальное», – понял он, ещё внимательней вглядевшись в приятную компанию. Кому-то приходила в голову замечательная мысль, они ее высказывали, и прилив энергии был им очень приятен. Так приятен, что они говорили и говорили, когда на самом деле, давно пора отдать слово и энергию другому. «Одни пытаются завладеть разговором, – прикинул Глеб. – Другие, наоборот, слишком сдержанны. Даже чувствуя, что им пришла в голову хорошая мысль, они не решались ее высказать». Энергетик видел, что это плохо, так как беседа распадалась и другие участники не получали всех сообщений, адресованных им.

– Ты видишь? – Жига возбуждённо тронул Вольнова за руку.

– Что?

– Ну вот этих ребят… Как они энергиями обмениваются и как думают…

– Нет, друг мой. В этом и есть ещё одно моё отличие от тебя… Про энергообмен я себе представляю кое-что, а вот насчёт того как думают?..

– Я вижу весь мыслительный процесс. Ты не поверишь! Мы, оказывается, думаем не мозгом, а, как бы это лучше сказать… Полем каким-то… Это морфологическое поле, которое всех нас окружает… Теперь я и у тебя его увидел…

– Как это со стороны смотрится?

– Представь, что ребят окружает поле из миллиардов лампочек. Они загораются и гаснут, как на допотопном компьютере. Морфологическое поле мерцает, сияет, переливается всеми цветами. Это и есть мыслительный процесс! И память то же самое! Мозг при этом лишь приёмник. Мысли человека это какие-то био– и электрические импульсы. Значит, если кто-то представляет из себя чуткий и осознанный приемник, то он может понимать то, что думают другие люди. Ты понял?

– Конечно, понял?

– Ну, и что ты понял?

– Исходя из того, что ты сейчас сказал, я с уверенностью могу утверждать, что чтение мыслей на расстоянии и взаимный обмен мыслями возможны.

– Молодец!

– Как быстро, Глеб, ты превращаешься из ученика в учителя!

– Да брось ты, Воля…

– Я на полном серьёзе, и если бы ты только знал, как меня это радует!

Когда Жига, наконец, увидел окна своей квартиры, он понял, что приехал сюда не понапрасну. Свет горел в одной из комнат и на кухне. Способность угадывать события, намерения и мысли людей сейчас ему не помогали. Он просто не пользовался своими способностями, думая о том, как обнимет и крепко прижмёт сына, уткнувшись в густую копну мальчишеских волос. Нет, похоже, с ним самим всё обстояло как прежде. Корчагин в первый миг даже усомнился, а были ли эти два месяца, – или, может, причудилось в похмельном бреду? Всё вокруг казалось своим, причём, квартира производила впечатление не заёмной, а близкой и родной.

Аркадий настоял на том, что останется ждать на улице. То ли не хотел мешать семейному общению, то ли всё из тех же мер предосторожности. Скорее, второе, так как перед входом сунул в карман друга мобильный телефон.

– Мой номер наизусть знаешь?

– Обижаешь! Ты ведь его больше десяти лет не меняешь…

– Ну и славненько. Контрольное время полночь. Не стану тебя пугать, но квартира твоя точно просматривается. Не постоянно, но время от времени, с определённой периодичностью.

– Не трудно догадаться, – двумя перстами перекрестился Глеб и вошёл в тёмный подъезд. Приехав на этаж, он нажал на кнопку звонка и, сделав это, взглянул в маленькое отверстие дверного глазка. Шаги он скорее чувствовал, нежели слышал. Вот кто-то подошёл к двери и замер.

– Это я, открывай, – поправляя волосы, протянул бывший детектив.

Так совпало, что очередной звонок заглушил чьи-то шаги внутри квартиры. Это было уже не столь важно. Волнение и нарастающая тревога активизировали весь внутренний потенциал, и можно было положить голову на плаху, утверждая, что в квартире сейчас ходят два человека. Один фантом принадлежал его супруге, а вот второй был точно не ребёнок.

Звонок раскалялся от беспрерывной работы. «Хорош, стоп», – включил осознанность Жига. Первый признак сумасшествия – ломиться в открытую или закрытую дверь. Внутренний двигатель разгонял адреналин по всему телу. Надо было успокоиться. Глеб присел на лестничный марш и постарался всё внимание и весь мир сузить до размеров своей квартиры. Поза сосредоточения с прямой спиной когда-то казалась ему ужасно неудобной, даже мучительной.

– Ну, конечно, – размышлял он, – у меня с женой ничего уже полгода не было. Я и не ревную даже. Может, оно и к лучшему всё так выстроилось. Мне бы просто зайти, поговорить, а там, оставайтесь, голубки, воркуйте себе на здоровье. Вовка, интересно, где? Ай, вылетело совсем, сегодня же суббота. К тёще поехал, – продолжал внутренний диалог бывший детектив, – ему удобней оттуда на тренировку в воскресенье добираться. Теперь всё понятно.

– Открой, пожалуйста, – каменным голосом в самую дверь проговорил Глеб, – мне переодеться и вещи взять. Мужчина может на кухне посидеть.

Последовал шорох, шёпот, затем мужчина разговаривал с кем-то по телефону. Слов слышно не было, но вот что-то внутри передёргивало слабым электрическим током. Скорее, ради любопытства Жига усилил чуткость принимаемых запахов. На тонком плане он ясно уловил родные Вовкины ароматы, почувствовал жену и ещё что-то очень знакомое. Пришлось быстро перебирать картотеку подсознания, но результата это не дало. Пространство было замешано собачей шерстью с примесью кошек, живых людей и тех, кто уже стал постояльцем мира мёртвых. Причём Глеб обратил внимание на то, что он очень точно может определить на нюх, жив ли человек в настоящий момент.

Его интересовал запах мужчины, который был настолько знаком, что нельзя было объяснить, почему не получается вспомнить этого человека. Как иногда бывает – самое простое слово, заигрывая, выскакивает из головы и мучает до тех пор, пока не вспомнится.

Корчагин прилёг в углу чисто подметённой прихожей и замер. По ушам прокатился глухой шум, как при зевании, и сознание перетекло во второе тело. Попытки преодолеть дверь или стену не удались. Не хватало сил, или что-то мешало, будто кто-то поставил защиту, но это вряд ли. Видимо, самый продолжительный день в его жизни значительно ослабил энергетическую систему организма. Спиной вперёд, как учил Стоян, тоже не помогло.

«Буквально несколько минут назад появился энергетический заслон. Прямо перед нами. Источник – твоя квартира», – на тонком плане пришёл мыслеобраз полуволка.

– А кто его поставил?

– А теперь я тоже не могу туда проникнуть, – ответил Волкодлак, – надо было сразу просматривать…

Виброзвонок в кармане моментально вернул сознание в физическое тело.

– Бегом вниз, по лестнице, у нас гости, и двигай к машине, – шепотом дырявил трубку Аркадий.

И тут Глеба как молнией ударило. Астральный свет прямо действовал на нервы, которые проводили информацию мозгу.

«Как же я мог не вспомнить? И как мог он тут оказаться?» – проносилось в голове летящего вниз по лестничной клетке Энергетика. Он признал в человеке Василия Зацепина! Государыня, плетущая небесные нити судьбы, постаралась на славу.

Бывший детектив помнил слова отца: «У того, кто нападает ночью, нет чести». «За это вы не получите от меня даже малейшей пощады». Вид полицейских не смущал. Законы всеобщей матрицы на моголиняна больше не распространялись, а значит, и блюстители этого закона для него – никто. Никто до тех пор, пока они его не трогают. Но сейчас…

Глеб «завязал» любое оружие в радиусе километра. Даже в соседнем тире сейчас не смогли бы выстрелить ни разу. Нет, на курки бы жали, оружие хлопало бы, чавкало, но не стреляло. «А теперь попробуйте, ребятки, одними руками», – рявкнул Жига и сделал на тонком плане знак Волкодлаку. Сила и быстрота зверя всосались в кровь так же быстро, как сухое сукно впитывает воду. Для него время притормозило свою поступь. Движения снующих человечков в форме смотрелись до смешного медленными.

Впереди себя моголинян увидел человеческие лица. Они были для него до странного одинаковыми. Выделялось одно – с прыщавой, как у подростка, кожей и родимым пятном вдоль всей правой скулы. Лицо показалось высохшим, едва ли не измученным. И ещё глаза. Голубые, добрые, но смертельно усталые. Да, точно. Он давно знал этого парня по спецгаражу ФСБ. Отчего-то Глеб решил, что его трогать не будет почти наверняка. Бежать сразу к машине и тем самым выдавать её месторасположения было нельзя. Жига еще раз посмотрел на луну, полным диском озарившую небо, и твердо решил, что сегодня всё будет хорошо. Это были не приобретённые способности, а обычный звериный нюх на опасность, от рождения наполнявший гены травленых зверей, и их этот нюх никогда их не подводил.