Под угрозой уничтожения мира - Анастасия Сычёва

— Вам сейчас стоит в первую очередь сосредоточиться на официальных мероприятиях, — обратилась ко мне Катерина. — О том, что делать дальше, вам будет лучше поговорить с Адрианом, а сейчас очень важно, чтобы вы произвели благоприятное впечатление на двор.

Не сомневаюсь, что она прекрасно разглядела скептическое выражение на моем лице, но больше ничего не добавила, и вскоре разговор за столом перетек на обсуждение последних столичных новостей.

На следующий день Катерина и впрямь пригласила свою портниху — низшую вампиршу которая считалась самой лучшей в Бэллиморе, и именно она шила для самых знатных дам-вампирш. Как тихо на ухо сказала мне Оттилия, я была у нее первой клиенткой-невампиршей за последние лет пятьдесят. Портниха, мадам Мадлен, прибыла в компании двух помощниц, и мы вшестером, включая Катерину, Оттилию и меня, собрались в будуаре у герцогини. Когда я вошла, портниха изучила меня с головы до ног с чисто профессиональным интересом, словно мысленно прикидывая, что на меня можно надеть. Катерина при этом заметила:

— Помимо королевского гардероба понадобится еще несколько нарядов для выходов до свадьбы и еще на сам бал.

Мадлен кивнула. Следующие несколько часов затянулись для нас с Оттилией на целую вечность, так что к концу я с большим трудом сохраняла спокойный, невозмутимый вид, а Оттилия уже не скрывала мученической гримасы, за что заслужила, когда Мадлен с помощницами были заняты мной, подзатыльник от матери. Обмерив меня вдоль и поперек, сняв мерки со всех возможных мест, портниха и Катерина принялись обсуждать, какие фасоны мне бы подошли. Мое мнение их тоже интересовало, но уже через десять минут наша беседа плавно перетекла в диалог без моего участия. Я не возражала, предоставив решить им все вопросы самостоятельно, настояв только на нескольких вещах — никакого обилия оборок и рюшек, никакого розового цвета и никаких шлейфов. С последним Катерина не согласилась, и мы через какое-то время сошлись на компромиссе — платья для встреч с самыми высокопоставленными гостями можно сделать со шлейфами. За платьями пошло обсуждение плащей, юбок, жилетов, корсетов, белья, мелочей вроде перчаток… Под конец я решила, что хуже уже не будет, и попросила сшить мне новый брючный костюм, поскольку старый за прошедшие годы заметно истрепался. Вампирши молча переглянулись, но внезапно не стали спорить. Когда же разговор дошел до выбора тканей, я окончательно удалилась из разговора, мы с Оттилией на цыпочках отошли от увлеченных обсуждением дам и принялись шептаться о своих делах. Когда Мадлен занялась Оттилией, я уже не смогла бы вспомнить, что мы решили насчет бального платья, поскольку все цвета, ткани и фасоны перемешались у меня в голове. Воспользовавшись передышкой — внимание вампирш теперь было сосредоточено на Оттилии — я устало села на стул у окна и попыталась представить количество одежды, которое мне обещали в ближайшие недели сшить. Неужели у леди Алины такой же по величине гардероб? Никогда не задумывалась…

Следующие три дня прошли без происшествий. Никаких приемов еще не было, и мы с Кейном и Оттилией втроем занимались тем, что ездили по Бэллимору и осматривали его. Катерина не возражала против наших прогулок, поскольку во время первой же выяснилось, что ко мне по приказу короля приставили вооруженную охрану из четырех вампиров, следовавшую за мной по пятам, едва я выходила из дома. На мое удивление после этого открытия герцогиня фон Некер лишь пожала плечами и сообщила, что эскорт мне полагается по статусу. Кейн долго потом потешался над моим растерянным видом, а я в первый момент хотела возмутиться, но потом подумала о королеве Исабеле, которую убили собственные же подданные, и промолчала.

Затем через три дня начали поступать приглашения, от мадам Мадлен доставили несколько первых нарядов для нас с Оттилией, и относительно спокойная жизнь закончилась. Как легко можно было догадаться, известие о королевской свадьбе подействовало на аристократов, как камень, брошенный в лесной муравейник, и потому буквально за неделю толпы придворных и просто дворян вернулись в столицу, несмотря на разгар лета. Только тогда я впервые подумала о том, а не будет ли их нелюбовь ко мне усугубляться еще и тем фактом, что во многих аристократических семьях, составлявших самые сливки общества, имелись молодые девицы на выданье, и кто-нибудь наверняка строил планы, как бы выдать свою дочь за молодого и неженатого короля… А тут появляюсь я, и все замыслы пошли прахом! Та же Оттилия, к примеру, была просто идеальной кандидаткой на роль королевы! Правда, я сильно сомневаюсь, что родителям удалось бы выдать ее замуж против ее желания, но это уже другой вопрос…

В общем, вскоре начались сами приемы. К счастью, из-за нехватки времени никто из аристократов не смог организовать ничего действительно масштабного и многолюдного, так что за эти недели я познакомилась не с таким большим количеством народу. Оттилия, которая поначалу восприняла светскую жизнь как неизбежное зло, но предпочла не спорить с матерью, вздохнула с определенной долей облегчения: всеобщее внимание было приковано именно ко мне. Не могу сказать ничего плохого — выдержка вампиров и здесь дала о себе знать, и открытой неприязни я не встретила нигде. Когда я с кем-то разговаривала, мы обсуждали исключительно безопасные темы, вроде погоды или моих впечатлений от Бэллимора. Было непривычно теперь говорить только на вереантерском языке и слышать вокруг себя только его, но к этому я надеялась в скором времени привыкнуть. Некоторые вампиры еще расспрашивали о том, где мы познакомились с Оттилией, но опасных вопросов об Адриане, Арлионе или прошедшей войне с Валенсией никто не задавал. Когда удивление такому сдержанному поведению надменных вампиров достигло пика, я убрала ментальные щиты со своего разума и начала прислушиваться к их эмоциям, чтобы понять, что они испытывали на самом деле. Как я и ожидала, среди этих эмоций преобладали неприязнь и любопытство, однако помимо них было еще одно чувство, тоже отчетливо выделявшееся, — страх.

Да, именно. Оказывается, многие вампиры опасались меня, и не только потому, что я была Этари, но и потому, что Адриан собрался жениться на мне без каких-либо видимых материальных выгод — значит, во мне было что-то такое, что привлекло даже их прагматичного короля. В общем-то, против такого отношения я не возражала, поскольку когда тебя не любят, но боятся — это намного лучше, чем когда тебя просто не любят. Меньше вероятность, что от тебя будут настойчиво пытаться избавиться. Так что, немного успокоившись, я продолжала посещать обеды и приемы, общалась с вампирами, улыбалась, как фарфоровая кукла, и, вспомнив все, чему меня когда-то обучали гувернантки и леди Алина, вела себя как образцовая принцесса, не выбиваясь из этой роли. Одобрительные кивки Катерины служили мне лучшим подтверждением, что я все делаю правильно, а Оттилия как-то сказала: