Первый герольд - Константин Дадов

При личной встрече, проходящей в кабинете Бориса, сотник внимательно выслушал доклад и все мои предложения, похвалил за энтузиазм, попенял за излишнюю требовательность, и рекомендовал снизить нагрузки, что бы мои подчиненные не начали умирать от истощения, или не дезертировали обратно в свои деревни. Затем он помолчал, и с ехидцей в голосе добавил:

- конечно если у них хватит сил, что бы дезертировать. Знаю я нескольких выпускников "школы меча"...

После возвращения в поселение, обнаружил своих подопечных спящими, или просто валяющимися на травке под лучами теплого солнца. Только те, кому приходилось следить за животными и заниматься бытовыми делами, находились на ногах, и впервые за декаду, с завистью смотрели на своих товарищей.

Вторая декада прошла в чуть сниженном темпе, так что у людей даже хватало сил, что бы начать жаловаться друг другу на злобного садиста, не ведающего о таких понятиях как жалость, совесть и мера. Я делал вид, что не слышу этих разговоров, ведь в конце концов, в годы жизни в монастыре, мы с "братьями", и не так отзывались о своих наставниках.

К концу второй декады, нагрузки позволили выявить сразу четырех слабых "псиоников", неосознанно использующих свой дар, для усиления тела. Одна женщина, двое мужчин и парень лет семнадцати, в отличие от всех остальных ополченцев, не падали на землю сразу после окончания упражнений, но внешне так же выглядели изможденными. Если бы не возможность спать по десять часов, а так же плотно питаться, то думаю первые потери среди добровольцев, не заставили бы себя ждать.

Во время третьей встречи с Борисом, после доклада, мне был сделан выговор за безалаберность. Оказалось, что кто-то из рядовых, обитающих в деревне ополченцев, написал на меня жалобу, адресованную лично коменданту форта. В доносе описывались все зверства, которые молодой десятник, несомненно ради удовлетворения садистской натуры, проводит над ни в чем не повинными крестьянами.

Бумажка, попав в руки к секретарю командующего, была переадресована его заместителю, занимающемуся работой с личным составом. Мне было рекомендовано выявить доносчика, и показательно его наказать... желательно без членовредительства. Под конец разговора сотник заявил:

- не забывай что ты "темный стражник", а не какой ни будь "кровавый гвардеец".

После возвращения к своим подчиненным, я дал людям отдохнуть остаток дня, а на следующее утро после пробежки и разминки, произнес короткую речь:

- до меня дошли слухи, что среди вас, друзья мои, есть те, кто не доволен слишком тяжелыми тренировками. Я никак не могу поверить в то, что люди, сами изъявившие желание защищать империю от иноземных врагов, отказались от своих намерений при первых же трудностях. Когда командующий заявил мне подобное, я долго убеждал его в вашей преданности идеалам нашего государства, и в том что все слухи, это обыкновенная клевета завистников, которые сами не способны переступить через свою лень, ради того что бы добиться значимых результатов.

Осматриваю ровные ряды ополченцев, вслушивающихся в мои слова с затаенным дыханием. На лицах некоторых из них отчетливо просматривалось разочарование, другие злились, третьи пылали энтузиазмом доказать, что они лучшие и самые сильные.

- дабы более не возникало подобных недоразумений, вызванных завистью и непониманием, мне было разрешено привлечь к тренировкам рядовых солдат, назначенных под мое командование, и ранее занимавшихся лишь наблюдением за порядком в поселении, и охраной от диких животных... которых я до сих пор в окрестностях не встречал. В честь столь радостного события, сегодняшняя норма по выполнению упражнений, увеличивается в полтора раза. Ура!

- ура! - Хором, но с совершенно разными интонациями, прокричали бывшие крестьяне.

Во время своего монолога, я периферическим зрением следил за построившимися чуть в стороне солдатами, и в тот момент когда до них дошло, что отныне тренировки становятся обязательными для всех, восемь пар глаз, устремили озлобленные взгляды на двух парней, наиболее часто замечаемых в обществе молодых девушек. Авторы доноса были определены, но мной было решено не применять к ним никаких репрессий, тем более что товарищи все равно выкажут всю свою "благодарность". Нужно только следить, что бы до поножовщины не дошло.

Занятия вошли в размеренное русло, и люди постепенно втянулись, уже не жалуясь на чрезмерные нагрузки. Тренировки разнообразились стрельбой из луков по мишеням, из-за чего пришлось сделать внеочередной выходной, для оборудования стрельбища, запасания стрел и приведения в порядок имеющихся в наличии луков.

Очередная встреча с Борисом, прошла в почти дружеской обстановке, и на этот раз никаких претензий мне не высказывалось. А затем я решился на эксперимент с инициацией нового жреца для "Плакальщика".

Кандидатом был семнадцатилетний парень по имени Федор, обладающий слабеньким даром, но большими амбициями. Он всегда старался выполнять упражнения лучше остальных, демонстрировал свою старательность и желание обучиться чему-то большему. Несколько раз я делал намеки на то, что существует способ стать сильнее... только это самый секретный из всех секретов секрет, о котором никто не должен знать, и вообще об этом лучше забыть.

Парень, осознающий что в данный момент, мало чем отличается от своих ровесников, но желающий добиться большего чем родители, легко поддался на провокацию. Когда он достаточно себя "накрутил", я предложил ему свою помощь, но предупредил что об этом следует молчать, и если мне станет известно о его предательстве, то парой ополченцев может стать меньше.

В ответ на предупреждение, Федор заверил, что умеет хранить секреты, а сам при этом едва не прыгал на месте от радости, в мечтах уже представляя себя могучим воином, сокрушающим врагов сотнями, и спасающим от злодеев молодых княгинь, или даже дочерей императора. Мне даже стало неловко, ведь в будущем, сработает ритуал или нет, его наивные мечты потерпят крах, так как в нашем мире всегда найдется кто-то более сильный, умный, ловкий и богатый. Кроме того, в империи правит сословное общество, и если ты не родственник императора, князь или его наследник, то о высоком положении можно забыть с гарантией, не взирая на личную силу и иные качества, (редкие исключения, лишь подтверждают правило).

***

В этот день тренировки были особенно изнурительными, и после ужина, все обитатели временного поселения, разошлись по своим жилищам, что бы как следует отдохнуть перед завтрашним днем. Бойцы, назначенные на дозорные посты, пользуясь возможностью, дремали закутавшись в плащи и пледы, время от времени вздрагивая и просыпаясь, что бы осмотреться по сторонам, убедиться в отсутствии непосредственной угрозы, и снова уснуть.