Штильскин - Эндрю Бакли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Роберт при помощи ног стянул с неё штаны, затем отпихнул их в сторону. Он и не предполагал, что на ней ничего, кроме свитера, штанов и ботинок, больше ничего не было.
Лили, наконец, удалось стянуть с себя свитер.
— Что дальше? — спросил Роберт, голос его звучал более нервно, да и потел он чуть сильнее, чем ему хотелось бы.
— Расслабься, Роберт, я понимаю, ситуация неловкая…
— Нееет… ну, немного, да.
— Только, будет ещё немного хуже.
— Что?
— Как эта ситуация может быть ещё более неловкой? — спросил голос.
— Мне нужно сесть на тебя сверху, — сказала Лили.
— А, вот как, — сказал голос.
— Э… чт… зачем? — спросил Роберт.
— Не хочу раздавить тебя, когда буду меняться, и не хочу зарыть тебя под землёй. Единственный способ этого не допустить — это сесть на тебя, обратиться, а затем толкать крышку гроба наверх, пока та не вылезет из земли.
— А других способов нет? Видишь ли, я мужчина, у меня есть желания…
— Мы в смертельной опасности. Как можно в такое время думать о каких-то желаниях? — поинтересовалась Лили.
— Ну, бывает иногда, — сказал Роберт.
Он раздумывал, чем возразить, но Лили уже взгромоздилась на него. Он чувствовал на себе её вес.
— Думай о другом! — крикнул голос в голове.
И Роберт принялся думать. О тракторах, о садовых гномах, овцах, старинных ванных, о Лили в ванне…
— Не об этом! — крикнул голос.
— Так, я готова, — сказала Лили. — У тебя сердце бешено колотится. Всё нормально?
— Жить буду.
— Тебе это может показаться пугающим, но ты, вроде, уже видел.
Роберт собирался извиниться за свои мужские желания, но внезапно, всё это перестало иметь значение. Сначала он услышал хруст костей, а в таком ограниченном пространстве это звучало поистине жутко. Её тело вытянулось над ним, он ощутил, как её лицо покрылось волосами, нос начал вытягиваться и превращаться в волчью морду. Он ощутил её напряжение, когда она уперлась обеими руками, чтобы не раздавить его. Всё её тело излучало жар, вокруг него вились её мышцы, вытягиваясь и трансформируясь. Он услышал хруст отрастающих когтей, они пробили дно гроба, её тело увеличилось, хрустнула, приподнимаясь, крышка. Со всех сторон внутрь начала сыпаться земля. Лили начала утробно рычать и заливать слюной лицо Роберта. Какое-то мгновение она не двигалась, и Роберт решил, что она переоценила свои силы. Рык стал громче, она приподнялась. Оглядываясь назад, Роберт понял, что эта ситуация принадлежала к числу тех, в каких он никогда не ожидал оказаться. Возможно, она даже возглавляла список таких ситуаций. Оказаться под землёй, в гробу, в компании сидящей на нём обнажённой женщины, которая обратилась в волчицу.
— Определенно, первое место, — сказал голос.
Крышка окончательно сломалась и земля начала подниматься.
* * *
Фрэнку потребовалось немало времени, чтобы пройти по Смитуэлл Лейн с его чувством направления, щедро залитым алкоголем, и от того, имевшим остроту пластиковой ложки. Надо отдать ему должное, большую часть пути он оставался на дороге, не считая момента, когда он остановился облегчиться, свернул в поле и завалился в канаву. Сам он этого не заметил, но наблюдавшая за его приключениями овца, издала отчётливый смешок. Смеяться и улыбаться у овец получается лучше, чем сердиться.
Наконец, он добрался до кладбища на Слэк Топ, когда начался дождь, а в небе засверкали молнии. В какой-то момент ему показалось, что он увидел на кладбище мужчину и ребенка с большим мусорным мешком, но они исчезли и Фрэнк списал это на своё сильное, очень сильное опьянение. Фрэнк жил чуть дальше по дороге, но кое-что на кладбище привлекло его внимание. Как и подобает доброму йоркширцу, он был глубоко суеверен, и искренне верил, что на кладбищах обитают банши, охраняя мёртвых. Сквозь шум дождя он что-то слышал. Звук был похож на рёв, или рык, затем хруст и грохот.
Даже если очень сильно напрячь воображение, Фрэнка нельзя было назвать смелым человеком, но ему, как и всем прочим, нравилось рассказывать хорошие истории. Если он и в самом деле увидит банши, получится отличная история, которую можно будет рассказать парням в пабе, так что его залитый алкоголем мозг приказал ватным ногам двигаться в сторону кладбища с целью узнать побольше. По пути он споткнулся об овцу, которая уже не сердилась, а лишь потерянно бродила по кладбищу.
— Бееее! — сказала овца.
— Убирайся нафиг! — сказал Фрэнк, поднимаясь на ноги.
Он ковылял по заросшей тропе, проложенной посреди кладбища. Молния привычно осветила округу, и Фрэнк заметил, что начал дрожать.
— Что ты делаешь, старина Фрэнки, тебе тут не место, — сказал он самому себе.
Затем он увидел, как земля справа от него шевелится. Он пристально вгляделся в темноту, туда, где заметил движение, и, когда глаза привыкли к темноте, увидел его вновь. Земля как будто дышала.
Он посмотрел на надгробие. Там было написано «Элис Мари Палмер». Фрэнк помнил Элис. Это была крупная женщина с вечно спутанными волосами, искренне ненавидевшая всех вокруг. Она покатилась по наклонной, когда её сын погиб в результате несчастного случая на ферме. Каждое полнолуние она плясала голой на болотах, а когда ей об этом рассказывали, она делала вид, будто совершенно не понимала, что вытворяла и зачем.
— Мне просто казалось, так надо, — обычно говорила она.
Земля перед ним снова пошевелилась, и вновь послышался рык. Природный инстинкт Фрэнка подсказывал отойти от могилы. Он так и поступил, когда земля снова пошевелилась. А затем ещё раз. И вдруг земля вперемежку со щепками разлетелась в стороны, и в тот же миг сверкнула молния.
Фрэнк издал визг, похожий на тот, когда наступаешь на морскую свинку. Из могилы выбралось огромное, похожее на волка существо, оно встало под дождём и победно завыло.
Фрэнк мгновенно протрезвел. Он снова закричал и побежал прочь, но не по тропе, а прямо через кладбище, перелез через стену и исчез во тьме. Его нашли на следующий день на краю поля в окружении ухмыляющихся овец, почти обезумевшего. Позже, на той же неделе, он решил переехать в Ланкашир, где всё, что когда-то казалось скучным, стало выглядеть нормальным и безопасным.
Роберт выполз из могилы, улёгся прямо в грязь и попытался восстановить дыхание. Под свитер он засунул одежду Лили, дабы её не засыпало землёй. Он посмотрел на оборотня, тот посмотрел на него. Из пасти у него
