Стая - Виктор Точинов

Ладно, посмотрим. В любом случае убивать или похищать постороннего человека едва ли кто-нибудь станет…

Он взял пиво, закуску, пересел за столик женщины. Спросил, не здороваясь и не представляясь:

— В чем проблема? Не подлежащая обсуждению по телефону?

Она посмотрела с легким удивлением.

— Это вы? Вроде голос ваш… Но мне говорили, что вы несколько младше. Хотя, при такой работе…

Граев был старше Макса на девять лет и моложе своего возраста не выглядел. Но фото женщине явно не показывали, и особых подозрений насчет самозванства она не питает — иначе не сказала бы то, что сказала.

Впрочем, возможностей проколоться сколько угодно, на том же, к примеру, Гривцовом переулке…

Он повторил, придвинув стул ближе к ней:

— В чем проблема?

Женщина молчала, откровенно изучая Граева.

Описывая свой внешность, она не упомянула, что весьма высока ростом. Не меньше, чем метр восемьдесят пять, точнее у сидящей не определить. На каблуках, пожалуй, незнакомка оказалась бы немногим ниже Граева. Дамы такого роста редко носят каблуки. Эта носила. Не сутулится, не пытается подсознательно уменьшить рост — уверенная осанка, плечи развернуты. Бывшая спортсменка? Вполне возможно…

Облик Граева, судя по всему, удовлетворил женщину.

— Я забыла вам представиться… Людмила Полякова.

Представляясь, достала из сумочки визитную карточку, протянула.

Кусочек жесткой глянцевой бумаги с золотым обрезом информировал несколько более полно: Полякова Людмила Петровна зарабатывала на жизнь в должности генерального директора фирмы «Электро-Лайн»…

Бизнес-вумен, или бизнес-леди, или, проще говоря, деловая женщина. Остается только надеяться, что встречу она назначила не с целью изучить прейскурант на отстрел конкурентов.

— Вы можете звать меня просто Людмила.

— Хорошо, — сказал Граев. И подумал, что лицо собеседницы кажется ему смутно знакомым. Мелькала в телехронике или на страницах газет? Если и так, то очень давно… Он знал, что рано или поздно вспомнит — память на лица у Танцора была абсолютная. Но иногда капризная…

— У меня пропала дочь, — сказала Людмила. На удивление спокойно сказала.

— При каких обстоятельствах? — спросил он так же спокойно и деловито. — Похищение?

— До конца не понятно. Никаких требований о выкупе не было. Лара школьница, через три месяца ей исполнится пятнадцать. Была на автобусной экскурсии с классом. «Русские крепости Северо-Запада». Копорье, Ивангород, Ямбург… На последней остановке, в Ямбурге, девчонки побежали к ларькам — купить шоколада, жвачек, колы… Через несколько минут все вернулись. Кроме Лары.

Она сделала паузу, сглотнула. Добавила так же спокойно:

— Мне будет проще, если вы станете задавать вопросы…

У Граева вопросов не было. Соответствует или нет действительности рассказ Людмилы — совершенно неважно. Важно другое. Макс подвизался в частнодетективной деятельности — и, судя по предосторожностям, какими обставляются его клиенты, работает без лицензии и на грани закона. Или за гранью… У Макса всегда собственные представления о справедливости превалировали над статьями Уголовного Кодекса. Судя по призыву о помощи — влип он во что-то серьезное, Робин Гуд доморощенный…

В принципе, от Людмилы получена вся возможная информация…

Теперь нужно сказать ей, что такие дела не совсем по его, псевдо-Макса, профилю… Сказать и спокойно расстаться. Денег у дамочки, по всему судя, достаточно. Сможет и ментам хорошо доплатить, и частных сыскарей нанять…

Он посмотрел ей в глаза, формулируя про себя вежливый отказ.

В глазах было то, что никак не отражалось на спокойном лице и в спокойном тоне. Боль, страх, затаенная надежда… И что-то еще — чему нет, наверное, названия.

Женщина молчала.

Ждала вопросов.

Он вынул из кармана сигаретную пачку — тоже молча. Достал сигарету, но не закурил, а поставил вертикально на гладкую поверхность стола. Достал вторую, осторожно, филигранными движениями водрузил на первую — так же вертикально. Достал третью. Не дыша, попытался возвести третий ярус. Конструкция рухнула…

Граев вздохнул и начал задавать вопросы.

— Тревогу подняли сразу? В милицию обратились немедленно?

— Нет. В автобусе был охранник из службы безопасности школы — на всякий случай. Они с преподавателем сначала попытались отыскать Лару. Уже стемнело, они ходили вокруг, кричали…

— Как давно все произошло? — перебил Танцор.

Если это не похищение для выкупа, то дело плохо. Тогда на счету был каждый час, и надежд на благополучный исход мало… Крайне мало.

— Они выехали в пятницу, переночевали в интуристовской гостинице, а потом…

Она говорила, он слушал внимательно, задавал вопросы, но по въевшейся привычке ни на миг не переставал контролировать окружающую обстановку.

Мысленно очертил некую окружность и внимательно наблюдал за всеми, ее пересекавшими и находившимися внутри. Пока ничего подозрительного. Вот подъехал «ниссан», парень открыл дверцу, махнул — девушка в короткой юбчонке подбежала, чмокнула в щеку. Села на пассажирское место. Уехали. Вот нетвердо шагающий гражданин зашел за пластиковое ограждение кафе, подплыл к стойке, долго шевелил губами, глядя на цены, — и отчалил в неизвестном направлении. Вот их коренастый сосед, читатель «Спорт-Экспресса», сложил газету, оставил ее на столике, накинул на руку летний плащ и пошел к выходу. Лицо у любителя спорта было удивленно-радостное, даже несколько ошарашенное. Словно он сейчас прочитал о том, что питерский «Зенит» вышел в финал Лиги Чемпионов…

— В классе все ученики из обеспеченных семей? — спросил Граев.

Людмила не успела ответить — любитель спорта поравнялся с ними, сдернул плащ с правой руки резким движением матадора.

В руке был пистолет. Большой, громоздкий, с хищно вытянутым дулом. АПС — автоматический пистолет Стечкина. Падающий плащ еще не долетел до пола — «Стечкин» взорвался длинной очередью. Прямо по сидящим за столиком.

По Танцору и Людмиле.

3

В лесу было хорошо.

Утренний холодок ушел, но высоко поднявшееся солнце не успело пробиться сквозь кроны деревьев и нагреть, раскалить воздух здесь, у земли. Сквозь подлесок шныряли пичуги, выискивая каких-то букашек на потребу вечно голодным птенцам. Неподалеку барабанил дятел.

Макс не обращал на природные красоты внимания. Он наблюдал за домом Райниса. Журналист снял домик здесь, на улице Заречной, — чтобы, по его словам, быть поближе к природе: птичий хор на рассвете, утренняя пробежка по лесу и прочие пейзанские радости.