Укрощение забвения. Старение тела и страх перед одряхлением в японском массовом сознании - Джон У. Трафаган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
История повествует о вымышленной эпохе в прошлом Японии, когда человека отправляли на вершину горы умирать. В зависимости от версии истории старикам было около 60 или 70 лет. Существует множество различных интерпретаций этой легенды, в том числе пьесы для театра Но, детские рассказы и два кинофильма [Keene 1970: 115–128; Oki 1991]. Только в префектуре Иватэ существует по крайней мере пять вариантов этой истории [Inada, Ozawa 1985: 159–165]. Как рассказывают живущие в Дзёнаи пожилые люди, когда-то в далеком прошлом правитель постановил, что человек, достигший70 лет, должен быть доставлен на вершину ближайшей горы и оставлен там умирать. Как сказал один опрошенный, «это было время нехватки продовольствия, а старики не могли работать вместе со всеми и, получается, были обузой».
Один мужчина, когда пришло время отводить на гору его мать, вместо того чтобы сделать это, спрятал ее в подвале своего дома. Из-за политических проблем с соседним регионом война казалась неизбежной, и у правителя не было идей для разрешения напряженности. Тогда мужчина, сын этой женщины, посетил правителя и предложил способ избежать войны. После того как это удалось сделать, мужчина открыл своему правителю, что способ придумала его мать, спрятавшаяся, чтобы избежать смерти. Узнав об этом, правитель признал мудрость пожилых людей и отменил закон.
В то время как многие в Дзёнаи рассказывают историю с позитивными образами мудрой старости, они также хорошо знают и другие версии (особенно киноверсии), в которых мать бросили на вершине горы умирать. В последние годы название этой истории стало ассоциироваться с японскими домами престарелых в Японии, став символом того, что пребывание в доме престарелых означает отказ от человека членами его семьи [Bethel 1992].
Однако символические значения, основанные на версии, когда старую женщину покидают, не всегда негативны. На самом деле, в киноверсии матери приходится убеждать сына отнести ее на вершину горы, потому что ей пора умирать, а жить слишком долго неправильно. В киноверсиях 1958 и 1984 годов (режиссеры Киносита Кэйсукэ и Имамура Сёхэй соответственно) мать камнем выбивает себе зубы, потому что они все еще крепкие, а, по ее мнению, у старика не должно быть хороших зубов. Отправляясь на гору, она хочет выглядеть соответственно своему возрасту.
Один интервьюируемый, Накано-сан, так прокомментировал эту историю:
Если живешь слишком долго, есть чего стыдиться («нагайки в ах адзи но мото нари», nagaiki wa haji no moto nari). Стыдно, если живешь слишком долго. Если люди живут долго, при условии, что у них нет проблем, — это нормально, но плохо, если старший сын умрет раньше родителя. Если это произойдет, жить пожилому человеку не время. Лучше отправиться на гору [Убасутеяма], прежде чем вы станете стыдом, позором или обузой для своей семьи. Прикованный к постели старик — это стыд, позор и одиночество.
Как отмечалось в главе 1, пожилой возраст в Японии часто характеризуется как время, когда родители могут зависеть от своих детей, особенно от старших сыновей, в плане совместного проживания, финансовой поддержки и медицинского обслуживания. Пожилые люди, накопившие социальный и символический капитал, вкладывая силы в семью и общество на протяжении всей жизни, рассматриваются как группа, которая законно может рассчитывать на защиту и в какой-то степени полагаться на других в более поздние годы жизни [Hashimoto 1996]. Узаконенная зависимость формально выражается именно в отношениях отца и сына в идеологиях родства, которые определяют обязанности внутри семьи в терминах правопреемства родителей и детей и наследования, которое налагает на наследника ответное обязательство заботиться о своих родителях. Хотя исследователи утверждают, что социальные и экономические изменения подрывают способность японских семей заботиться о пожилых людях [Ogawa, Rutherford 1997:59], утверждение Накане [Nakane 1967:5] о том, что среди сельского населения Японии домохозяйство образует «самобытное предприятие со страхованием его пожилых членов», основанное на обязанности наследников обеспечивать питание и уход своим предшественниками в старости, продолжает действовать, даже если совместное проживание не практикуется между родителями и старшим сыном или другим ребенком.
Зависимость в японском обществе не следует рассматривать ни как полностью положительное, ни как отрицательное понятие. Лебра утверждает, что зависимость или снисходительность («амаэ», amae) и поведение, допускающее снисходительность («амаякасу», amayakasu), образуют взаимодополняющие отношения, в которых один человек принимает снисходительность, а другой — поддерживает или дает эту снисходительность. Способность играть роль зависимого — важный навык японского социального взаимодействия [Lebra 1976а: 55]. Тому, кто может играть эту роль, обычно с готовностью соответствует другой, готовый взять на себя поддерживающую роль. Часто эти взаимозависимые[26] отношения выгодны для обеих сторон, поскольку и зависимый, и поддерживающий могут манипулировать друг другом, либо вовлекаясь во взаимозависимость, либо выходя из нее. Но если зайти слишком далеко, человек, который начинает потакать своим желаниям и становится чрезмерно зависимым от других, будет с неодобрением восприниматься как недисциплинированный [Там же].
Зависимое поведение в пожилом возрасте в Японии может принимать самые разные формы. Старение часто влечет за собой постепенный переход из категории производящего члена семьи в категорию, в которой права потребления не уменьшаются, а возможно, даже расширяются [Dore 1958:130]. Время, когда происходит этот переход, очень варьируется, и для людей, дети которых не живут рядом, может никогда не наступить. В Дзёнаи пожилые люди обычно продолжают заниматься сельским хозяйством и садоводством до тех пор, пока это позволяет их физическое состояние. Это особенно очевидно в случае тех, чьи дети не проживают с ними вместе или поблизости и поэтому не могут оказывать помощь в труде на земле.
Однако это не означает, что между пожилым родителем и ребенком не существует зависимых отношений даже на значительном расстоянии. В случае с Ёнеямой-сан ее дочь и зять, живущие в Токио, предложили построить ей новый дом взамен ее нынешнего, которому было более 50 лет и который нуждался в регулярном ремонте. Новый дом не только улучшил условия жизни для матери, но и стал более комфортным жилым пространством для регулярных визитов дочери и местом для жизни, когда она и ее муж ушли на пенсию и навсегда вернулись в Дзёнаи. Хотя мать не решалась получить
