Превосходство этажерок (СИ) - Буланов Константин Николаевич

Целых полтора месяца, вплоть до середины августа, эта тактика работала, как швейцарские часы. Теперь изредка появлявшиеся на горизонте вражеские гидропланы мгновенно перехватывались дежурными истребителями и были вынуждены ретироваться, даже не предпринимая попыток нанести очередной удар. И это спасало Германию, чьи дела на сухопутных фронтах шли откровенно паршиво. Однако кровавая развязка не заставила себя долго ждать, и немцы получили свой аналог никому пока еще неведомого конвоя PQ17. Да еще, так сказать, в квадрате.

Ознакомившись с информацией об очередном проходе немецкой эскадры мимо Готланда по направлению к Норрчёпингу, адмирал Эссен отдал столь давно ожидаемый флотом приказ. Точнее, его штаб разразился десятками и сотнями приказов, мгновенно разлетевшихся по отдельным кораблям и соединениям. Противник, даже имея представление о необратимости нападения русских кораблей на столь крупный конвой, и, скорее всего, догадываясь, что командующий Балтийским флотом нарочно подви́г их действовать подобным образом, никак не мог отказаться от предлагаемых правил игры. Вот только иметь пару тузов в рукаве принцу Генриху Прусскому тоже никто запретить не мог. Потому, как это отныне происходило при каждом формировании очередного конвоя, в море вышли корабли шведского флота.

О нет! Как бы шведы ни симпатизировали немцам в их противостоянии Российской империи, открыто вступать в войну на стороне Германии скандинавы не собирались. Особенно сейчас, когда незавидная судьба стран блока Центральных держав оказалась видна невооруженным глазом. Если не в этом, то в следующем году им предстояло пасть под натиском русских, французов, англичан и присоединившихся к Антанте американцев. Отрезанная от поставок нефти и продовольствия экономика Германской империи попросту не могла вытянуть еще хотя бы год столь тяжкого противостояния.

Но и удержаться от возможности подгадить напоследок русским шведское правительство не могло. Особенно если это обещало привести к значительному ослаблению Балтийского флота, тягаться с которым Шведскому Королевскому флоту было не по зубам. Так что два десятка оборудованных радио шведских кораблей превратились в глаза и уши немцев, что виделось очень серьезным подспорьем в деле обнаружения русских кораблей. В конечном итоге, именно с борта новейшего броненосца береговой обороны «Сверье» немцам и поступило предупреждение об обнаружении русской эскадры, в составе которой удалось разглядеть даже четверку линкоров.

По причине недостаточного развития радиодела и приборов навигации в морской авиации, адмирал Эссен не рискнул распылять свои силы на действующие самостоятельно эскадры. Слишком уж велика была возможность потерять друг друга даже в акватории сравнительно небольшой Балтики. А о наведении авиации на конкретную цель вообще можно было не мечтать, не имея в зоне прямой видимости, как этой самой цели, так и авианосного корабля. К тому же, у него попросту не имелось достаточных сил, чтобы обеспечить гидрокрейсерам и авианосцу должное персональное прикрытие. Новых крейсеров флот так и не получил, а половина сохранившихся вместе с дюжиной эсминцев находились в дальнем дозоре. Ему даже пришлось привлечь к охране «Орлицы» с «Кречетом» три наиболее мореходные канонерские лодки во главе с выдернутым из учебно-артиллерийского отряда броненосцем «Императором Александром II», считавшимся морально устаревшим даже во времена Русско-Японской войны. Но деваться было некуда. На разгром конвоя, и в особенности прикрывающих его сил Кайзерлихмарине, Николай Оттович поставил все. Он применил все свое ораторское искусство, дабы убедить морского министра и самого императора в необходимости решить вопрос германо-шведской торговли одним махом. И если бы не успехи прошлых лет, никто не позволил бы командующему Балтийским флотом рискнуть вообще всеми кораблями, имеющими хоть какую-то боевую ценность. А ведь риск имелся. И немалый. Что и показали последовавшие события.

В силу того, что до вступления в строй «Гинденбурга» уцелевшей паре немецких линейных крейсеров вообще не рекомендовалось появляться в Северном море, где их на постоянной основе сторожили английские одноклассники, «Дерфлингер» с «Фон-дер-Танн» оказались привлечены к операциям на Балтике. Способные догнать и пустить на дно любой русский корабль, за исключением четверки турбинных линкоров, они могли стать той силой, что положит конец многочисленным походам Балтийского флота на минные постановки близ германских берегов. Ибо прикрываемые устаревшими, но броненосными, крейсерами русские эсминцы всегда уходили от немецких легких сил не способных тягаться на равных с «Баяном» или «Адмиралом Макаровым», не говоря уже о «России» с «Рюриком». Вот и в создавшейся ситуации, предполагая, что русские гидрокрейсера, так или иначе, останутся без прикрытия линкорами, командующий германскими морскими силами на Балтике сделал ставку на самые быстрые дредноуты, что оставались в Кайзерлихмарине. Именно им отводилась роль молота должного обрушиться на ничего не подозревающих русских, когда те в очередной раз расшибут себе голову о наковальню охраны конвоя. Ведь не просто так в составе последнего, помимо четверки броненосцев, всегда ходила четверка полноценных линкоров. Именно им, среди прочего, предстояло добить тех, кого смогут притормозить линейные крейсера усиленные «Фридрихом дер Гроссе» и «Кенигом Альбертом». Так что в теории план устройства контрзасады на организованную русскими ловушку смотрелся вполне жизнеспособным. Оставалось лишь дождаться, когда загрузившийся конвой двинется в обратный путь и подвергнется нападению.

И вот, долгожданное сообщение о воздушной атаке на конвой пришло на «Дерфлингер» еще до того, как русские самолеты нанесли свой удар. В силу ранее понесенных тяжелейших потерь более никто из матросов Флотилии защиты торговли не манкировал своими обязанностями, и наблюдатели вовремя обнаружили стелящиеся над водой аэропланы. Тут же в небо устремились десятки сигнальных ракет обозначающих именно воздушную тревогу и с кораблей внешнего круга обороны захлопали редкие малокалиберные зенитные пушки. Попасть из них по маневрирующему самолету вряд ли кто-нибудь надеялся, но, ради самоуспокоения и одновременного оказания психического давления на вражеских пилотов, снарядов не жалели. Куда большую опасность для воздушного противника представляли пришедшие в движение десятки зенитных орудий образовывавших внутренний охранный периметр крейсеров ПВО. И, конечно же, истребители!

В то время как десятки товарных пароходов принялись отворачивать к шведскому берегу, оба гидроавиатранспорта, «Ансвальд» и «Санта Елена», начали сбрасывать ход, дабы осуществить спуск на воду дополнительных машин. Все же дежурной паре истребителей отводилась роль, скорее, препятствия на пути русских аэропланов, нежели непреодолимой преграды. Вот только развернувшиеся в небе события наглядно продемонстрировали, что не единожды познавшие за последние пару месяцев поражение русские морские летчики нашли-таки управу на новую угрозу. Оба патрульных Ханса-Бранденбурга едва успели повернуть в сторону приближающегося противника, как тут же были атакованы упавшей на них сверху парой лучших русских истребителей.

Не отягощенные ношей в виде поплавков, палубные И-1П, с изяществом фигуристов закрутили обладавшие маневренностью коровы на льду гидропланы немцев в маневренный воздушный бой и менее чем за минуту расправились с обоими, не позволив тем даже рыпнуться в сторону торпедоносцев. А на сей раз конвой атаковали самые настоящие торпедоносцы!

Спроектированные на базе одноместного ШБ-1, новые аэропланы, за счет внедрения бипланной коробки, обладали, как большей грузоподъемностью, так и лучшей управляемостью, по сравнению со своим прародителем. Правда, появлялась ощутимая потеря в крейсерской и максимальной скорости полета, но последним фактом заказчики с удовольствием пожертвовали в пользу повышения первых двух характеристик. Тем более что также снизившаяся посадочная скорость пришлась ко двору, ведь даже среди ветеранов ИВВФ и морской авиации нашлась всего пара дюжин пилотов оказавшихся способными посадить самолет на небольшую качающуюся палубу авианосца.