Первый герольд - Константин Дадов

О том что что-то не так, я должен был начать догадываться еще в тот момент, когда при очередном отчете, обычно сосредоточенный и внимательный к мелочам Борис, показался слишком усталым, нервным и рассеянным. Однако как и всем людям, мне не хотелось признавать очевидного, а потому все странности в поведении сотника, были списаны на загруженность работой, или какие-то личные проблемы.

"ха-ха... три раза "ха": личные проблемы у "темного стражника", у которого личной жизни быть не может по определению".

В тот день, мной было решено провести несколько спаррингов среди подопечных, а потому все население маленькой деревни, собралось вокруг центральной поляны, расположенной между домами и палатками. Федор, продолжающий ритуальные жертвоприношения, но теперь не кабанов а кроликов, стал значительно превосходить своих товарищей в скорости и ловкости, и совсем немного в физической силе, что не могло остаться незамеченным всеми остальными. В боях "один на один", что в рукопашную, что с использованием тренировочных мечей, он выигрывал девять схваток из десяти, изредка проигрывая исключительно из-за малого опыта. Не удивительно, что несколько парней и мужчин, изъявили желание пройти те же тренировки, что и мой личный ученик.

- почему нет? - Ответил им я. - Приходите сегодня в полночь, и мы все обсудим более подробно. Однако учтите, что методика секретная, и вы ни при каких обстоятельствах не должны никому о ней рассказывать, а тем более передавать кому либо, без моего разрешения.

Претенденты на инициацию, которых оказалось сразу пятеро, с серьезными лицами покивали, пообещали явиться ко времени, и вернулись в свой строй. Мы продолжили поединки, в которых выступали отдельно взрослые мужчины, подростки и женщины. Пусть все и занимались по примерно одной программе, но мне показалось немного не честным, выставлять тридцатилетнего мужика весом в девяносто килограмм, против шестнадцатилетней девушки, которая едва дотягивает до шестидесяти килограмм.

Во время противостояния девятой пары, представленной двумя парнями двадцати лет, дозорный стоявший у ворот, доложил о прибытии гонца из форта. Дав подчиненным время на передышку, я вышел на встречу неожиданному гостю, и увидел запыхавшегося и тяжело дышащего, рядового солдата, облаченного в кожаные доспехи, но почему-то без оружия.

- господин десятник, вам письмо. - Гонец вытащил из поясной сумки сильно измятый конверт, и смутившись протянул его мне. - Прошу прощения, я сильно спешил...

- ничего страшного. - Приняв послание, не спешу его открывать, а вместо этого вежливо спрашиваю. - Не хочешь отдохнуть, боец? У нас скоро поздний обед.

- благодарю, господин десятник, вынужден отказаться. - Солдат вытянулся по стойке "смирно". - У меня приказ, вернуться в форт сразу после передачи послания.

- что же, тогда можешь идти. - Киваю в сторону колеи, наезженной в траве, и перевожу свое внимание на конверт.

- так точно. - Гонец изобразил какой-то непонятный жест, развернулся, и медленно побежал в обратную сторону.

Решив не открывать послание на виду у подчиненных, ухожу в свой фургон, и усевшись на кушетку, ломаю восковую печать. Внутри оказался сложенный вдвое лист бумаги, на котором мелким ровным подчерком было написано следующее:

"Собирай своих подчиненных, и выдвигайся в город. Вещи берите только самые необходимые, и постарайтесь не задерживаться. Все подробности при личной встрече. Борис... заблудившийся на дороге жизни".

- и что это значит? - Спрашиваю подняв взгляд к потолку, но ответа как и ожидалось, не последовало. - Эх, надеюсь это не какая ни будь шутка.

Как же я хотел уже этим вечером, что бы все это было шуткой, ну или глупым розыгрышем... но обо всем по порядку.

Мои подопечные, получив приказ собираться и готовиться к переходу в город, не стали задавать вопросов и споро принялись за работу. Мне даже показалось, что они обрадовались возможности прекратить тренировки, и даже не задумывались о причинах того, что могло произойти. Все личные вещи были собраны в мешки и загружены в фургон, в который запрягли последнюю пару кабанов, еще не успевших по примеру собратьев, стать нашим ужином, завтраком или обедом. Еще через пол часа, были собраны и уложены палатки, и в поселении остались только бревенчатые дома, перевезти которые даже по частям, не представлялось никакой возможности. Кто-то предложил их спалить, но идею не поддержали, так как крестьянам, даже бывшим, претило подобное расточительное отношение к вещам.

До города мы добирались долго, так что солнце успело коснуться горизонта, а на востоке зажглись первые тусклые звезды. Нас встретил патруль из десятка солдат, находящихся под командованием еще одного десятника, который после установления моей личности, отправил толпу размещаться в трактир, а мне передал приказ через час, явиться на собрание офицеров в форте.

В городке стояла суета, люди сновали по улочкам, перенося мешки и сундуки, напоминая муравьев в разворошенном муравейнике. Однако никаких признаков паники не было, и из-за этого создавалось впечатление, будто все жители этого поселения, разом решили отправиться в гости к соседям. Часто встречающиеся патрули из пяти бойцов в кожаной броне, пытались предать происходящему хоть какой-то порядок, но в итоге вносили лишь большую неразбериху.

Вопреки опасениям, в трактире за комнаты платить не пришлось, но и свободных комнат оказалось слишком мало, что бы вместить всех желающих. Примерно трети моих подопечных, пришлось устраиваться на ночь в большом обеденном зале.

Закончив с организационными заботами, я и десять рядовых, отправились в форт, по пути стараясь не привлекать к себе внимания, и подмечать все необычное. Когда стемнело настолько, что стало тяжело ориентироваться на улицах, горожане начали зажигать многочисленные масляные лампы, и продолжили свою работу уже при искусственном освещении. У моста через ров, нас остановили, допросили, осмотрели, и проверив бумаги, пропустили внутрь.

В отличии от шумящего города, в обители военных сил империи, царили тишина и покой, лишь бессменные часовые стояли на своих постах, да в некоторых окнах горел неровный свет.

- у вас есть свои места в казарме? Вот и хорошо. Сегодня отдыхайте, а завтра встретимся после утреннего построения.

Парни вяло отсалютовали, затем побрели к бараку, тихо переговариваясь между собой. Я же, направился к зданию штаба, где у постового на входе узнал, что собрание офицеров еще не началось, и все командиры находятся в своих кабинетах, разбираясь с навалившейся макулатурой.

Не долго думая, решаю навестить Бориса, что бы переговорить "с глазу на глаз". За прошедшие декады, дорога до кабинета сотника стала настолько привычной, что мне не составило бы труда пройти ее даже с мешком на голове.